Прошла почти неделя после встречи с фантомом, когда Колька возник в дверях моей квартиры. И с ходу взял меня за жабры.

– Все чахнешь? – насмешливо спросил он, стискивая мне ладонь. – И думаешь, наверное, что я слепой? А ну колись, что случилось!

Ухватив за рукав, он поволок меня на кухню, быстро сообразил кофе и сунул мне в пальцы сигарету.

Сбитый с толку его натиском, я запротестовал:

– Какого черта?! Ничего не случилось… И ты же знаешь – я не курю!

– Сегодня ты куришь! – произнес он с нажимом. – И еще, сегодня ты пьешь водку, раз не можешь по-другому расслабиться. Пусть тебе будет хреново! Ты же знаешь: чтобы сделать человека счастливым, сделай его очень несчастным, а потом верни «как всегда». Ну, водку пьем?

Он был так деловит и напорист, что я даже не смог рассердиться.

– Ладно тебе! Вовсе ни к чему такие радикальные меры…

– К чему! – отрезал Коляныч и прикурил мне сигарету. – На, вдохни эту гадость и расскажи, отчего это у тебя в последнее время такой вид, будто все окрестные призраки кагалом вломились к тебе на постой. Давай, давай! Я от тебя не отстану!

Может, он прав? Я посмотрел за окно на зеленый туман нежной листвы, на пробуждающийся от зимней спячки город и затянулся сигаретой… Почему-то не было ни кашля, ни головокружения. Полная анестезия. И действительно, какого черта?

После того как я выговорился, Колька с минуту молчал, смешно шевеля бровями.

– Да-а, – наконец протянул он, – все складывается один к одному…

– Что складывается? – Я с отвращением втиснул сигарету в блюдце.

– Балда! Ты даже не попробовал проанализировать ситуацию!

– А что тут анализировать! Кутузов – чернушник! А мы – ослы…

– И это все? – Колька ехидно прищурился. – Все, что ты можешь сказать? Или у тебя есть идеи?

– Валить нам надо из этой секты…

– Ого! Здравая мысль! Валить… Это не так-то просто. Не перебивай! Я знаю, что говорю, – есть опыт… Вот что, у тебя есть карта города?

– Была где-то, а что?

– Тащи сюда. Кажется, я знаю, где собака порылась…

Я полез разгребать свои завалы в поисках карты, а Колька на кухне звенел посудой, что-то напевая себе под нос. Когда я вернулся, кухня сияла.

– Что-то ты, братец, говнецом подзарос! – Коляныч самодовольно оглядел результаты своих трудов. – Давненько я не мыл столько грязной посуды… Ну, давай сюда!

Он выхватил из моих рук карту и расстелил на столе.

– Смотри! – Он ткнул пальцем в Васильевский остров. – Здесь квартира Учителя, так? Здесь, – палец скользнул ниже, к Гостиному двору, – Пашкин зал. Здесь, на Лиговском, еще один. Тут, на Исполкомской, ведет Валерка… Продолжишь?

– На «Елизаровской» Леха, на «Ломоносовской» Сашка… К чему ты клонишь? Залы на одной линии метро?

– Конечно! – Коляныч мрачно посмотрел на карту.

– И что?

– А занятия-то везде в одно и то же время, вот что! Он использует метро как трубу, гонит энергию со всех залов, когда сотни придурков вроде нас колбасят там поклоны! И накачивает своего бобика! Фактически он нас ест! Это не просто секта, Игореха! Я даже не знаю, как это назвать!

– Ты хочешь сказать, он создал эгрегор? Как у Андреева?

– Еще не известно, кто кого создал. Ты же помнишь все эти мифы про поездки в Китай и Японию? Как знать, где Кутузов подцепил это дерьмо? Может, у него и выхода-то другого нет! За год он аккумулирует нужный запас и сливает всех учеников! А через пару лет возникает, как чертик из табакерки, находит новых или собирает старых инструкторов, и все начинается сначала!

Некоторое время мы сидели, тупо уставясь на карту. Я чувствовал, как внутри что-то с шорохом разворачивается, будто истрепанный древний свиток, только что извлеченный на свет…

И тут я засмеялся! Коляныч посмотрел на меня, как на больного.

– Ты чего ржешь? Тут плакать надо!

– Не-ет, – сказал я, отсмеявшись, – плакать мы не будем. Кто-кто, а мы – нет! – и поделился с Колькой своей идеей. Ведь все просто! Если нас доят, а мы не знаем, это, конечно, плохо. Но если мы знаем? Весь вопрос: чего мы хотим? Знаний? Кутузов нам их никогда не даст. Просто потому, что ему это не нужно. Ему нужна наша Сила, и он дает ровно столько, чтобы удержать нас на крючке. Но знания у него есть. Без них невозможны ни те проявления Мощи, которым мы были свидетелями, ни создание такой Системы. А что, если нам в свою очередь подоить ее? Если есть информация – ее можно взять, тем более находясь так близко к источнику. Весь вопрос – в технологии. Ниндзя мы или где?

– Знаешь, – сказал Колька после непродолжительного молчания, – в твоей идее есть некое благородное безумие. Но мне кажется, мы можем, фигурально выражаясь, наесться дерьма. Как отличить то, что нам нужно, от чернухи?

– Вопрос личной безупречности… – глубокомысленно начал я, но он не дал мне договорить.

– Ты индульгируешь! – вскричал Колька и треснул мне в лоб чайной ложкой. – Сначала ты индульгируешь в замешательстве, теперь – в ясности! Как говорил старина Дон Хуан, окстись окаянный!!!

Я схватил свою ложку и бросился в бой.

Мы раколошматили табурет. Мы разбили две чашки и блюдце. Сорвали штору и опрокинули горшок с кактусом на окне. Мы своротили стол и порвали карту, после чего сражение переместилось в коридор, где пострадали вешалка для одежды и дверь в ванную. Только после этого выяснилось, что у нас обоих «неплохое кун-фу», и в ход пошли ботинки, кроссовки и тапочки.

Наконец, притомившись, мы вернулись на кухню, устранили разгром, и Коляныч подвел черту под результатами нашего совета. Подражая интонации Учителя, он продекламировал:

ПАТРИАРХАМ И БУДДАМ – ГОЛОВЫ С ПЛЕЧ!

ДЕРЖИ НАГОТОВЕ ОТТОЧЕННЫЙ МЕЧ!

КОЛЕСО ЗАКОНА ВЕРТИТСЯ НЕСПРОСТА!

ЧУ! – СКРЕЖЕЩЕТ ЗУБАМИ ВЕЛИКАЯ ПУСТОТА!

* * *

В тот же вечер мне снова приснилось продолжение сна с болотом и тварью, похожей на перекормленного тиранозавра. Многосерийный сон. Сериал. Не хватает Просто Марии. Или Изауры, которая рабыня. Смешно, наверное. И раньше я бы посмеялся. Но теперь мне казалось, что эти сны с продолжениями как-то связаны с происходящим вокруг меня. Так оно и было на самом-то деле. И теперь эта связь – вот она, на поверхности! Теперь. Но не тогда. В то время я просто чувствовал, как все туже стягивается клубок событий. Но надеялся, что вдвоем с Колькой мы сможем разрубить его.

Мы были балбесами тогда. Мне – двадцать два, Кольке – на три года больше. Мы не знали, что нельзя заигрывать с Силой. Нам казалось, что мы сможем обмануть Учителя вкупе с его жутким союзником. И, как ни странно, нам это почти удалось. Но только почти…

Где-то. Когда-то

…Тио упал навзничь, успев лишь горизонтально подбросить над собой копье. Челюсти хорахша лязгнули у самого лица юноши, с хрустом переломив древко. А мгновением позже Тио смело с гати, как ураган сметает с земли опавшие листья… Рев зверя был страшен. Его силой Тио отшвырнуло далеко в сторону, и он, оглохший и ослепший, с головой окунулся в трясину…