К этому времени уже совершенно рассвело. И подруги вывели Вениамина за околицу. И показали ему крест Никольского скита, слабо золотившийся в лучах раннего солнышка.

— Вот туда идите!

— Спасибо вам, девочки.

И маленькая одинокая фигурка секретного агента заторопилась в направлении Никольского скита. Подруги посмотрели вслед Вениамину. И каждая из них ощутила в груди какое-то неясное чувство щемящей тревоги. Слишком хрупким и беззащитным выглядел мужчина издалека. Но вместо того чтобы поговорить об этом, а может быть, и поспешить следом за Вениамином, чтобы пойти с ним вместе, Мариша от души зевнула и сонным голосом пробормотала:

— Пошли спать, что ли?

— Пошли.

И подруги поднялись к себе в номер. Возле дверей их ждал еще один персонаж. Это была Маруська, которая вроде бы была все время с подругами, когда они общались с Вениамином. А потом внезапно исчезла. И вот теперь кошка вернулась. Вид у нее был слегка усталый, но довольный. А вот шерсть на лапках и животе была мокрой и испачканной какой-то тиной.

— Ты что, в болоте побывала? — рассердилась на кошку Катька. — Когда успела? Как мне тебя теперь чистить?

Но Маруська вовсе не желала, чтобы ее чистили. Скользнув через приоткрытую дверь в комнату, она обошла ее по периметру, неодобрительно принюхиваясь к застоявшимся в углах запахам. По ее виду было понятно, что она не одобряет визита сельского участкового. И появление Вениамина тоже не одобряет. Как уже говорилось, Маруська была редкой феминисткой. И умей она говорить, дала бы сто очков вперед любому лидеру этого движения.

Выразив подругам свое возмущение, она наскоро умылась. И улеглась почивать на Катькиной подушке. Подруги последовали ее примеру. Причем Катьке пришлось довольствоваться сложенной курткой, которую она сунула себе под голову.

Человек напряженно наблюдал из кустов за приближением чужака. Он был совершенно точно уверен, что никогда прежде не видел этого человека. Стопроцентный чужак. И вдобавок чужак, только что прибывший, любопытный сверх меры — не успел приехать, как сразу же сунулся к ним. Это было подозрительно вдвойне. И потому человек так напрягся, когда чужак вторгся на территорию, которую он привык считать своей.

— Что ему тут нужно? — шептал он себе под нос.

Чужак обошел скит по кругу. Потом еще раз. И еще. А затем толкнул незапертую дверь и проник внутрь. Человек в кустах издал сдавленный стон. Но тут же крепко прикусил губу, чтобы не выдать своего присутствия. Он ждал. Но каждая мышца его тела буквально вибрировала от напряжения. А рука словно бы сама собой шарила вокруг. И наткнувшись на то, что искала, — круглый увесистый булыжник, сильно его сжала.

— Это не турист и не паломник, — прошептал он. — Слишком целенаправленно перемещается.

Время шло, а из скита никто не появлялся. Наконец чужак высунулся наружу. Вид у него был озадаченный и расстроенный одновременно. Он снова огляделся по сторонам и направился к длинной землянке, в которой у работавших в ските реставраторов хранилась одежда и инструмент.

Когда чужак шагнул внутрь, человек в кустах содрогнулся, словно по нему ударили током. В глазах у него потемнело. Он резко выдохнул и сделал шаг вперед.

— Куда! — вырвалось у него. — Куда пошел?

Но худшее было впереди. Из землянки чужак вышел, держа в руках какой-то сверток. В холстину были завернуты вещи художника Владимира Сухоручко. Спецовка с его именем, рабочий инструмент и еще кое-какие мелочи. Но человек в кустах был слишком далеко, чтобы рассмотреть содержимое свертка. У него были свои собственные причины для тревоги.

И когда чужак начал копаться в свертке, человек в кустах не выдержал. Он издал сдавленный стон. И рванул по направлению к чужаку. Тот успел лишь услышать шум за своей спиной. Но не успел отреагировать на возникшую опасность. И в ту же секунду тяжелый камень опустился прямо на его затылок.

Раздался противный чмокающий звук. И чужак повалился на землю. Второй мужчина остался стоять, с растерянностью глядя на поверженного противника. Тот не шевелился и не дышал. Второй мужчина кинулся к свертку и переворошил его. Там не было ничего важного. Тогда он осмотрел карманы чужака. Нашел служебное удостоверение и так долго его изучал, словно в одночасье разучился читать.

Но мало-помалу до второго человека стало доходить, что он натворил. И из его груди вырвался горестный стон.

— О боже! Тут же ничего нет! Зачем?

Он рухнул рядом с трупом и, прикрыв лицо руками, горестно застонал:

— Что я наделал? И что теперь будет?

Постепенно до него стало доходить случившееся. Труп обнаружат. И если даже его лично не обвинят в убийстве, то все равно прости-прощай спокойная жизнь.

— Набегут легавые! Все тут переворошат! И ведь найдут! Как пить дать, найдут!

Наконец мужчина перестал биться в истерике. Его глаза высохли, а взгляд обрел осмысленное выражение. Он взял себя в руки. Выпрямившись, озабоченно огляделся по сторонам. И, убедившись, что никто его не видит, кивнул. Теперь он знал, как ему следует поступить. Даже Всевышний, который все видит, явно был на его стороне. Он уже не раз продемонстрировал своему избраннику свое благоволение, помогая ему во всем. Так будет и в этот раз.

И, кряхтя, мужчина поволок труп в кусты. Туда, где за небольшой рощицей, он знал, начиналась топкая трясина. Далековато, конечно. Но время еще есть. А трясина стоит усилий, затраченных на то, чтобы до нее добраться. Даже в сухое лето она не пересыхала. А в этом году лето выдалось прохладное и дождливое. Так что трясина аппетитно чавкала под ногами. И была готова принять в свои прохладные объятия любую жертву.

Разбудил подруг телефонный звонок. Некоторое время они еще лежали, пытаясь понять, откуда доносится звон. И наконец Мариша сообразила, что звонит ее собственный, тщательно запрятанный под кровать сотовый телефон. Полная недобрых предчувствий, она протянула руку и взяла крохотную пластмассовую коробочку, которая буквально разрывалась от вибрирующих звуков звонка.

— Так и есть! — вырвалось у нее.

Звонила тетка Сима. А глянув на часы, Мариша похолодела. Питерский автобус давно ушел. Они с Катькой, вымотавшись за ночь, завалились спать под утро и банальным образом проспали автобус. Что теперь с ней будет?

— Ну? — раздался в трубке строгий голос Маришиной тетки. — Ты едешь?

— Ой, тетечка! — фальшиво обрадовалась Мариша. — Это ты!

— Ты едешь?

— Как там дядя? — тянула время Мариша.

— Прекрасно! То есть ужасно! Так ты едешь?

— Э-э-э… да!

— Что-то тихо у тебя там, — немедленно заподозрила обман тетка Сима.

В проницательности тетке не откажешь.

— Это у нас остановка, — принялась выкручиваться Мариша, и тут ее внезапно осенило: — Вынужденная. Автобус сломался!