Вакар, выдергивая клинок из горла долговязого, заметил краем глаза, что последний враг обратился в бегство, не дожидаясь, пока принц нанесет ему удар. Долговязый выронил меч и схватился за шею; в горле у него заклокотало, и он повалился на пол. Человек, которого Вакар ранил первым, ковылял к выходу. Убийца, оставшийся невредимым, ударом ноги отшвырнул его в сторону и метнулся за дверь.

Вакар перепрыгнул через труп и кинулся к раненому, намереваясь покончить с ним одним точным ударом.

– Пощады! – закричал убийца, поднимаясь с пола.

В драке с его лица слетела маска. Меч Вакара, занесенный над головой врага, замер в воздухе: лицо показалось Вакару знакомым. Приглядевшись, он убедился, что перед ним Абеггу из Токалета, чужеземный приятель Тьегоса. На злополучном ужине во дворце Абеггу был одним из гостей.

– Очки Лира! – вскричал Вакар. – Что ты здесь делаешь? Клянусь, тебе будет непросто вымолить пощаду.

Абеггу заговорил с запинками и сильным акцентом:

– Т-т-тьегос сказал, что мы д-должны с-сорвать заговор против королевы. Он н-не… не упомянул, что это к-касается тебя, а когда я узнал, было слишком п-поздно требовать объяснений.

– Тьегос? – Вакар наклонился, чтобы сорвать с мертвеца маску.

Действительно, он заколол Тьегоса, бывшего любовника королевы Порфии.

Принц Вакар присвистнул: либо Тьегос участвовал в заговоре со змеиным троном, либо распалился от ревности и подговорил двух дружков, чтобы покончить с чужаком. К счастью, они не знали, что у Вакара шлем под капюшоном – иначе бы душа лорска сейчас скиталась в поисках новой инкарнации.

Он посмотрел на раненую руку. Кровь все еще текла, пальцы слушались плохо. Хижина была пуста: Чарсела увела Порфию через черный ход.

– Ну что ж, – сказал Вакар, – впервые в жизни меня пытались убить за пение. Что еще ты знаешь обо всем этом?

– Ничего, господин. Стыдно признаться, но, когда змея ожила, я сбежал вместе с остальными. Мы с Тьегосом отправились ко мне домой, в хижину неподалеку от дворца, чтобы распить мех вина, успокоить нервы и собраться с мыслями. Потом Тьегос опять пошел во дворец, а чуть позже, когда я ложился спать, вернулся с каким-то незнакомцем. Велел мне скорее взять меч и идти с ним. – Абеггу судорожно сглотнул.

– Продолжай…

– Я… Я не умею пользоваться этой штукой – мы, гамфазанты, народ мирный. Я ношу меч только как украшение. Когда мы сюда вошли, они толкнули меня вперед, чтобы я первым нанес удар. Хорош друг, не правда ли? Как некрасиво получилось… Хоть бы в Токалете никогда об этом не узнали. А что, это действительно заговор против королевы?

– Нет, если только Тьегос сам его не устроил. Возможно, я поступаю глупо, отпуская тебя, но не могу же я хладнокровно зарубить того, кто пришел с края света, чтобы изучать философию. Ступай, но если снова попадешься мне на пути… – Вакар приподнял меч, и Абеггу, сгибаясь от боли, поспешил прочь.

Вакар направился вслед за ним и выглянул за дверь, но кроме раненого гамфазанта никого не увидел. Если соседи и слышали лязганье оружия, то благоразумно приберегли свое любопытство до лучших времен.

Что теперь делать – возвращаться во дворец? Принцу очень нравилась Порфия, но он не был уверен, что она совладает со своими чувствами, узнав, что он убил ее любовника. Может, королева прикажет его казнить, а потом раскается, но это не вернет ему головы, которая будет к тому времени гнить на пике над дворцовой стеной.

Нет, лучше всего поскорее уехать отсюда. Он в последний раз глянул на труп, спрятал кинжал и поспешил прочь.

* * *

У берега Седерадо он обнаружил «Дайру». Фуал спал с мечом в руке, прислонившись к мачте спиной. Когда Вакар подошел, слуга проснулся и вскочил на ноги.

– Господин, днем на борт поднялись какие-то люди. Они сказали, что посланы королевой, и перерыли весь груз. Мне с ними было не справиться – уж больно силы неравны. Но вряд ли они украли много.

– Не беспокойся, – криво улыбнулся Вакар. – Мы сейчас же выходим в море. Помоги-ка перевязать руку и отчалить.

– Господин, ты ранен? – Причитая, Фуал поспешил найти сравнительно чистую тряпку. Рана была примерно три дюйма длиной, но неглубока.

Вакар велел слуге замолчать. Вскоре они изо всех сил работали веслами, уводя «Дайру» от мола. Ставя парус, они перепутали тросы, и корабль зачерпнул воды. Они пошли на восток; Вакар кое-как рулил одной рукой, а Фуал вычерпывал ведром из трюма воду.

– Я не вижу у причала черной галеры Квазигана. Она что, ушла? – спросил Вакар.

– Да, господин, недавно. В сумерках я видел, как несколько человек в спешке перебрались с пристани на борт. Громадную обезьяну я узнал по фигуре даже в темноте. Они немного задержались – капитан отправил людей на берег, чтобы вытащить своих гребцов из кабака, – а потом отчалили и исчезли в бухте. А что случилось во дворце?

Вакар рассказал Фуалу о происшедшем.

– Если я правильно запомнил уроки старого Рина, которые он втемяшил мне в голову, когда я был мальчишкой, то по пути нам встретятся еще один-два острова, а потом мы доберемся до материка Евскерии. На каком языке там говорят?

– На евскерийском, господин. Это сложный язык, но я знаю несколько слов. В свое время мне довелось пожить в Гадайре, – я ждал, когда меня продадут.

– Эх, вот был бы закон, чтобы всем людям говорить на одном языке! Как в старину, если верить мисрам. Очень жаль, что нельзя было отрезать Срету голову и сохранить ее живой – она бы переводила, как голова легендарного Бранга. Выкладывай все, что знаешь о евскерийцах.

Остаток ночи Вакару не давала спать рана на руке.

На следующий день справа по борту исчезло из виду огуджийское побережье, а позднее впереди показался второй большой остров. «Дайра» до вечера шла вдоль его берега, пока Вакар не заметил в небе зловещую дымку. Тучи неумолимо надвигались.

– Будь мы возле Лорска, я бы предположил, что скоро налетит ураган.

– Господин, может, нам забраться в какой-нибудь грот и переждать, пока минует гроза?

– Да ты спятил! Мы же зеленые новички в навигации, обязательно разобьем о скалы наше жалкое суденышко.

Эта ночь, как и предыдущая, обошлась без приключений, не считая того, что у Вакара из-за непрерывной качки разыгралась морская болезнь. Рука болела еще сильнее, хотя он сменил повязку и промыл рану. Попутный ветер дул на юг, так что от них требовалось лишь удерживать «Дайру» на курсе, чтобы она не врезалась в темный берег.

В серый рассветный час Фуал глянул за корму и закричал:

– Господин, смотри! Это же черная галера!

Вакар похолодел. Галера ползла по их следу, как огромное насекомое. На мачте вздувался маленький квадратный парус, а весла равномерно поднимались и опускались. У Вакара еще оставалась надежда, что это не корабль Квазигана, но через несколько минут галера приблизилась, и он убедился в правоте Фуала, даже различил силуэт Нжи – обезьяночеловека – на баке. Вакар вполне обоснованно заподозрил, что намерения у людей на галере враждебные, и вскоре обезьяночеловек подтвердил его опасения, достав гигантских размеров лук. Огромная стрела просвистела и упала в воду в нескольких футах от кормы. Квазиган и маленький Йок стояли на баке рядом с Нжи.