Они молчали. И только одна из них открыла рот и произнесла: «Молодой человек, скажите мне, пожалуйста, ваше имя, отчество и фамилию, год рождения и адрес проживания».

Он растерялся и сказал. И только в голове мелькнул обрывок цитаты: «…и, пожалуйста, побудьте дома — скоро за вами приедут в чудной решетчатой карете!»

И действительно, тетки удачно оказались женами секретарей райкомов Архангельской области. Их мужей собрали на партийную конференцию в архангельский обком, а жен их, чтоб не путались под ногами, отправили на Соловки, на экскурсию. Тут-то им и подвернулся молодой знающий экскурсовод…

За Андреем приехали на следующий день. И несколько дней безуспешно искали его по всему острову. К чести экскурсионного бюро, Андрея никто не сдал, и девчонки, в том числе и будущая жена Андрея, по очереди таскали ему в укрытие тушенку и портвейн. А так бы вся жизнь могла пойти по совершенно иному сценарию. Сейчас бы уж небось освободился.

Долго мы еще говорили обо всем, а потом Андрей сказал: «Мне очень важно посмотреть ваш Фонд. Потому что я понимаю, что вы делаете, и всегда заочно за вас заступаюсь. И много достойных людей говорили мне о вас добрые слова. Но мне обязательно надо увидеть своими глазами».

Я показал Андрею Фонд, увез на Изоплит и дал возможность посмотреть все и поговорить со всеми, с кем ему интересно. Только час он провел на карантине. Оказалось, что Андрей — врач-психиатр, кандидат наук и видит ситуацию несколько глубже, чем я. Он внимательно посмотрел все, поговорил со всеми и дал несколько дельных советов. Мне кажется, он не ожидал, что все по-настоящему и без подвоха.

Один человек понял, что скоро умрет, и сказал своей жене и своим соратникам, чтобы его похоронили рядом с его мамой. Простая просьба. И последняя.

И вот он умер.

И соратники его, вместо того чтобы исполнить волю покойного, распотрошили его, тело набили соломой, а мозги заспиртовали в банку. И в таком виде выставили на всеобщее обозрение. Большего надругательства над покойником и представить себе сложно. И вроде как сделали они это из лучших побуждений. Расставаться не хотели.

И вот с тех пор незахороненный покойник лежит на главной площади страны. На него ходят глазеть. И детей водят.

Его охраняют.

Пережил он за эти годы множество посмертных потрясений. И нечистотами заливало. И в Тюмень свозили войну перележать. И много еще чего было. И повестка-то уже давно поменялась.

А сейчас он совсем испортился. Руки отгнили. Их убрали под покрывало. И на лице — плесень. И лежит незахороненный. И никто за него не заступится. Не по-человечески это. Незахороненный покойник, лежащий на площади, — немой укор всему обществу. Ответственность — на всех.

Всех поздравил. Своих только не поздравил. Подъехал на Вайнера. Машину бросил прямо на Попова, посреди дороги — чего, мне одну минуту всего. А парни такие хорошие тюльпаны продают. Накупил несколько охапок цветов, иду довольный. И вдруг, на моих глазах, у меня слетает брелок с ключами и плавно, как в замедленном кино, летит в решетку канализации. Ой! Бульк!..

Я втянул голову в плечи, оглянулся по сторонам — блин, так и есть, все видели.

Хожу я вокруг этой канализации, чешу затылок, хлопаю себя по ляжкам, делаю руку козырьком, смотрю вниз — ни хрена не видно. Зато пахнет сильно, и пар идет. Народ потихонечку подтягивается. Всем интересно, что дядя Женя делать будет. Попытался я решетку вытащить руками — не получается. Сам в грязи, цветы вокруг разноцветные, праздник у людей, и дома ждут. Расскажи кому, что ключи в канализации утопил, — никто ведь не поверит.

И еще машина стоит посреди дороги, все пальцами у виска крутят. А как я отъеду, без ключей-то?

А возле меня вертится маленький паренек, таджик. Али зовут. Я ему говорю: «Стой здесь, без тебя не справимся». Он стоит и ждет, что я придумаю. А тут парняга один, на «Хонде». Андреем зовут. У него проволока в багажнике оказалась. Сначала мы вытянули длинную проволоку, я стал на четвереньки и попытался проволокой подцепить. Глубина метра два — они на самой поверхности болтаются. Не получается. Тогда Андрей говорит: «Подожди, у меня есть сильный магнит». Сначала привязали грузик, потом примотали магнит на скотч и магнитом немножечко подцепили железные колечки.

Потом, с десятой попытки, подцепили брелок. Подтащили вверх, и я только-только хотел перехватиться — брелок скользнул и снова упал. Ужасная досада. А в это время постоянно звонит телефон, и все спрашивают: «Что делаешь?» Что делаю, что делаю — ключи из канализации достаю.

И снова начали магнитиком пытаться приподнять кольца, чтобы потом зацепить крючком. И когда у меня, с десятой попытки, получилось, Али аккуратно засунул свою детскую руку по локоть, в решетку и сумел перехватить ключи. И все захлопали, потому что народу уже собралось много.

Правильно, где еще такое увидишь?

Я раскланялся, вымыл руки, поблагодарил Андрея, у которого в багажнике оказалось много полезных вещей, и торжественно вручил Али пятьсот рублей. Он обрадовался. Еще бы!

И все обрадовались.

Когда я был маленький, я ходил в детский сад № 422, что на Уральских Рабочих. У всех детей родители работали на Уралмаше в три смены, поэтому у нас была интернатная группа, где дети оставались на ночь.

В те годы неделя была шестидневная, по домам ребят разбирали только на воскресенье. Как-то один мальчик, звали его Игорь Нечаев, подошел с утра к воспитательнице Марье Васильевне и сказал: «Сегодня вечером меня заберет мой папа, мы с ним ночью поедем на рыбалку! Он обещал». Потом он подошел к нянечке, тете Зине Пьянковой, и сказал: «А знаете, сегодня поздно вечером меня папа заберет, и мы с ним поедем на рыбалку!» Добрая тетя Зина кивнула головой: «Конечно-конечно, беги, играй!»

Весь день Игорь подходил к детям и радостно говорил: «За мной вечером приедет папа, и мы поедем на рыбалку!» И вот наступил вечер, и пора было ложиться спать. Все дети разделись и улеглись. А Игорь подошел к Марье Васильевне и очень серьезно сказал: «Марья Васильевна, я не буду спать ложиться, потому что скоро за мной приедет папа и мы с ним поедем на рыбалку». Марья Васильевна сказала: «Ты не ложись, просто посиди на кровати». И он сидел на кровати. Все уснули. Марья Васильевна подошла к Игорю: «Ложись, папа, наверное, позднее приедет». Игорь отвечает: «Нет-нет! Он уже скоро будет, можно я еще посижу?» А она говорит: «Ложись, не раздевайся. Если ты уснешь — я тебя разбужу». — «Нет, Марья Васильевна, вы ложитесь, а я посижу»…

И так он просидел всю ночь на краю кровати, и никто не мог уговорить его лечь… Дети уже проснулись — он сидел и смотрел в одну точку. Марья Васильевна попыталась с ним заговорить, а он вдруг стал кричать: «Вы не знаете!.. Он скоро приедет!.. Он обещал!.. Он скоро приедет!» Он все кричал и повторял фразу: «Он скоро приедет!» Потом он начал рыдать — его не могли успокоить… Потом началась икота… Потом за ним приехала «скорая»…