Среда, 9 сентября, 9.20

На следующее после преступления утро окружной прокурор Бруно и инспектор Тамм озадаченно смотрели друг на друга через стол в кабинете Бруно. Рука прокурора нервно теребила пачку писем, а сопливый нос Тамма красноречиво свидетельствовал о долгом — и бесплодном — пребывании на утреннем холодном воздухе.

— Я в тупике, сэр, — заговорил инспектор ворчливым басом. — Поиски источников яда, пробки и игл ни к чему не привели. Похоже, никотин был не куплен, а либо изготовлен самостоятельно, либо извлечен из инсектицида, о котором упоминал Шиллинг. Что касается вашего мистера Друри Лейна, то черт меня побери, если мы не потратили время зря.

— Я бы так не сказал, Тамм, — возразил Бруно. — Не будьте неблагодарным. Думаю, вы недооцениваете этого человека. Конечно, он странный тип — живет в замке, в окружении старых чудаков, цитирует Шекспира…

— Ну, скажу вам, что думаю я, — буркнул инспектор. — Я думаю, он просто хвастун и морочит нам голову, утверждая, будто знает, кто убил Лонгстрита.

— Вы несправедливы, Тамм, — запротестовал окружной прокурор. — В конце концов, он понимает, что рано или поздно ему придется доказать свою правоту. Нет, я склонен думать, что он действительно нашел какую-то нить, но помалкивает о ней по своим причинам.

Тамм стукнул кулаком по столу:

— По-вашему, мы с вами безнадежные тупицы? Что значит «нашел нить»? Какую нить? Куда она ведет? Нет никакой нити! Я голосую за то, чтобы больше с ним не связываться. Вчера вы думали точно так же…

— Но ведь я мог передумать, верно? — отозвался Бруно. — Не стоит забывать, как быстро он указал нам на нашу оплошность в деле Креймера. А если есть хоть малейший шанс, что он поможет нам выпутаться из этой неразберихи, то я не собираюсь его упускать. К тому же я не могу дать ему от ворот поворот сразу после просьбы о сотрудничестве. Нет, Тамм, нам придется продолжать работать с ним — во всяком случае, вреда это не принесет… Есть какие-то новости?

Тамм перекусил сигарету надвое:

— Коллинз опять создает хлопоты. Один из моих людей выяснил, что он трижды посещал де Витта после прошлой субботы. Конечно, он пытается выжать из него деньги. Я буду за ним присматривать, но в конце концов это дело де Витта…

Бруно начал рассеянно вскрывать лежащие перед ним письма. Два из них он отложил для регистрации, но третье, в простом дешевом конверте, заставило его с возгласом вскочить на ноги. Инспектор, прищурившись, наблюдал за ним.

— Господи, Тамм, вот это удача! — воскликнул Бруно. — В чем дело? — огрызнулся он на секретаря, который протянул ему карточку. Бруно быстро ее прочитал. — Вот как? — пробормотал он, сменив тон. — Ладно, Барни, впустите его… Оставайтесь здесь, Тамм. В этом письме есть кое-что необычное, но сначала посмотрим, что нужно Эмпериалю.

Секретарь открыл дверь, и в кабинет, улыбаясь, шагнул швейцарский бизнесмен, как всегда безукоризненно одетый, с цветком в петлице и тростью под мышкой.

— Доброе утро, мистер Эмпериаль. Чем можем вам служить? — вежливо осведомился Бруно, спрятав письмо в карман. Тамм пробормотал приветствие.

— Мое почтение, сэр. Доброе утро, мистер Тамм. — Эмпериаль аккуратно опустился в кожаное кресло у стола. — Дело в том, мистер Бруно, что я закончил свои дела в Америке и готов вернуться в Швейцарию.

— Понятно. — Бруно посмотрел на Тамма, который мрачно уставился на широкую спину Эмпериаля.

— Я уже заказал билет на вечерний пароход, — продолжал швейцарец, слегка нахмурившись, — и вызвал людей из конторы по пересылке багажа, когда у дома моего хозяина внезапно появился один из ваших жандармов и запретил мне уезжать!

— Уезжать из дома мистера де Витта, мистер Эмпериаль?

Швейцарец покачал головой:

— Нет. Покидать страну. Он не позволил забрать мой багаж. Все это крайне досадно, мистер Бруно! Я бизнесмен, и фирма в Берне срочно потребовала моего присутствия. Почему меня задерживают?

Бруно постучал по столу:

— А теперь выслушайте меня, мистер Эмпериаль. Не знаю, как делаются дела в вашей стране, но вы, кажется, не осознаете, что фигурируете в расследовании убийства, происшедшего в Соединенных Штатах.

— Да, но…

— Никаких но, мистер Эмпериаль. — Бруно поднялся. — Разумеется, я сожалею, но вам придется оставаться в этой стране, пока не будет раскрыто убийство Харли Лонгстрита или, по крайней мере, до официального решения. Конечно, вы можете переехать из дома де Витта куда угодно — этого я не вправе вам запретить. Но вы должны оставаться в пределах досягаемости.

Эмпериаль встал и выпрямился в полный рост — любезное выражение исчезло с его лица.

— Но от этого пострадает мой бизнес!

Бруно пожал плечами.

— Очень хорошо! — Эмпериаль нахлобучил шляпу — его лицо приобрело цвет пламени в камине Друри Лейна. — Я немедленно обращусь к моему консулу, мистер Бруно! Я гражданин Швейцарии, и вы не имеете права меня задерживать! Всего хорошего! — Он быстро зашагал к двери.

Бруно улыбнулся.

— Тем не менее советую вам отказаться от билета на пароход, мистер Эмпериаль. К чему терять деньги?..

Но швейцарец уже вышел.

— Садитесь, Тамм, и взгляните на это. — Бруно вытащил из кармана письмо и положил его перед инспектором.

Тамм сразу же посмотрел в конец текста — подпись отсутствовала. Письмо было написано ржавыми черными чернилами на дешевой бумаге без каких-либо признаков маскировки почерка и адресовано окружному прокурору.

«Я ехал в трамвае, когда там убили этого Лонгстрита, и знаю кое-что о том, кто его убил. Охотно передам эти сведения мистеру окружному прокурору, но очень боюсь, что убийца знает то же, что и я, и думаю, что за мной наблюдают.

Но если вы встретитесь со мной сами или пришлете кого-нибудь в среду в одиннадцать вечера, я расскажу вам то, что знаю. Я буду в зале ожидания парома в Уихокене и сам подойду к вам. Но, пожалуйста, мистер окружной прокурор, не говорите никому из посторонних об этом письме — убийца может обо всем узнать, и меня прикончат за то, что я исполнил свой долг.

Вы защитите меня, не так ли? Когда мы увидимся в среду, вы будете рады, что я обратился к вам. Это важно. А пока я постараюсь нигде не показываться. Не хочу, чтобы меня видели разговаривающим с копом днем».

Тамм положил письмо на стол и начал изучать конверт.

— Отправлено в Уихокене, штат Нью-Джерси, вчера вечером, — пробормотал он. — Полно отпечатков грязных пальцев… Не знаю, что и думать, Бруно. Может, это писал чокнутый, а может, и нет. Каково ваше мнение?

— Трудно сказать. — Бруно уставился в потолок. — Во всяком случае, я приду на место встречи. Отсутствие подписи наводит на мысль, что тут что-то есть. Этот тип возбужден сознанием собственной важности и в то же время дрожит с головы до ног, опасаясь последствий. К тому же почерк нервный, текст изобилует повторами… Нет, чем больше я думаю об этом послании, тем сильнее ему верю.