– Ты разве не предупреждал его о возможных… хм… действиях противника?

– Предупреждал, – сказал тот. – Но тогда не шло речи о «Драконе». Сам понимаешь…

– Подними плату втрое, – отрезал Ивэйн. – Или впятеро. Это мелочи. Но если у этого рейнджера хоть что-то получится, в чем я сильно сомневаюсь…

– Не начинай сомневаться раньше времени.

– Я просто не надеюсь раньше времени, – усмехнулся старший Хоуэлл и налил еще вина. – Тогда разочарование не кажется настолько горьким…

– Что ж, оставляю тебе это обыкновение, – ответил улыбкой младший. – Мне же позволь быть немного оптимистичнее. Я предлагаю выпить за успех.

– Мифический успех.

– В наши времена многое считается мифами, – пожал плечами Рональд. – Но кое-что оказывается правдой. Уж нам ли не знать…

– Мы пока не знаем, – ответил Ивэйн. – Но если мы убедимся в твоей правоте и правоте этого безумного тоува… что ж, я поставлю ящик такого вина!

– Договорились, – без тени улыбки сказал младший Хоуэлл, и бокалы тонко прозвенели, столкнувшись прозрачными стенками…

…Генри собирался быстро и сноровисто: это Мария-Антония могла оценить. Шатер – теперь говорят «палатка», нужно запомнить, – превратился в аккуратный тючок, одеяла и прочие вещи мужчина тоже складывал очень компактно, перетягивал поклажу ремнями. Ей заняться было нечем, не котелок же в ручье мыть! (Судя по взгляду Генри, тот как раз собирался предложить ей это занятие, но почему-то передумал. Должно быть, сообразил, что принцесса вряд ли умеет мыть посуду, тем более – котлы, тем более – в холодной воде…)

– Пойдем, – сказал он, тщательно прикрыв кострище специально снятым дерном – сразу не разглядишь, если не присматриваться нарочно. – Лошади у меня тут неподалеку.

– Я видела, – ответила девушка.

Она в самом деле их разглядела, когда ходила к ручью: неподалеку паслись три крепконогие лошадки. Не призовые скакуны, но, видно, выносливые и достаточно быстрые. Да и то, если рассудить: разве в этой бескрайней прерии нужен породистый привередливый конь? Нет, должно быть, это какая-то местная порода, неприхотливая и приспособленная к тяготам пути…

Генри взвалил на одно плечо тяжелый мешок, на другое – тюк с палаткой и прочим, в руки взял еще что-то… По всему выходило, что ему придется вернуться в лагерь за оставшимся.

– Почему ты не приведешь сюда лошадей? – спросила принцесса. – Так удобнее.

– А то я сам не знаю, что колодец за ведром не ходит! – фыркнул Генри, пытаясь поудобнее пристроить свои пожитки на спине. – Лошадям тут скверно. Вроде и небольшое расстояние, а чуть ближе подведу – начинают нервничать. Все от замка твоего… Я сам-то устроился, где поудобнее, а их пришлось там, у ручья держать. Текучая вода – она всякую пакость поодаль держит, имей в виду.

– Я знаю, – усмехнулась девушка и, подумав, взяла из рук Генри довольно объемистый, но нетяжелый сверток. – Я могу понести еще что-нибудь.

– Ты точно принцесса? – серьезно спросил он, но отдал ей еще кое-какие пожитки, тоже легкие, на которые у него попросту не хватало рук.

– Ты сомневаешься? – поинтересовалась она холодно. – Желаешь, я расскажу тебе свою родословную до двадцатого колена?

– Нет, избавь! – рассмеялся Генри. – Пойдем. Кстати… – спохватился он вдруг. – Ты верхом умеешь ездить?

– Конечно. – Принцесса покосилась на него с недоумением. Ну не думает же он, в самом деле, что наследница престола в жизни не садилась на лошадь?

– Я имею в виду, по-мужски, – уточнил он. Кажется, это его действительно заботило, и немудрено: если окажется, что спутница не держится на лошади, это сильно затормозит продвижение. – Сейчас девицы все больше в дамских седлах, а у меня такого нет, уж не взыщи…

«Может, и стоило прихватить,» – читалось по его лицу.

– Я умею ездить по-мужски, – ответила Мария-Антония, и Генри вздохнул с облегчением.

Больше она ничего не сказала, пока они не добрались до рощицы, где Генри привязывал своих лошадей…

…Принцесса, похоже, не собиралась расставаться со своей блажью и вела себя примерно. Вызвалась даже поднести кое-что из поклажи, чего Генри вовсе от нее не ожидал. Ан поди ж ты… Вчера сама-то еле шла, а сегодня готова помочь! Он едва не предложил ей помыть посуду, но вовремя одумался: снова ожжет ледяным взглядом за такое нахальство, хватит уже… Котелок и псы вылижут, как обычно, помыть потом можно.

– Вот, стало быть, мои красавицы, – сказал он, сгружая ношу в траву.

Гнедой мерин подошел к хозяину, фыркнул ему чуть не в лицо: что, мол, совсем забросил верную скотину! Пегая кобылка, которую он приготовил для принцессы, тоже подобралась ближе, видно, соскучилась. Третья лошадь, вьючная, никакого интереса при виде людей не выказала.

– Знакомься, – сказал Генри. – Этот гнедой – Шуш, пегая – Шия. А эту никак не звать.

– Она какая-то странная, – заметила принцесса, не сводившая глаз с вороной лошади. – Она… Я не разберу – дышит ли?

– Через раз, – ответил он. Вот ведь глазастая оказалась! – Не бойся. Это, по сути, лошадь как лошадь, только… ну… не очень живая.

– Как это? – Девушка уставилась на него. Кажется, не испугалась, и на том спасибо, но заинтересовалась. – Я слыхала, маги умеют поднимать мертвых, но долго те не служат, ведь плоть разлагается, если не поддерживать ее в сохранности сложными заклятиями, но… ты ведь не маг, не так ли?

– Я – нет, – лаконично ответил Генри, навьючивая на безразличную вороную свои пожитки. – Но с тех пор, как мир, скажем так, перевернулся, маги много чего напридумывали. Им одно время все очень хотелось сделать такую вот тварь: вроде живую, только чтобы не ела, не пила, слушалась беспрекословно…

– Я тоже такое помню, – вставила принцесса. – Мой наставник говорил, что кое-какие маги пытались так создать идеальных солдат, послушных и не боящихся ни боли, ни смерти. Только тогда у них ничего не вышло… к счастью, должно быть.

– У наших вышло, – обрадовал Генри, проверил, как затянуты ремни, и принялся седлать своего коня. – Правда, дошло ли дело до людей, я не знаю. Но с животными баловались. Такая вот коняга, – он кивнул на вороную, – стоит если не на вес золота, то где-то около того… Сложно, говорят, их делать!

– Откуда же она у тебя? – Девушка подошла к вьючной лошади, осторожно коснулась гладкой шкуры. – Ты ведь простой наемник, ведь так? Или тебе ее дал хозяин?

– Нет, – хмыкнул он. Зрит в корень, чтоб ее… – Хозяин бы так не разорился. Это у меня… ну, трофей вроде как. Раздобыл случайно…

Ну, положим, не вовсе случайно. Тогда он помогал небольшому отряду делакотов взять скромный караван, который зачем-то занесло на Территории: в этом деле нужен был белый, которого бы подпустили поближе. Ну а там дело известное: сторожей снять, костер затушить… Работы всего ничего, вознаграждение приличное, особенно если считать эту вот вороную: делакоты-то ее брать не пожелали, они вообще к порождениям чужой магии относятся с большой опаской. А у какого-то богатого купца из этого каравана под вьюками оказалась эта красавица, что ж не взять? Содержимое вьюков Генри отдал делакотам, ему там ничего не приглянулось, а лошадку захватил с собой. Думал продать за большие деньги: она ему не по карману, очень уж в глаза бросается, – а тут подвернулось задание от Хоуэллов… Он и решил, что лучшего и желать нельзя: эта скотина, не живая и не мертвая, унесет на себе столько, что никакой нормальной лошади не под силу, кормить и особо обихаживать ее не надо, а что тварь неприятная… можно и потерпеть. Вот если бы еще она магии не шугалась, как и нормальные лошади, ей бы и вовсе цены не было!