Максим намек понял. Легко подхватив девушку на руки, он отнес ее в смежную комнату, опустил на кровать, потом быстро вернулся к двери и запер ее на ключ. Обезьянка-капуцин успела между делом проскочить следом за ними, и теперь пристроилась на широком подоконнике, подозрительно поглядывая на свою хозяйку и ее кавалера.

«Хоть попугая не прихватила, и на том спасибо!» — подумал мимоходом Максим.

Лаура раскинулась в кровати, ожидая Макса. Она была свежа и прекрасна, за окном светило солнце, пробиваясь сквозь полуприкрытые ставни, пахло фруктами и вином. И Максим внезапно почувствовал, что никогда прежде он не был так счастлив, как в этот момент.

Он широко улыбнулся, впервые за все прошедшие дни осознав, что он на самом деле живой. Прежняя жизнь, со всеми ее проблемами и радостями, была пресной и унылой, принося лишь ощущения безысходности и впустую прожитых дней. Здесь же, многократно умерев и воскреснув, оказавшись в чужой стране и в далекой эпохе, отстоящей от современности на несколько сотен лет, он, наверное, впервые оказался на своем месте.

— Помоги развязать! — попросила Лаура, повернувшись в Максу спиной. И он готов был поклясться, что в ее голосе присутствовали робость и стеснение.

Корсет был затянут на славу, прошло не меньше пары минут, прежде чем Максим разобрался с завязками и сумел ослабить плотную шнуровку.

— Скорее! — теперь Лаура не просила, а требовала. Она подалась к нему всем телом, грудь ее часто вздымалась, дыхание было горячим, а губы — мягкими, но требовательными.

Корсет полетел прочь, как и прочие одежды, и они набросились друг на друга с такой страстью, какой Максим от себя не ожидал. Прежде он был по жизни флегматичным человеком, не слишком обремененным плотскими страстями.

Сейчас же на него накатило — он крутил Лауру и так, и сяк, ставя ее в разные позы, и скорее насилуя девушку, чем занимаясь любовью, но в ответ раздавались настолько страстные стоны, что было понятно — ей тоже нравится. Или же она лишь делала вид, но в данный момент углубляться в женскую психологию Макс не собирался.

Он кончил, но этого оказалось мало. Все повторилось, теперь чуть более нежно и заботливо. И тут Лаура застонала и задвигалась с трехкратным энтузиазмом настолько пылко и возбуждающе, что Макс слегка ошалел и сумел продержаться на порядок дольше. А когда его силы все же иссякли, тело девушки несколько раз содрогнулось, она впилась ногтями в спину Максима, глубоко выдохнула и без сил упала на мокрые от пота простыни.

Потом они долго лежали молча, приходя в себя. Максим не курил прежде, но сейчас не отказался бы от сигареты. Вся его сущность находилась в состоянии полнейшего катарсиса. Он был расслаблен, как никогда прежде, и счастлив.

— Еще никто и никогда… — прошептала Лаура и замолкла, не находя слов.

— Никто и никогда, — эхом повторил Максим.

Прежняя его жизнь сейчас казалась покрытой завесой тумана и вечно тревожной смуты, и с каждой секундой эта завеса становилась все плотнее. Предложи некто в это мгновение вернуться обратно, в свое время, в свой мир, и Макс бы отказался. Может, позже, пожалел бы об этом. Но сейчас, когда голова Лауры лежала на его плече, и она горячо дышала ему в грудь, а обезьянка-капуцин корчила мерзкие рожи, будучи вовсе не в восторге от происходящего, и сам Максим впервые за эти дни дышал размеренно и спокойно, он бы точно отказался.

Насладиться этим новым для себя ощущением он не успел. За смежной дверью раздались громкие голоса. Максим встрепенулся, выпадая из сладкой неги, сел в постели, дотянувшись до своих вещей, разбросанных на полу, и начал быстро одеваться. В дверь застучали.

Он отпер дверь, еще не до конца облачившись в одежды. Лаура лежала на постели, прикрывшись простыней, и встревожено поглядывала на Максима.

За дверью обнаружился Ганс с крайне обеспокоенной физиономией и боевым цепом в руках. Девицы в комнате уже отсутствовали. Васко тоже не было видно.

— За нами пришли, господин! — сообщил он. — Дом окружили солдаты, человек пятьдесят, не меньше. Они требуют, чтобы мы немедленно сложили оружие и сдались на милость Королевского суда! В противном случае грозят немедленной смертью! Что делать будем? Давайте их всех убьем!

Глава 7

«Вот и кончилась удача», — подумал Максим и взял в каждую руку по заряженному пистолету.

Лаура тенью выскользнула из смежной комнаты и выбежала за дверь, ведущую в коридор. Вебер проводил ее точеную фигурку одобрительным взглядом. Следом за девушкой пронеслась обезьянка.

Васко был полуодет и растрепан, повсюду валялись предметы женского туалета — корсеты, подвязки, панталоны и прочие важные детали, добавляющие интереса к сеньорите. Кажется, в этой комнате вечеринка тоже удалась. А ведь прошло уже не меньше двух или даже трех часов, сообразил Макс, — время пролетело с сумасшедшей скоростью.

Сборы заняли несколько минут, и трое мужчин переглянулись между собой, готовые к драке.

— Там пока лишь солдаты и один сержант, — пояснил ситуацию Ганс. — Офицеров я не видел, и людей де Асеведо там тоже нет.

Окна обеих комнат выходили во внутренний двор, поэтому наблюдать за тем, что делают солдаты, было невозможно. Но легко можно было предположить, что они взяли дом в кольцо и ждут, пока трое гостей сдадутся на милость победителя.

Атаковать без приказа первое время они не рискнут — зачем брать на себя лишнюю ответственность, но если пауза слишком затянется, то обязательно найдется тот, кто решит выслужиться перед доном Эстебаном, и все же возьмет руководство на себя. И тогда придется либо драться на смерть, либо сдаваться.

— Если позволите, фон Валленштейн, я выступлю в роли посла, — предложил Васко. — Выйду наружу и проведу переговоры. Возможно, не все так печально, как кажется…

Этот план был единогласно одобрен и принят к исполнению. Де Кардос покинул комнату, придав лицу выражение крайней степени раздраженности и презрения ко всем окружающим без разбора.

— Как бы не оказалось, что мы сменили судьбу на более худшую, — мрачно сказал Ганс, проделывая разминочные упражнения с боевым цепом. — Пираты могли лишь в рабство продать, тут же головы легко лишиться.

Максим, разумеется, не рассказывал ему о пережитых смертях. Сколько раз они гибли: четыре или пять? Нет, оказаться вновь в руках у пиратов на том корабле — это последнее, чего бы он желал.

Что, собственно, случилось? Ну, сцепился он с аристократом, дал ему по морде. Тот, понятное дело, оскорбился и нажаловался местным властям. Преступление не самое страшное, ведь даже обошлось без крови.