litbaza книги онлайнНаучная фантастикаКомсомолец. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 65
Перейти на страницу:
с гитарой.

— Нет, уж, — заявил он. — Сыграй что-нибудь.

— Да я…

Могильный положил мне на плечо руку — не позволил встать с кровати.

— Спокойно, Саша. У меня сестра училась играть на скрипке. Пять лет! Поверь мне: я многое слышал и пережил — терпеливо отношусь к юным талантам. А больше тебя никто и не услышит. Не стесняйся. Что умеешь? Высоцкого можешь сбацать?

Я погладил струны кончиками пальцев.

— Ну…

Попытался припомнить: исполнял ли когда-нибудь песни Владимира Высоцкого. Не припомнил ни одну мелодию. В девяностые мы предпочитали иной репертуар.

«А Комсомолец?»

Мысли о Комсомольце помогли мне выбрать музыкальную композицию.

Проиграл вступление.

— Давай, Саня, — подбодрил меня Пашка. — Я тебе подпою.

— Ты эту песню не знаешь. Она не на стихи Высоцкого.

— Играй. Начало хорошее.

Решил: спою.

Не потому что поддался на уговоры Пашки.

Хотел проверить: смогу ли.

От Александра Усика мне достались гибкие и ловкие пальцы музыканта. А ещё множество шрамов на теле. И необычный имидж, в поддержку которого я и решил спеть. Ни на секунду не усомнился, какая песня для моего исполнения была бы более уместной.

Она наверняка бы понравилась Саше Усику.

— Я начал жизнь в трущобах городских. И добрых слов я не слыхал…

Слова лились легко.

Голосом Комсомольца природа не обделила. Да и сам он, похоже, занимался пением. В своём настоящем теле я ТАК исполнить эту песню не смог бы — без сомнения.

Шептать и прятаться я не собирался.

Сам удивился мощи своего голоса.

И тому, как уверенно и ловко пальцы порхали над струнами.

Песня из кинофильма «Генералы песчаных карьеров» — вот что ассоциировалось у меня с образом Александра Усика. Пожалуй, это единственная композиция, которую я заучил после института — уже в двухтысячных, под впечатлением от сериала «Бригада». Пел её тогда на корпоративных вечеринках для своих тогдашних начальников. Уже потом узнал, что песня старая, написана ещё в начале семидесятых годов совсем для другого фильма. И исполнялась она уже тогда — неизвестным мне коллективом.

— … За что вы бросили меня, за что?…

Пашка стоял передо мной с кофтой в руках. Приоткрыв рот. Собирался о чём-то спросить?

Пальцы в присмотре не нуждались.

Я закрыл глаза. Сосредоточился на звучании собственного голоса. Сам прибалдел от своих новых способностей. И получал удовольствие от пения. Мелькнула запоздалая мысль: раз песню исполняли в семидесятых, то и в шестьдесят девятом её не посчитают за антисоветскую. Несмотря на все эти «небоскрёбы» и упоминание «богов». И это замечательно. Потому что мне даже во сне не хотелось бы вылететь из комсомола и института — «антисоветчина» в моих представлениях была похуже «аморалки».

Услышал за спиной чей-то вздох — не обернулся.

И не открыл глаза.

— …Мать иногда являлась мне…

«Кто-то всхлипнул?»

Звук повторился, но прозвучал уже чуть ближе.

«Похоже, к Пашке присоединились и другие слушатели».

Устраивать концерт я не планировал. Чувствовал, выступление пора сворачивать. Но прерывать песню мне показалось… кощунством. Я допел последний куплет. Ощущал на затылке чужие взгляды. Не торопился завершать мелодию «на полуслове». Струны безропотно повиновались моим рукам — музыка звучала почти без фальши. «Испанка» не подвела. Доказала, что она — не гусли. И лишь когда извлёк из струн заключительную ноту, позволил себе перевести дыхание. Прижал к струнам ладонь, посмотреть на Могильного.

Тот продолжал изображать сталагмит. Краешки его губ вздрагивали, как у обиженного маленького мальчика. В глазах парня я заметил блеск влаги.

— Вот… как-то так, — нарушил я тишину.

Вновь услышал всхлипывания.

Обернулся.

Увидел усатого доцента, Славку Аверина, Фролович, Боброву, Пимочкину. И остальных парней и девчонок из своей институтской группы. Но не всех: не заметил Альбину Нежину. Специально пробежался взглядом по лицам стоявших в комнате студентов. Королеву не нашёл. Света Пимочкина всхлипнула, размазала по лицу тушь. Утирали слёзы почти все смотревшие на меня девчонки, даже Надя Боброва. На мокром месте были и глаза некоторых парней.

Аверин неуверенно улыбнулся и первым зааплодировал.

— Эээ… ну ты выдал, Санёк! — сказал он.

К его аплодисментам присоединились другие. Девчонки зашушукались. Кто-то из парней свистнул, словно находился в зрительном зале театра перед опущенным по окончании представления занавесом. Студенты пришли в движение. Многие поспешили ко мне. Хлопали меня по плечу, выражали восхищение моим пением; спрашивали, что за песню я исполнил. Я изображал смущение, отвечал уклончиво. Понял, что с этой минуты для одногруппников я стал студентом Сашкой Усиком. Перестал быть «Эй».

Глава 4

Утром я проснулся одним из первых. За окном тогда не заметил и намёка на рассвет. Стрелки наручных часов показывали без четверти пять. Раньше меня слез с кровати только дежурный по дому (в пять должны были привезти продукты для завтрака). Его будильник и нарушил мой сон. Не только мой (не будильник, а настоящая пожарная сигнализация!) — заворочались многие. Но вскоре студенты уснули. А вот моя сонливость испарилась. Потому что я понял: происходящее со мной вряд ли являлось сном.

Комсомолец, Светлана Пимочкина, Советский Союз, первый курс, колхоз — всё это вполне могло мне присниться. Но видеть сны во сне — это показалось слишком странным. А ведь мне только что приснилась Альбина Нежина. Королева не только улыбалась. Сцены с её участием годились для фильма возрастной категории восемнадцать плюс. Гормоны юного Александра Усика в компании с фантазией избалованного женским вниманием старого извращенца меня соорудили ряд незабываемых сцен.

Странно только, что увидел во сне я именно Нежину, а не одну из своих многочисленный прошлых подружек. Раньше меня малолетки не привлекали. Что изменилось? Может, всё дело в новом теле? Или же… в отношениях с женщинами из прошлого никакого простора для фантазий попросту не осталось: в своё время те фантазии успешно воплотились мной в жизнь. Ну а Королева — пожалуй, единственная из моих одногруппниц, которую я не воспринимал, как ребёнка: чувствовал в ней… женщину.

«Успокойся, Дима, — мысленно сказал я сам себе. — Если ты действительно очутился в новой реальности, то романтические похождения — это едва ли не последнее, о чём ты сейчас должен думать. Неужели в прошлой жизни не нагулялся? Здесь тебе не девяностые. И даже не двухтысячные. Да и ты теперь не высокий красавец и не большой начальник. «Моральный облик советского человека», «аморальное поведение»… Что тут ещё навыдумывали, чтобы присмирить таких кобелей, как ты?»

Во времена моего прошлого студенчества отношения с женщинами

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?