– А что надо делать? – поинтересовался я спустя несколько секунд, пока думал о другом. – Просто боюсь оплошать, – пояснил на всякий случай.

– Да вот таким же и заниматься. Партизаны работают по коммуникациям противника. Устраивают налеты на конвои снабжения, когда получается, берут «языков». Да много всего. Сил у немца много, надо их трепать постоянно. Одними контратаками этого не добиться, никаких солдат не хватит. Но ничего, у нас тоже все начинает выправляться. С оружием, боеприпасами, все лучше становится. Пополнения идут, так что скоро, надеюсь, пойдем и мы назад, свое отбивать. Признаюсь, не все офицеры армии поддерживают организацию таких летучих отрядов, есть, знаешь ли, небольшие проблемы с управлением и порядком, но я всецело за.

Да, читал, кстати, попадалась информация о том, как такие партизанские отряды занимались откровенным грабежом, а потом отходили и скрывались в тылу. Было, было, вот и Марков о проблемах заметил. Там вроде как приснопамятный Шкуро и отметится.

– Конечно согласен, чего говорить, ваше высокоблагородие. Разрешите вопрос?

– Говори! – весело кивнул полковник.

– Тогда, с пленным немцем, винтовку не передавали? Она в чемоданчике специальном была. Я там раненого в штабе тогда допросил, сколько успел, пока тот не помер, он мне и рассказал о ней.

– Винтовка хороша. Если честно, – даже дернул себя за ус полковник, – думал, это ты мне подарок прислал, посчитал даже льстецом, а ты, оказывается, все по делу, – и подмигнул мне комполка, – себе то есть прибрал.

– Уж больно мне она приглянулась, да еще с таким прицелом… Уж я бы из нее немцев поболее покрошил… – сделал я вид, что не заметил подначки.

– Отдам я ее тебе, отдам. Лежит у меня, даже не стрелял ни разу. Это ж не ружье, а специальная винтовка, я все понимаю, не хуже тебя. Да, мы знаем, что у немцев целые отряды этих стрелков есть, как их… а, снайперов, кажется. Мы пока используем трофеи, да у союзников винтовки заказываем, но толком не применяли, как-то не видим большого смысла в этом. Меткий выстрел нужен, бывает и часто нужен, но внедрять новый вид войск для этого кажется лишним.

– Так партизаны – это тоже отряд стрелков? – перебил я от радости командира.

– Нет, братец. У нас пока таких отрядов нет. Пытаемся выявлять хороших стрелков, ищем им оружие и направляем по ротам. В генеральном штабе считают, что отдельный род войск не требуется, поэтому и придаем частям таких стрелков для индивидуальных случаев. Что? – это командир увидел, как я покачал головой.

– Я, ваше высокоблагородие, пока дырка зарастала, все думал. Какой смысл от таких стрелков. Если позволите, я вам пару листочков оставлю, не сочтите за труд или наглость, ознакомьтесь, пожалуйста. Я там набросал, каким вижу применение стрелков-снайперов. – Еще бы, я ему наставление из советской школы снайперов почти целиком набросал. Понятно, что многого сейчас не применить, но общее, думаю, возможно. Там и по так называемым «Марксманам» подробно изложил, и конкретно по снайперам.

– Интересный ты человек, бастард, – усмехнулся полковник, – если бы сам не знал, кто передо мной, подумал бы, что ты офицер переодетый. Молодцы твои родные, что образование дали хорошее. Бумаги твои посмотрю обязательно, что в них, если кратко?

– Ну, если кратко… – чуть задумался я, – снайперы, или хотя бы просто очень хорошие стрелки, должны быть в каждом взводе. При умелом обращении с оружием, знанием тактики, но для этого нужна подготовка, пять-шесть снайперов могут остановить наступление полка.

– Ну, это ты загнул, конечно, – заулыбались все присутствующие.

– Это вполне достижимый результат, – упрямо и твердо продолжал я. – Эти солдаты не должны находиться в общем строю или окопе. Хорошо замаскированные, с расстояния триста-четыреста, а то и больше шагов, могут таких дел наделать, что только дай. Сами посчитайте скорострельность. Атакующие ведь почти весь путь по нейтралке двигаются в полный рост, их отлично видно, а укрывшийся стрелок, о котором никто не знает, их расстреливает как в тире. В общей какофонии грохота и стрельбы отдельные выстрелы будут незаметны, что и даст преимущество. Тактику нужно наработать, конечно, много будет проб и ошибок, но толк обязательно будет, вот увидите.

– И ты сможешь на четыре сотни попасть? – скептически бросил мне начштаба.

– Если мне дадут возможность заранее пристрелять оружие, нужно же знать, как оно себя ведет, то да, попаду. Причем туда, куда укажете.

– Наглец! – вновь засиял начштаба. – Помнится, ты и тогда, перед своей вылазкой так же упрямо заявил, что все получится, а я не верил. Ладно, в этот раз поверю.

– Так вы проверьте, вашсокбродь, – ухмыльнулся уже я.

– Ладно. Сейчас иди в отряд, тебя проводят. Винтовку чуть позже с посыльным пришлю. Свободен, братец, служи, как и ранее!

– Рад стараться, ваше высокоблагородие! – четко рявкнул я и, развернувшись, покинул дом.

Чуть замешкавшись на выходе, хоть дверь за мной и прикрыли, все же услышал:

– А был бы законным сыном, получил образование и наверняка бы уже ротой командовал… – Кто это сказал, сам Марков или его начштаба, не понял, но суть уловил. Естественно, будь я голубых кровей, отучился бы в училище и сейчас был бы офицером, но уж куда попал, туда и попал. К сожалению, тут вам не Отечественная война, из рядовых в генералы тут не пролезешь, это большая редкость. Хотя вон, Антон Иванович, тот, что Деникин, как раз из простых крестьян. Да, батя у него был военным, вроде до капитана дослужился, но это звание не давало дворянства, особенно потомственного.

В отряде приняли хорошо. Командовал партизанским отрядом поручик Артемьев, молодой, лет около тридцати на вид, черноволосый мужчина. Худощавый, хотя толстых тут как-то и не попадалось совсем. Вон полковники в штабе все как один стройняшки, это вам не Российская армия образца девяностых-двухтысячных. Кстати, с первого же дня, как очутился здесь, был удивлен ростом нынешнего поколения. Тут очень высокими считаются люди за метр восемьдесят. Средний же рост у солдат метр шестьдесят. Причем не только у наших, немцев много видел уже, такие же. Я со своим метром семьдесят семь, измерял в госпитале, выглядел довольно высоким и выделялся в строю.

Нынешние партизаны, как оказалось, только так назывались. Мне-то известно было только о партизанах Второй мировой, а тут… Эх, как бы объяснить? Это было больше похоже именно на то, к чему я привык там, в своем времени. Здесь партизаны не сидят постоянно в лесах, прячась ото всех и периодически совершая налеты. Тут немного по-другому это выглядит. Отряд получает приказ и выдвигается в тыл врага. Да-да, более всего это походило на работу диверсантов, чем партизан. На худой конец отряд спецназа. Почему спецов ставлю ниже диверсов? А вы изучите вопрос, если найдете информацию, может, поймете. Не ставлю ниже, просто спектр задач немного разный. Так вот, уклад был простым. Никакой подготовки, тренировок и прочего рукомашества с дрыгоножеством. Отряд находится в таком же окопе, как и все, только в третьей линии. До передка – полкилометра навскидку. Да, не самый передок, но и тут накрыть может легко. Хоть артиллерией, хоть во время атаки противника. Да, а я-то, было дело, уже губу раскатал. Думал, сейчас приду, начну тренировки вместе со всеми. Ага, три раза – отвали.