Крылатые не пропустили их, не оставили без внимания, не совершили ошибки. Два ангела отделились от строя, развернулись, крылья взметнулись и упали, погнав их обладателей вперёд.

Джей отставала – сил всё-таки у неё оставалось немного. Обернулась, оскалилась гневно, замахнулась левой рукой – в ладони бессмысленный сейчас огнешар.

– Нет! – выкрикнула Клара, хватая товарку за запястье. – Твоё заклятие нужно! И не сейчас!..

Райна ничего кричать не стала, просто подхватила Харну на плечо, даже не замедлив бега.

Ангелы падали на них, и Кларе почудилось – она слышит хищный свист ветра в белых перьях.

Молния! Белая, раскалённая, испепеляющая саму Межреальность!..

Клара сама не поняла, как подставила щит – потому что прикрыть надлежало не только себя, но и валькирию с Джей на плече. Щит тот же самый, скользяще-отводящий, потому что никакие чары не выдержали бы удара этой чистой, свитой в огненный шнур силы.

Чародейку сшибло с ног, как следует приложило лицом о ею же пробитую тропу; сознания она не потеряла только благодаря вплавленным в доспехи чарам.

– Кирия!

Свободной рукой Райна вздёрнула её, словно пушинку.

Ангелы настигали. Крылья их сияли нестерпимым светом, руки удлинялись – чтобы обернуться разящими клинками, вырастающими словно из собственной ангельской плоти.

Но главное было в другом – чародейкам и в самом деле открывался бок вражьего строя; краем глаза Клара видела смутное мерцание воздвигнутого ангелами щита.

– Джей! Давай, Джей! По вожаку!..

Только бы выиграть время, только бы их задержать!..

У Джей Харны подгибались колени; она, совсем недавно хоть и бледная, но твёрдо державшаяся на ногах, сейчас еле стояла, словно бросок следом за Кларой отнял последние силы.

– Щас я ему, – прошипела она, и Межреальность вокруг вздрогнула, хотя её и так трепал разыгравшийся шторм.

Джей Харну отбросило назад, словно отдачей гномьей бомбарды – Райна едва успела подхватить. Глаза у чародейки закатились, по лицу разливалась даже не пресловутая «смертельная бледность» – на него словно плеснули густой снежно-белой краской.

Джей отдала всё, и ноги у неё – вдруг осознала Клара – подкашивались вовсе не от бега, а потому, что уже тогда она копила силу, извлекая её из собственных крови и жизни.

«Смертные чары», – похолодела Клара Хюммель.

– Джей?!

– До…би… вай… – сорвалось еле слышное с бескровных губ. – До… би… вай гада!..

– Джей!..

– До… би… – И она обмякла.

– Кирия! – Воительница удерживала Харну под руки, и чародейка кинулась к Джей.

– Не…т!.. – Та попыталась оттолкнуть её холодеющими ладонями. – До…бей!..

Посланное Джей Харной заклинание миновало налетающую пару ангелов, миновало выставленный щит, настигнув крылатого предводителя в тот миг, когда тот разворачивался навстречу новой угрозе.

Знакомое мерцание; сияющий белым светом великан задёргался, забился, словно муха, угодившая в сети. Полетели белые клочья – словно свет, дробящийся в многогранном кристалле. Вожак ангелов покачнулся, провалился, и Клара, не зная, чем ещё достать, послала самое гибельное из всех заклятий, которыми владела на уровне «магии мысли», когда не требовались ни амулеты, ни талисманы, ни руны или собирающие силу фигуры.

Время послушно замедлилось – словно бы для того, чтобы о многом подумать, воссоздать в памяти, увидеть, пережить снова. Магия мысли недаром самая сложная из всех; недаром даже опытным чародеям требуются костыли в виде всяческих талисманов, оберегов и тому подобных начарованных вещиц.

Драконы Времени любят шутить шутки, порою весьма злые.

– Внимание! Внимание! – стук старомодной указки по кафедре. И вновь, уже мягче: – Не отвлекайся, Клархен, дорогая. Это, как-никак, Высшие арканы, тут гибельна малейшая неточность.

Мягко светятся начерченные в воздухе символы и знаки – мессир Архимаг умеет погружать ученика прямо в среду. Эти символы и знаки не нужно рисовать, их нужно запомнить, сделать частью мысленного заклинания – и это куда сложнее, чем возиться с сушёными птичьими лапками или черепушками трёхглавых змеюк.

Творя магию мысли, чародей начинает с того, что представляет себе необходимые «ингредиенты». Потом, наловчившись, переходят к образам образов, к высшим абстракциям, чтобы, когда уже надо на деле творить заклятие, всё это – череда стремительно сменяющих друг друга мыслеформ – занимало бы считаные мгновения. Но представлять их надо очень чётко и ясно, и не приведи все небеса и бездны ошибиться или увидеть как-то не так!

Клара старается и представляет. С широко раскрытыми глазами, мессир запрещает зажмуриваться. Сперва надо пройти по всей цепочке символов, а потом уже, ночью, «выгравировать на внутренней поверхности черепа», как говаривали в Академии.

Но и символы – это ещё не всё. Надо очень хорошо понимать, что же именно сделает твоё заклятие.

Образы. Символы. Мысли.

Два ангела налетали, и Клара высвободила чары.

Пространство Междумирья начнёт хаотически сжиматься и разжиматься, возникнут области разной размерности, привычная упорядоченность (даже если это упорядоченность Ничто) исчезнет, воцарится нечто, весьма близкое к Хаосу…

Недаром мессир Архимаг преподавал ей эти чары самолично. И недаром использовать их можно, только если ты не под обычным небом – потому что последствия тогда будут поистине чудовищны.

По ней словно ударили пудовым молотом, чародейку швырнуло на твердь только что сотворённой тропы.

Межреальность перед ней вспыхнула, вырвавшееся на волю заклятие нашло цель, но, увы, совсем не ту, что наметила Клара; под чары подвернулся один из ангелов, его белый клинок угодил именно в то место, где родилось заклинание, и Клара поняла, что ошиблась, ошиблась совершенно по-детски – чары должны были возникнуть вокруг предводителя ангелов, они ж не огнешар, им лететь никуда не нужно, маг проецирует своё сознание на цель, а тут…

– Блестяще, кирия Клара. – Райна склонилась над ней. И как только эта валькирия ухитрялась выдерживать удар за ударом?

Оба ангела падали, кувыркаясь, подбитыми белыми птицами. Заклятие Клары взорвало пространство вокруг их белых клинков, уже обрушивавшихся на чародеек с валькирией, задело самих крылатых, и, хотя не уничтожило, но вывело из строя – они трудно копошились далеко-далеко внизу, кое-как пытаясь взлететь, подняться обратно, но без особого успеха.

Блестяще… Клара кое-как поднялась. Да, предводитель уцелел – но крыльями взмахивал тяжело и трудно, кое-как удерживаясь в Межреальности.

Остальные ангелы потеряли строй, подались назад. Что-то неуловимо изменилось, они словно утратили неколебимую уверенность. Один из них метнул молнию, белый росчерк врезался в голубоватое мерцание воздвигшегося щита и рассыпался облаком сияющих искр.