Она начала рыться в семейных хрониках в поисках ответа своему странному состоянию. Руаза думала, что, возможно, оборотни их вида особенные, и у них всё по-другому. А потом неожиданно наткнулась в записях на упоминание об одной из своих далёких прапрабабок, принцессы из Зази, которая обладала редким даром — даром превращения в любого зверя.

Это объяснило всё. И странный цвет её кошки, и размеры. Маленькая Руаза долгое время была убеждена, что скальные кошки песчаного цвета. Не удивительно, что когда её дар проснулся, она обернулась котенком именно этого цвета. Непреднамеренный обман, начавшийся еще в детстве.

Руаза долгое время не могла смириться с тем, что дар скального оборотня обошёл её стороной. Так продолжалось до тех пор, пока она, дабы развеять свои сомнения, не решилась обернуться медведицей. К несчастью, у неё получилось. Медведица получилась маленькая, но это стало ещё одним подтверждением того, что в ней проснулся дар её далёкой прабабки из Зази: обладатели этого дара не могут превратиться в животное крупнее или меньше их собственного тела.

Это был просто крах. Признаться в том, что дара в ней нет, в то время, как вся страна радуется возрождению династии королей в её лице, Руаза не могла. Эта тайна тяжёлым бременем легла на её плечи. А что будет, если тайна раскроется сейчас? Руаза прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Она не хотела даже представлять это.

* * *

Чанвашар сидел на каменном постаменте, поджав под себя левую ногу, и молча смотрел в темноту каменного зала. Ещё одна неудача. Ещё одна неудачная попытка избавиться от девчонки.

После того, как Чанвашар перекинул нагов Жейша на болота, он вернулся сюда, чтобы отлежаться и восстановить подорванные ранением силы. Он ничуть не сомневался, что они справятся. С девчонкой был всего лишь какой-то мальчишка, а она сама против пятерых нагов не устоит. Но, вернувшись на болота через три дня, он обнаружил пять разлагающихся трупов, среди которых один был обезглавлен.

Он моментально перенёсся к Дейширолешу и обнаружил, что эта проклятая девчонка до сих пор жива. Он был так взбешён этим, что разум на какое-то мгновение покинул его. Несколько дней он отирался поблизости, чтобы уловить момент и прикончить больную девушку. Но она никогда не оставалась одна. На неё постоянно смотрели десятки глаз, а если не смотрели они, то, значит, мальчишка Дейш был рядом.

Чанвашар не мог больше думать ни о чём другом, кроме как о её смерти. Он последовал за ней и во дворец. Выжидал удобный момент. И вот он наступил! Глаза охране отвести ничего не стоило, и наконец-то эта девочка одна, в полутёмной комнате, облитая лунным светом так ярко, что промазать просто невозможно. И в этот момент является мальчишка Дейш!

Но очередная неудача словно образумила его, и Чанвашар вспомнил о Жейше, мёртвых нагах и отсутствующей голове одного из них. И бросился к наагаришу. И опоздал. Εго встретило поместье, в котором остались только женщины и дети. Всех мужчин забрали по приказу наагашейда.

Чанвашар ощущал, как рассыпается его многовековой, тщательно продуманный план. Из-за одного-единственного мелкого камешка, который нарушил идеальную конструкцию…

Бешенство опять подступило, но Чанвашар глубоко вздохнул, призывая спокойствие. Οн обязательно что-нибудь придумает. Обязательно.

На следующее утро Дариласа покинула дворец наагашейда. Её опекуны всё же решили последовать совету повелителя и увезти девушку подальше от королевской семьи. В данном случае в поместье Вааша.

Дариласа очень не хотела уезжать. Всё внутри неё противилось этому. Ей хотелось быть там, где повелитель. Но она не высказала своего желания и не стала сопротивляться отъезду.

Больше всего её отъезду радовался Вааш. Всё же она будет на его территории. Делилонис отнёсся к этому спокойно, сказав, что кое-кто в следующий раз будет думать, какие приказы отдаёт. Противоречивее всего её отъезд воспринял Роаш. Он переживал. С одной стороны, его девочка будет вдали от королевской семьи и «обнаглевшего» наагашейда, а с другой стороны, сам он не сможет видеть её каждый день: дела обязывали его оставаться во дворце повелителя.

К огорчению Дариласы, Ссадаши тоже оставался во дворце. Он продолжал присматривать за своим выздоравливающим отцом, и наагариш Делилонис также поручил ему следить за принцессой Дедери. Дариласа видела её прошлым днём в коридоре. Девушка выглядела значительно лучше, чем когда была в походе. На ней было богатое и красивое платье, волосы перевиты жемчужными нитями, а загара на лице как не бывало. Вместе с великолепным внешним видом к принцессе вернулось и её императорское достоинство: представить эту девушку купающейся за камышами в реке было решительно невозможно. Ссадаши рассказывал, что Ρуаза и Дедери пересеклись на совместной трапезе. Вроде бы и вежливо говорили, но облили друг друга холодным презрением. Видимо, не сошлись характерами.

Дариласа вообще уезжала только в сопровождении Вааша, Миссэ с Доашем и Изящного Красавчика. Большой Красавчик продолжал быть под неусыпным присмотром Эоша, а папаше-Плуту было не до вожака.

Выйдя за двери дворца, Дариласа обнаружила у подножия лестницы, ведущей к воротам, паланкин наагашейда. Вааш склонился к её уху:

— Повелитель настоял, чтобы ты ехала в нём.

Подумав, он добавил:

— И также настаивал, чтобы наги из его личной охраны пополнили состав охраны поместья рода Онсаш. Но я отказался. Нечего давать этому прохво… ммм… владыке лазейку на мою территорию.

Тейсдариласа позволила себе слабую улыбку. Οна не хотела уезжать. Знала, что, пока королевская семья здесь, ей лучше быть подальше. Но уезжать не хотела.

Спустившись к паланкину, она обернулась, чтобы ещё раз посмотреть на дворец, и замерла. На вершине лестницы стоял наагашейд, заложив руки за спину. Брови его были нахмурены, губы плотно сжаты. Увидев его, Дариласа поняла окончательно: не уедет она! Но за локоть потянули пальцы Вааша.

— Это не насовсем, — тихо и немного виновато произнёс наг. — Зато ты успеешь подумать, успокоиться, решить… А наагашейд не отступит. Если нужна — не отступит.

Если нужна… Дариласа сделала шаг назад, не отрывая oт повелителя взгляда. Тот также пристально смотрел на неё. Нужна же, правда? Ведь то признание — не издевательство? Он сказал ей правду? В груди болезненно и боязливо сжалось сердце. А наагашейд качнул подбородком, прощаясь с ней. Девушка почувствовала прилив раздражения. Она тут решает, остаться или нет, а он с ней прощается. Злость странная, неразумная, но, поддавшись ей, Дариласа круто развернулась, словно обрывая все нити, связывающие её с этим местом, и залезла в паланкин.

Вааш, кряхтя и ругаясь, расположился рядом. Тролли подняли паланкин и начали движение. Дариласа, недовольно сведя брови, смотрела прямо перед собой. Вааш, глядя на неё, почувствовал себя неуютно и, приподняв занавеску, посмотрел наружу. Они как раз миновали двор между первой и второй стеной. Наг обратил внимание на многочисленные повозки с клетками, в которых были заперты наги. Нахмурив брови, он осмотрел их. Но увидев наагариша Жейша, скованного и закрытого в такой же клетке, быстро сообразил, что происходит, и опустил занавеску. Незачем Дариласке видеть это.