лестнице уже внутри помещения. Наверное, оказались в подвале и, неожиданно, меня снова заковали в кандалы и завели в комнату, где одна из стен была решёткой, она же — дверь. Надо было поддерживать амплуа невольника.

Прошло немного времени и ко мне спустились двое: Левин и какой-то жирный мужик в тунике, явно местный.

— Этот что ли? — Спросил с нотками брезгливости человек.

— Да, этот.

— И зачем он мне?

— Это он с виду такой. В драке ему равных нет, — Безбожно врал Левин.

— Сколько?

— Два дирама.

— Ты меня за кого держишь? Он больше одного не стоит. Давай испытаем, если хочешь.

— Хорошо, давай один, — Испугался мой «хозяин», что вскроется на испытании то, что я вообще провалю любое испытание.

— Договорились, — Радостно произнёс толстяк, которого звали Салот.

Он, видимо думал, что хорошо опустил цену. Я не был на вид слабым и худым, но и специфичных мускульных рельефов тоже не было.

После сделки меня отвели в другой подвал, огромное помещение, освещённое лампами на животном жире. Оно было закрыто решетками с одной стороны, но внутри были нормальные кровати, столы и скамейки. Подвал был заполнен людьми, здоровыми мужиками разных цветов кожи. Они что-то весело обсуждали, пили, видимо, вино. Когда меня завели, все на секунду замолчали и посмотрели в мою сторону. Во мне не увидели ничего интересного и продолжили разговор.

Я нашёл себе место в углу, присел, прикрыв глаза.

В трансе я медленно исследовал все вокруг: помещения, людей, события этого дня.

Опять вспомнил свой вопрос, оставшийся без ответа: Что такое развилка? Почему мои корректировки реальности не приводят к разделению? Я сделал ещё одну попытку разгадать эту тайну. Продвинулся по соседней ветке рандомной реальности против течения времени и нашёл место последней развилки. Это произошло примерно сто пятьдесят тысяч лет от «настоящего» в той реальности. И принялся скрупулёзно сравнивать объекты в двух реальностях на предмет расхождения. Сначала крупные. В тех изменениях, что делаю я, эффект виден сразу, поэтому ждал увидеть что-то подобное. Но все пары элементов не содержали различий, по крайней мере вплотную ко времени развилки. Мелкие отклонения проявлялись чуть позднее и только накопившись оказывали значительное влияние. В целом разница между реальностями нарастала, но в самом корне разделения ее не было. Начал смотреть в микромире. Долгий перебор пар не приводил ни к чему. Мне бы комп, что бы программа сама сравнивала, а не вручную перебирать. Мои поиски оказались в тупике, я так и не увидел супервариацию, как причину разделения. Я настолько глубоко погрузился в микромир, что увидел миллиарды а может миллиард миллиардов неизвестных одинаковых объектов. Был бы физиком, тотчас опознал бы. Подумал, что можно сравнить число или плотность этих частиц, но тут же отбросил эту идею. Вероятность существования данных элементов материи — пятьдесят на пятьдесят. Идеальный объект для моих манипуляций. Я решил просто убрать одну частицу и посмотреть результат.

Результат ошеломил. Аннигиляция одной частички вызвала цепную реакцию чуть выше места уже существующей развилки. Я как будто слышал оглушающий треск разрыва пространства вокруг дерева. Абсолютно новая ветка реальности стремительно росла и уходила ввысь, залезая за туман будущего. Хорошо, что я экспериментировал не с моим и не с этим миром. Меня вынесло из транса. Холодный пот покрыл лицо.

— Эй, брат, ты откуда? — вырвал меня из прострации голос человека. У него был лысый череп с большой рыжей бородой. Светлая мускулистая кожа была разрисована причудливыми узорами. На лице тоже были эти тату. Говорил он на языке Латин, но явно с акцентом.

— Я из Самих, — Ответил я.

— Да не похож ты на Самих. Ну да ладно. Твоё дело. Меня зовут Ивон. Если что, подходи к нам, — Сказал он, указывая на группу людей.

Их было двенадцать человек. Все рослые, светловолосые, покрыты татуировками, изображающие странные знаки. Может это их письменность?

Я решил не игнорировать приглашение и подсел к ним за стол.

— Давай выпьем, Андрей! Может это последняя возможность, — Говорил Ивон, разливая вино.

— Да как то и не собираюсь умирать.

— Отсюда только один выход, — Хмыкнул суровый бородач, с волосами, заплетенными в косы.

Эти люди были из племени Лурдик, живущих на берегу Ледяного моря. В моем мире им бы соответствовали кельты или норвежцы. Но прямых аналогий я старался не искать. Их захватили в плен в результате междоусобного конфликта, и в качестве альтернативы смерти им досталась участь раба.

Ещё я узнал от Лурдик, что сейчас происходят Великие игры. Всю неделю в атриуме будут происходить представления, в том числе и гладиаторские бои. Император Феодин решил таким образом увековечить дату: триста лет со дня победы Латин над Эританией. Мне даже не хотелось уточнять в гиперреальности подробности этой войны. Империя Латин ведь расширялась за счёт каких-то государств, не просто присоединяла пустые земли. Ну победила и бог с ней.

25

Наступило утро и нам принесли завтрак. Пережевывая кашу из каких-то зерновых я обдумывал свои действия. Я не знал подробностей планов, что мой новый «хозяин» строил на счёт меня. Решил, что само все проясниться.

Видимо игры уже начались и в наш подвал доносились слабым отзвуком крики толпы.

Вдруг как-то резко распахнулись двери-решетки и два Латинских солдата внесли в подвал окровавленное тело. Как же тяжело было на это смотреть. Его принесли сюда, так как посчитали гладиатора живым. В трансе я видел, как слаба была уходящая жизнь. И никто не собирался спасать раненого. Все были уверены, что ему не помочь.

Я попросил одного из Лурдик перевязать открытые раны. Сам же, закрыв глаза, внимательно просканировал повреждения. Жизненно-важные органы не задеты. Основная проблема — это внутреннее кровотечение и большая потеря крови. Организм и так резко усилил свертываемость крови, но нужно было перекрыть конкретные сосуды. Единственное, что я могу — это менять геном. В данном случае этого мало.

Я вспомнил о вчерашнем опыте с частицами. Оказалось, что они составляют саму ткань жизни, их взаимодействия определяют форму и содержание объектов более высокого уровня. Вероятность, которая была источником моих возможностей, это нестабильность структуры, в которую встраиваются частицы. Я просто задевал нестабильную структуру и она преобразовывалась в другую нестабильную, запуская цепочку взаимодействия вдоль ветки реальности.

Я решил пойти с конца. Не смотря на то, что у меня раньше не получалось влиять на стабильные объекты, я погрузился в структуру частиц внутри мертвой ткани сосудов и усилием воли менял ее, копируя живых соседей. Потом даже это не требовалось. Я захватывал свободные частицы рядом и проецировал на них желаемый объект.