— Тебе пара, Мару. Бел ждет.

Я киваю, пытаясь прийти в себя от этого разговора, разворачиваюсь уже было, но потом останавливаюсь и кидаю на него еще один взгляд.

— А как я узнаю…Что вы…

— Не обманул? — волк изгибает бровь надменно, а я молчу, потому что боюсь его оскорбить.

— Тебе пришлют их фотографии, видео, если хочешь, — пожимает он плечами.

— Хочу, — произношу еле слышно и наконец выхожу на улицу.

Белинда сидит на скамейке на подъездной аллее и до сих пор болтает по телефону. Мазнула по мне взглядом, махнула небрежно рукой, чтобы подошла, и отвернулась. А я обколотилась на дверь, не в силах сделать и шагу. Губы помимо воли расползаются в бессмысленной счастливой улыбке, сердце колотится где-то в горле. Что ж, даже если я умру, теперь это будет хотя бы не напрасно.

По возвращению из города Белинда сразу мягко намекает мне, что в моем обществе больше не нуждается, и велит идти к себе.

— Как жаль, ужин мы уже пропустили, — ее серые, такие необычные для волка глаза смотрят пытливо, заставляя нервничать. Нежные руки обхватывают мою ладонь, — Спасибо за чудесный день, Маша.

Улыбка смотрелась бы искренней, если бы не слишком внимательный взгляд.

— Мне кажется, мы подружимся…

Я киваю, аккуратно высвобождая свою руку из ее цепких пальчиков.

— Спокойной ночи, Бел.

Она так разрешила называть себя. Просто Бел. И почему они все пытаются сделать вид, что я чуть ли не равная им? Это даже раздражает. И заставляет забываться тоже. Если бы я была более наивной, я бы уже наверно прониклась симпатией к этой утонченной красавице- волчице. Может, в этом и есть суть? Довести жертву до такого состояния, что она и рада будет умереть во славу продолжения рода великодушных хозяев? Этакий извращенный стокгольмский синдром.

— Спокойной ночи, Маша, — Белинда изящно машет мне рукой, останавливаясь около одной из дверей в коридоре. Наверно, это ее покои, — Жду тебя за завтраком.

— Конечно.

И я прохожу дальше, направляясь в свою комнату. Ноги гудят от усталости, а голова от роящихся в ней мыслей. Новые впечатления, удивительный мир, устроенный совершенно иначе, чем привычный мне. Незнакомые лица, мелькающие в безумном хороводе. И в центре этого всего Белинда: загадочная, порывистая и вызывающая непонятное чувство тревоги. Ее знакомые, близкие и не очень. Их было столько. Волки, креторианцы, ладыйцы. Все господствующие расы собрались здесь, на Вальдене. И даже один амор. Это мимолетная встреча с высшим менталистом запомнилась больше всего. Взгляд Белинды: острый, сверкнувший радостью. Румянец, выглядевший болезненно на ее бледных щеках. То, как целовал он ее руку в перчатке…Долго. Слишком долго для обычного приветствия.

— Генерал Корр, — с придыханием вместо "привет" или " здравствуйте". Белинда так смотрела на него.

И я тоже засмотрелась, признаться. Генерал был невероятно красив. Для амора. Светло-голубая кожа, темно-синие штормовые глаза с овальными вертикальными зрачками. Белоснежные волосы, широкие плечи, осанка. Раф Корр казался нереальным, плодом моей фантазии. И я, впервые видевшая представителя этой по слухам вымирающей расы, невольно захотела потрогать его, проверить- настоящий или нет. Говорят, они холодные, как океан из которого вышли. И что могут дышать под водой. А ментальные способности развиты из-за ультразвука, которым они пользуются в глубине. И что у них два мужских органа, тоже говорят.

На этой мысли я запнулась, так как генерал резко повернулся ко мне, впиваясь синими глазами. Выразительно вскинул бровь, показывая, что прекрасно расслышал мои пошлые мысли. Черт. Я с увлечением принялась доедать свой суп-пюре. Стыдно-то как. Почему нельзя притвориться мертвой?

Корр отвернулся, больше мной не интересуясь, и присел рядом с Белиндой.

— Рад встретить вас, фрая Ансгар, — его голос, глубокий и волнующий, заставил меня вспомнить о легендах про русалок, заманивающих в пучину неосторожных мореплавателей.

— Какая неожиданность, — выдохнула Белинда, кокетливо улыбаясь.

— Что привело вас в город?

Обычная светская беседа. Уже десятая наверно за сегодня, виденная мной. И все же, что-то было не так. Но я постаралась выгнать все мысли из головы, памятуя, что амор может их услышать.

— Просто прогулка…К тому же, решила показать Марие столицу. Она-землянка, — фрая одарила меня покровительственным взглядом, — Сами понимаете, что она могла видеть в своей жизни?

— И как вам, фрея Мария? — генерал вполоборота смотрит на меня, но видно, что ему на самом деле не интересно.

— Валия невероятна. Дух захватывает, — отвечаю совершенно искренне.

— Что ж, — его бледные губы растягиваются в кривой улыбке, — Тогда могу предложить вам завтра посетить рьяные игры. У меня ложа. Думаю, вы будете под еще большим впечатлением.

— Рьяные игры? — переспрашиваю я, впервые слыша это название. Но на меня уже никто не смотрит.

У этих двоих явно идет безмолвный разговор между собой.

— Джервалф, к сожалению, завтра вечером встречает Астора. Не думаю, что он сможет… — Поднимает Белинда на амора свои светлые глаза.

И я почти уверена, что она имеет ввиду что-то еще.

— Жаль, — произносит генерал задумчиво, потирая подбородок, — а Дирк? Может быть, он сопроводит вас? У меня как раз есть дела к младшему Ансгару.

Несколько секунд они смотрят друг другу в глаза, не произнося ни слова. А я мучительно чувствую себя лишней.

— Возможно… — Белинда клонит голову вбок, отворачиваясь, и задумчиво следит за пролетающими персональными кораблями за панорамным стеклом ресторана.

— Что ж, — генерал Корр резко поднимается и отрывисто кивает ей, — Я свяжусь с Дирком, если вы не против, фрая Белинда.

— Не против, — едва слышно произносит она. И генерал исчезает так же внезапно, как и появился.

Некоторое время мы молчим.

— Генерал Корр- давний друг моей семьи, — нарушает наконец фрая возникшую тишину.

— Вы близко общались? — осторожно спрашиваю я. Не знаю, как подступиться к ней. Любопытно до жути. Если бы она была обычным человеком, я бы руку на отсечение дала, что они не просто друзья. Но… Она ведь волчица! У нее есть истинный. Я ничего не понимала.

— Да… — Белинда смотрит сквозь меня, будто заглядывая в прошлое, — подростками. Сейчас…реже…

Грусть в ее голосе, почти тоска.

— Почему? — каждый вопрос, словно шажок по мартовскому льду.

— Почему? — Белинда переводит на меня снисходительный взгляд и горько усмехается, — Он же мужчина, Маша. Друг- не друг. С омегой нельзя дружить, быть приятелем. А прикоснуться- так вообще… Упаси Луна. Когда я вышла замуж, многое… поменялось.