Были случаи, когда с фронтов посылались в Москву телеграммы с просьбами направить в действующую армию материалы с проповедями духовенства Русской Церкви. Так, 2 ноября 1944 года в Главное политуправление РККА с 4 го Украинского фронта поступила телеграмма, заверенная подполковником Лесновским, с просьбой «по встретившейся надобности в самом срочном порядке выслать материалы Синода для произнесения проповедей в день празднования годовщины Октября, а также ряд других руководящих материалов Православной Церкви». Таким образом, командование хотело откликнуться на настроения солдат…

Ленинград сражался не только силой оружия, но и молитвой Церкви… В чин Божественной литургии вводились специальные молитвы о даровании победы нашему доблестному воинству и избавлении томящихся во вражеской неволе. Служился тогда и особый молебен «В нашествии супостатов, певаемый в Отечественную войну». Позднее на некоторых богослужениях в Никольском кафедральном соборе присутствовало командование Ленинградским фронтом во главе с маршалом Л. А. Говоровым».

3 октября 1941 года танковая армия Гудериана захватила Орел. «О настроениях, господствовавших среди русского населения, – вспоминал этот немецкий военачальник, – можно судить по высказываниям одного старого царского генерала, с которым мне пришлось в те дни беседовать в Орле. Он сказал: «Если бы вы пришли 20 лет назад, мы бы встретили вас с большим воодушевлением. Теперь же слишком поздно. Мы как раз теперь снова стали оживать… Теперь мы боремся за Россию, и в этом мы все едины».

Одно из типичных писем того времени. Солдат М. Ф. Черкасов пишет домой матери: «Мама, я вступил в партию… Мама, помолись за меня Богу». Партия воспринималась вступавшими в нее (не говорим о последствиях) как партия государства, совершающего исключительно патриотическое дело – освобождение Родины от захватчиков. В восприятии таких «коммунистов» идеологии нет места.

Возможно, эти приведенные нами факты помогут нам яснее осознать кто и за что воевал тогда, почему наша Церковь молилась так, а не иначе.

* * *

Днем 22 августа/4 сентября 1943 года на ближней даче в Кунцеве Сталин собрал совещание, в котором участвовали Г. М. Маленков и Л. П. Берия.

На совещании присутствовал полковник НКГБ Г. Г. Карпов. Незадолго до этого откомандированный из штаба партизанских отрядов на Украине, он был назначен начальником отдела, осуществлявшего контроль за деятельностью религиозных организаций. Обсудив некоторые практические вопросы, было решено провести встречу Сталина со священноначалием Церкви. Тут же из кабинета Сталина полковник Г. Г. Карпов позвонил митрополиту Сергию договорились о встрече.

Поздним вечером того же дня в Троицкие ворота Кремля въехал черный правительственный лимузин. В нем находились Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Сергий, митрополит Алексий (Симанский) и митрополит Николай (Ярушевич). Через несколько минут они были уже в кабинете Сталина. Навстречу святителям вышел хозяин кабинета…

(Напомним, литургически наступил уже следующий день – 23 августа/5 сентября. Воскресение. Отдание праздника Успения Пресвятой Богородицы. Верующее сердце не сомневается: это Она, Матерь Божия, «земли Русския Царица Небесная», достойно завершила то, что начали люди, созвавшие в 1917 году 15 августа – в день честнаго Успения Ея – в Богоспасаемом граде Москве в Успенском Соборе – Доме Пресвятой Богородицы – Освященный Церковный Собор, восстановивший Патриаршество на Руси.)

В ходе беседы Сталин неоднократно подчеркивал, что «Церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР». В беседе принимали участие В. М. Молотов и Г. Г. Карпов.

Еще недавно об этой исторической встрече было известно сравнительно мало, причем сообщалось много недостоверного. Недавно стала известна записка Карпова, составленная им на следующий день после встречи.

К сожалению, по вполне понятным причинам, до нас не дошло никаких воспоминаний святителей, участвовавших в этой встрече. Возможно, какие-то обрывки из их устных воспоминаний, более или менее искаженные, попали к нам через третьи руки. «В конце беседы, – говорится в одной из подобного рода записей, – митрополит (Сергий) был страшно утомлен… Сталин, взяв митрополита под руку, осторожно, как настоящий иподиакон, свел его по лестнице вниз и сказал на прощание: «Владыко! Это все, что я в настоящее время могу для Вас сделать».

В победном 1945-м владыка Вениамин поинтересовался у келейника к тому времени уже покойного патриарха Сергия архимандрита Иоанна (Разумова), не приходилось ли ему слышать каких либо подробностей о той встрече в Кремле. «О. Иоанн, – вспоминал владыка, – не знал, о чем они там говорили.

…Передаю точные слова митрополита Сергия. А он был умнейший человек. И слов напрасно не бросал. И не думаю также, что так мог бы выдумать о. Иоанн: этого не выдумаешь… Тогда стоит и нам задуматься…

После я прочитал в третьем послании ап. Иоанна, «апостола любви», следующие слова его: «Кто делает добро, тот – от Бога; а делающий зло, не видел Бога!»

Удивительно! Ведь это буквально совпадает со словами митрополита Сергия!..»

Следует отметить, что последняя такого рода встреча на высшем уровне состоялась в мае 1924 года, когда патриарха Тихона принимали председатель ВЦИК М. И. Калинин и председатель СНК СССР А. И. Рыков. Следующая подобная встреча произойдет 10 апреля 1945 года. И. В. Сталин встретится с Патриархом Алексием (Симанским), митрополитом Николаем (Ярушевичем) и протопресвитером Николаем Колчицким. Речь во время нее шла о предполагавшемся сооружении в Москве Православного центра с дворцом, духовными учебными заведениями, типографией и т. п. После этого последовала большая пауза. Лишь в апреле 1988 года, в преддверии 1000-летия Крещения Руси, М. С. Горбачев принял патриарха Пимена.

На следующий день после встречи, закончившейся глубокой ночью, Патриарший Местоблюститель служил в Богоявленском кафедральном соборе Божественную литургию. Первую после двухлетней разлуки с московской паствой. В конце службы он сообщил о намеченном на 26 августа Соборе епископов. Выйдя из храма, верующие читали в еще пахнущих типографской краской «Известиях» сообщение ТАСС о приеме Сталиным трех митрополитов.

Архиерейским Собором, состоявшимся в Москве через четыре дня после встречи в Кремле, 26 августа/8 сентября (в день Сретения Владимирской иконы Божией Матери, особо почитавшейся митрополитом Сергием), Патриархом Московским и всея Руси был избран владыка Сергий (Старогородский).

Собор начался тем, что был пропет тропарь Казанской иконе Пресвятой Богородицы: «Днесь светло красуется славнейший град Москва…»

По образному выражению митрополита Николая (Ярушевича), «наша Церковь вновь засияла во всей полноте своего иерархического чина».

«Ваше избрание, – писал в телеграмме Патриарху Сергию митрополит Гор Ливанских Илия, – исполнило наши сердца радости. В продолжение трех дней церкви в Ливане были открыты днем и ночью и колокола перезванивали весело. Благодарим Бога за восстановление в России Патриаршества и молимся о победе русского воинства под водительством маршала Сталина, великого защитника человечества. Да дарует Всемогущий Бог Вам силы и долгую жизнь к славе Церкви».