Теперь уже красными пятнами покрылась Махидевран, но она продолжала защищаться:

– Эта девушка пробыла в моей комнате два дня и ничем не болела, а как попала к тебе, ты отравила ее…

– Я или то, что она попыталась насыпать в мою книгу, а потом была вынуждена вытряхивать из нее, когда я заподозрила неладное? Об этом тоже рассказать Повелителю?

Роксолана не стала выслушивать возражения Махидевран, почти бегом бросилась к валиде.

Там сцена повторилась.

– Валиде, я хочу сама покупать себе слуг.

– Тебе чем-то не нравятся Фатима и Гюль? Их нужно заменить?

– Нет, но я прошу никого мне не дарить, если понадобятся еще слуги, я куплю сама.

– Я никого тебе не дарила. Почему ты так спрашиваешь?

Хотелось крикнуть, что валиде и сама все знает, но Роксолана сдержалась, заставила себя глубоко вздохнуть и объяснила:

– Махидевран подарила мне больную служанку, которая сегодня вся покрылась сыпью. От нее могла заболеть я и передать болезнь Повелителю.

Последние слова услышала почти вбежавшая в комнату Махидевран. Она остановилась напротив Роксоланы, уперев руки в бока, и закричала:

– Это ты чем-то заразила Бахижу! Девушка была в моих покоях два дня, и никакой сыпи у нее не было! Это ты отравила ее, а теперь пытаешься свалить все на меня.

Что помогло Роксолане сдержаться, она не смогла бы объяснить сама, но удалось спокойно дослушать крик баш-кадины и так же спокойно ответить, пожав плечами:

– Конечно, у тебя в комнатах ничего не было. Ты дала ей какой-то порошок, который Бахижа насыпала на страницы книги в моей комнате, пока я сама была вчера в вашей комнате, валиде. Вернувшись и увидев, что книга закрыта, хотя я оставила ее открытой, я отправила Бахижу саму вытряхивать эту гадость, потому порошок попал именно ей на лицо и руки.

– Это выдумки, так можно обвинить меня в чем угодно! Где доказательство, что ты сама не насыпала этот порошок, чтобы обвинить меня?

И снова Роксолана сумела сдержаться. Она спокойно кивнула:

– Несколько рабов видели, как Бахижа это делала, к тому же я могу попросить Повелителя допросить Бахижу с пристрастием, она наверняка расскажет все честно.

– Успокойся, Хуррем. Не думаю, что Бахижа делала все по приказу Махидевран. И ни к чему обо всем рассказывать Повелителю, у него и без ваших глупостей есть чем заниматься.

– Валиде, я вижу, что вы не верите, что меня хотели изуродовать? Что делать мне, как не просить помощи у Повелителя?

Роксолана круто развернулась и отправилась к себе. Она не желала слушать ни Махидевран, ни валиде. Они сговорились в попытке хотя бы на время испоганить ей внешность, что можно противопоставить двум самым сильным женщинам гарема? Она беззащитна, а Повелитель далеко.

Кулачки невольно сжались, хотелось бить ими в стену от досады.

– Позови кизляр-агу!

Евнух в коридоре поспешил выполнить требование Хасеки.

Кизляр-ага, уже предупрежденный, что в гареме не все спокойно, в свою очередь поспешил к Хуррем:

– Что случилось?

– В мою комнату не смеет больше войти ни одна служанка, кроме Зейнаб, Фатимы, Гюль, Мириам и тех, кого я куплю себе сама! У двери поставишь двух евнухов, которые головами будут за это отвечать!

– Валиде отдала такое распоряжение?

– Тебе мало того, что это велю я? Хорошо, вернется Повелитель, получишь распоряжение от него! Поди прочь!

Евнух немного постоял в раздумье, но поскольку Хуррем ничего добавлять не собиралась, посеменил в коридор. Нет, он не собирался выполнять прихоти Хуррем, даже при том, что она Хасеки.

Роксолана в тоске огляделась:

– Что делать, Зейнаб, Фатима? Что нам делать?

– Хуррем, сначала разведи брови, если не желаешь, чтобы между бровей легла складка.

– Пусть, это неважно!

– Ты думаешь? Ты не права. Я поставлю перед входом знак, который не смогут перешагнуть те, у кого в отношении тебя дурные помыслы. Вы, прежде чем переступить его, будете мысленно читать специальную формулу, она короткая, всего четыре слова. Но обязательно молча, чтобы не подслушали. Но ты должна подумать, как завоевать сердце Повелителя настолько, чтобы все его мысли были только о тебе.

– Приворожить?

– Нет! Если приворожишь, кто-то сумеет в это вмешаться. И без того на тебя косятся, считая колдовством внимание Повелителя к тебе. Надо иначе, Хуррем. Ты умница, постарайся использовать это. Против любой ворожбы будут применять свои средства, но никто не поверит, что Повелителя можно завоевать умом. Пока тебе удавалось.

Роксолана бессильно опустилась на подушки:

– Мне страшно, очень страшно…

– Не бойся, но не стоит ни с кем ссориться. Чем больше у тебя будет противников в гареме и вообще во дворце, тем труднее жить. За всеми не уследишь, потому постарайся не заводить новых врагов. Плохо, что теперь рядом и этот грек. Он старается отвлечь Повелителя от тебя и вообще от гарема, это опасно, но тут ничего не поделаешь.

– Поделаю! – вдруг вскинула голову Роксолана. – Я постараюсь уговорить Повелителя отправить грека куда-то с важным поручением…

– Нет, ты не столь сильна, чтобы действовать против него. Не стоит начинать, можешь потерпеть сильное поражение. Напротив, пока старайся показать Ибрагиму, что ты его ценишь и не презираешь, как, например, Махидевран.

– Я его ненавижу!

– За что? – заглянула ей в лицо Зейнаб. – Не он ли привел тебя в гарем?

– А теперь я чувствую исходящую от него страшную опасность.

– Не выдавай этих чувств раньше времени, тебе еще рожать. Вот родишь второго ребенка, тогда и потягаешься. А пока со всеми мирись и терпи.

– Со всеми?

– Да, даже с Махидевран. Чтобы твои враги не объединились против тебя, лучше сделай вид, что дружишь с каждым из них по отдельности.

– Как это?

– Чтобы одолеть врагов, им мало не позволить объединиться, их нужно между собой рассорить.

– Я не хочу этого делать! Я не хочу сама становиться змеей, не хочу кого-то с кем-то ссорить, не хочу, чтобы моя душа была черной…

Она бросилась на постель и разрыдалась.

Зейнаб вздохнула:

– Куда ты денешься, если иначе не выжить?..

Но что бы ни говорила Роксолана, она понимала, что Зейнаб права. У нее в гареме слишком много врагов, чтобы уследить за всеми, а особенно сильных, к которым теперь добавился и грек, нужно либо как-то привлечь на свою сторону, либо хоть поссорить между собой.

Задача невыполнимая, потому что Повелитель не должен ничего заподозрить. После сегодняшнего происшествия враги на некоторое время затихнут, а что дальше?