Киан поставил кружку с кофе и откусил пирожное.

— Я понимаю, что должна думать о пятерых спасенных. Блэр говорила, чтобы я восприняла это как победу.

— Она права.

— Я знаю. Знаю. Но, боже, как я хотела бы не видеть тех, кто остался. Забыть их лица, их крики. Мы не можем спасти всех — об этом я предупреждала Хойта еще в Нью-Йорке. Но тогда об этом легко было говорить. — Она покачала головой. — Ты прав: мне нужно отдохнуть. Только отнесу поднос наверх и прослежу, чтобы остальные выпили хотя бы немного. Кстати, помоги мне, если хочешь.

— Попробую.

— Отнеси чашку в библиотеку. Там Мойра.

— Она подумает, что я подсыпал в чай яд.

— Перестань.

— Ладно, ладно. Только не обвиняй меня, если она выльет все в раковину. — Киан подхватил поднос и удалился из кухни, негромко ворча. — Я же вампир, черт возьми. Порождение ночи, пьющее кровь. А приходится играть роль дворецкого у какой-то королевы Гилла. Это унизительно.

Но ему хотелось посидеть в библиотеке с книгой в руках.

Киан открыл дверь и вошел; он был раздражен, и едкое замечание уже было готово сорваться у него с языка.

И пропало бы втуне — Мойра спала, свернувшись калачиком на одном из диванов.

Интересно, что ему теперь делать? Оставить девушку в покое или разбудить и влить в нее этот чертов чай?

Киан в нерешительности замер на пороге, разглядывая ее.

Хорошенькая, пришел он к выводу. А может стать настоящей красавицей, если немного постарается. По крайней мере, когда Мойра спит, эти огромные серые глаза не стремятся поглотить все лицо, а также того, на кого направлен их взгляд.

В былые времена ему доставляло удовольствие развращать подобных девушек. Срывать с них невинность, слой за слоем, пока от нее ничего не останется.

Теперь Киан предпочитал простоту отношений с более опытными женщинами, испытывавшими не больше чувств, чем он, — просто несколько страстных часов в темноте. Такие, как Мойра, требуют огромных усилий. Киан уже не помнил, когда в последний раз так увлекался, что тратил на них время.

В конце концов, Киан решил оставить поднос на столе. Если девушка проснется, то выпьет чай. Если не проснется, то ее силы восстановит сон.

В любом случае поручение он выполнил.

Киан подошел к столу и осторожно опустил поднос. Фарфор негромко — почти неслышно — зазвенел, но Мойра все равно пошевелилась. С ее губ слетел тихий стон, по телу пробежала дрожь. Киан попятился, не отрывая взгляда от лица девушки, и нечаянно подставил плечо под тонкий луч света.

Поморщившись от острой боли, он выругался вполголоса и поспешно отступил в тень. Потом повернулся, чтобы уйти, сердясь на себя и на Мойру, эту спящую королеву.

Вдруг Мойра дернулась во сне и негромко вскрикнула, словно от страха. Она сжалась в комок и задрожала. И заговорила, по-прежнему не просыпаясь.

— Нет, нет, нет, — несколько раз повторила девушка и что-то забормотала на гэльском. Потом снова дернулась, перевернулась на спину, выгнулась дугой и замерла в напряжении, словно подставив шею.

Киан шагнул вперед, оказавшись между диваном и столом, наклонился и сильно встряхнул Мойру.

— Просыпайся, — приказал он. — Очнись немедленно. Некогда мне с тобой возиться!

Ее движение было стремительным, но Киан оказался проворнее и выбил дротик из ее руки. Оружие со стуком упало на пол.

— Не смей. — Он сжал запястье Мойры, чувствуя пальцами толчки ее пульса. — В следующий раз я сломаю тебе руку — как ветку. Можешь не сомневаться.

— Я… я… я…

— Все очень просто. Ты меня понимаешь?

Взгляд ее огромных, наполненных страхом глаз скользил по комнате.

— Она была здесь, она была здесь. Нет, не здесь. — Мойра встала на колени, ухватившись свободной рукой за Киана. — Где она? Где? Я чувствую ее запах. Сладкий, тяжелый.

— Прекрати. — Киан отпустил запястье девушки, схватил ее за плечи и снова встряхнул, так что у нее клацнули зубы. — Ты спала, и тебе снился сон.

— Нет. Я… Да? Не знаю. Еще не стемнело. Светло. Но там… — Она уперлась ладонями ему в грудь, но не оттолкнула, а просто опустила на них голову. — Прости. Прости, мне нужно прийти в себя.

Киан поймал себя на том, что ему хочется погладить Мойру по волосам — по длинной толстой косе цвета дубовой коры, — и поспешно опустил руку.

— Ты заснула прямо здесь, на диване, — сказал он ровным, почти деловым тоном. — Тебе снился сон. А теперь ты проснулась.

— Я думала, Лилит… — Она отстранилась. — Я чуть не проткнула тебя.

— Нет. У тебя ничего бы не вышло.

— Я не хотела… не думала… — Мойра закрыла глаза, явно пытаясь собраться с мыслями. Потом глаза открылись, чистые и наивные. — Прости, мне очень жаль. Но что ты тут делаешь?

Киан отступил в сторону и взмахнул рукой. Теперь на лице девушки не осталось ничего, кроме удивления.

— Ты… Ты приготовил для меня чай с пирожными?

— Гленна, — поправил он, неожиданно смутившись. — Я только разносчик.

— Ага. Но все равно спасибо. Я не собиралась спать. Думала, почитаю немного, когда Ларкин ушел наверх. Но потом…

— Тогда пей чай. Поможет. — Мойра кивнула, но не двинулась с места, и Киан страдальчески завел глаза к потолку. Потом налил чашку чаю. — Лимон или сливки, Ваше величество?

Склонив голову набок, она наблюдала за ним.

— Ты сердишься — и имеешь на это полное право. Принес мне чай, а я пыталась тебя убить.

— Тогда давай без разговоров. Вот. — Он сунул ей чашку в руки. — Пей. Гленна приказала.

Мойра сделала глоток, не отрывая взгляда от Киана.

— Очень вкусно.

Губы у нее задрожали, глаза наполнились слезами.

Внутри у него все перевернулось.

— Я, пожалуй, пойду. А ты тут пей чай и плачь, сколько тебе хочется.

— У меня не хватило сил. — Слезы в глазах девушки блестели, как капли дождя в тумане. — Я не смогла помочь им удержать заклинание. Оно распалось, рассыпалось, и сквозь нас словно прошли осколки стекла. У нас не получилось достать остальных, тех людей из клеток.

Киан задумался, стоит ли говорить Мойре, что Лилит просто заменит освобожденных пленников на новых. В приступе ярости захватит в два раза больше узников.

— Ты напрасно теряешь время, обвиняя и жалея себя. Ты сделала все, что смогла.

— Во сне Лилит сказала, что даже не станет пить мою кровь. Я самая маленькая и слабая — не стою таких хлопот.

Киан присел на стол, внимательно посмотрел на девушку и взял одно пирожное.