Забыв о костюме, Ирина плюхнулась на грязную скамейку и с волнением пробежала глазами текст. В статье говорилось о самоубийстве известного в узких кругах литератора, критика и публициста гражданина Коновалова Л.Б. – автора нашумевшего сборника рассказов «Жизнь бьет кирпичом», который свел счеты с жизнью двадцать первого октября в районе Фрунзенской набережной, утопившись в водах Москвы-реки. Тело литератора было найдено вчера в нескольких километрах от места предполагаемого самоубийства.

Далее следовал комментарий жены погибшего о том, что муж неоднократно предпринимал попытки суицида, так как пребывал в последнее время в глубокой депрессии из-за затянувшегося творческого кризиса и некоторое время назад проходил курс лечения в отделении душевных недугов. В процессе лечения выяснилось, что предыдущие попытки самоубийства Коновалова носили исключительно демонстративный характер с целью привлечения к собственной персоне внимания и не представляли угрозы для его жизни. Литератор имел первый разряд по плаванию и сознательно выбирал безопасное для себя место для совершения акта суицида. Жена Коновалова не верила, что Лев Борисович, так звали писателя, совершил самоубийство, и настаивала, что супруга убили. При осмотре вещей потерпевшего она отметила, что из кармана плаща погибшего пропали авоська и деньги в количестве ста рублей двумя купюрами по пятьдесят. А также супругу смущает то, что в крови Коновалова обнаружен алкоголь, хотя муж употребляет спиртное только по праздникам. Действительно, при осмотре трупа судмедэксперт обнаружил гематому в районе теменной части головы потерпевшего. Однако следственные органы вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, так как не усмотрели в нем криминальной составляющей. Деньги и авоська могли выпасть из кармана потерпевшего уже после смерти, во время нахождения тела в воде. А гематома в районе теменной части головы образовалась в результате удара о гранитный скат набережной в месте предполагаемого падения, что и повлекло за собой потерю сознания и смерть потерпевшего. Спиртное же Коновалов мог употребить перед актом суицида, так как пребывал в тяжелом психическом состоянии. Жена писателя собирается опротестовать решение в вышестоящих инстанциях. Она провела собственное расследование, опросила продавцов местного супермаркета, куда вечером отправился муж, но там не появился. Однако среди сотрудников супермаркета нашелся свидетель, который видел, что в тот злополучный вечер Коновалов беседовал на набережной с высокой блондинкой. Супруга писателя подозревает, что именно она стала причиной несчастья, и намерена добиться от правоохранительных органов возобновления следственных действий по факту смерти писателя в связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

Ниже было опубликовано фото литератора. С газетной страницы на Ирину осуждающе смотрел интеллигентный седовласый мужчина в очках и теплом поношенном свитере. На коленях у него сидел пушистый рыжий кот, похожий на Антошку как две капли воды, только потрепанный временем, как и его хозяин. Ирине показалось, что кот тоже смотрит на нее с осуждением. Ее затрясло мелкой дрожью. Она скомкала газету, швырнула ее в урну и вытерла руки о брюки, словно ладони испачкались.

Домой она вернулась в состоянии, близком к истерике. Нервы расшатались в хлам. Статья о несчастном писателе давила тяжким грузом на сердце. Как было просто представить, что Алеша все выдумывает. Подумаешь, шляпа, окурок и тапочка. Теперь, когда она знает правду, вина за смерть писателя легла на душу камнем. Мало того, все планы могут полететь к черту. Ясно, что супруга писателя не успокоится, добьется возобновления открытия уголовного дела, и Алешку будут разыскивать. Дочка у нее приметная. Найдут ее быстро, при первом же допросе Алешка во всем сознается, а наказание для инвалидов в нашей стране никто не отменял. Кто знает, как все обернется. Будет ли снисходителен суд к ее положению? Примет ли во внимание, что девочка непреднамеренно совершила преступление? Ира не слишком доверяла правосудию. Нельзя допустить, чтобы дочка попала в лапы полиции. Завтра она будет в медицинском центре, где ее никто не найдет. Несколько месяцев изоляции, и все утрясется. Главное, чтобы сделка с квартирой не сорвалась.

* * *

Алешка встретила ее довольная. В квартире пахло чем-то подгоревшим. Похоже, дочка пыталась готовить и, как обычно, спалила еду.

– Мам, я мясо с картошкой пожарила, – доложила она, пряча руку за спину.

– Что там у тебя, показывай, – устало попросила Ирина.

– Ерунда, – отмахнулась дочь. – Иди мой руки. Проходи на кухню. Голодная, наверное. Целый день носишься.

Ирина стянула сапоги и куртку, сначала прошла в комнату, прижимая пакет с деньгами к груди. Огляделась, размышляя, куда их спрятать. С Людмилой они договорились о переводе четырех миллионов безналом. Залог она оформит на эту сумму, а миллион рублей пусть в заначке полежит. Вдруг придется доплату вносить, всякое бывает. Больше деньги негде раздобыть. Проценты опять же за кредит надо платить полгода. А если, не дай бог, задержка с финансированием медицинского центра выйдет? Как она расплатится тогда? Можно, конечно, квартирантов взять, но нестабильно это, в любой момент съехать могут. Да и не хочется в дом посторонних пускать. Последняя квартирантка Томочка первое время была ненавязчивой и тихой, долго жила у них, институт окончила, на работу пошла и все никак своим углом обзавестись не могла, а скорее не хотела. Все бы ничего, но вдруг она решила активно с хозяйством помогать и попыталась стать своей в доску, в душу лезла, деньги задерживала. Ира не готова была в душу никого пускать и кормить посторонних людей. Она для дочки работала, а не для Томочки с родственной Украины. Пришлось с ней проститься под предлогом, что Алешке пора в свою комнату переезжать. Прежде дочка обитала в спальне бабули. Обиделась Тамара, чемоданчик собрала и дверью хлопнула. Таких слов наговорила, что Ирина потом долго в себя прийти не могла. Да и сейчас вспоминать об этом было неприятно. Она пыталась проститься с Томой по-людски, разрешила пожить до тех пор, пока жилье другое снимет, бесплатно. Даже денег хотела одолжить на переезд.

Ирина выдвинула ящик стола и тут же задвинула его обратно. Не годится четыре пачки пятитысячных купюр держать в столе. Не дай бог украдут. Вдруг мошенники из банка «КомИнвестТраст» ворье по адресу отправят. Доверия к этим людям у нее больше нет. Надо спрятать миллион там, где никто никогда не догадается искать.

Ирина прошлась по кабинету, не нашла подходящего места и отправилась в комнату дочери. Огляделась по сторонам, присела на кровать, и ее осенило! Она нашла тайник, где никто не станет искать.

Из комнаты дочери Ира вышла довольная, юркнула в ванную и сполоснула руки и лицо. Настроение немного наладилось.

Алешка ждала ее в кухне, сидела на табуретке торжественная. Стол был накрыт на две персоны. На тарелках аккуратно лежало обугленное мясо и вполне сносного вида картошка.

– Сейчас хлеб порежу, – деловито сказала дочь и потянулась к буханке.

– Господи, да у тебя сильный ожог! – воскликнула Ирина, схватила дочь за кисть и повернула к свету. Алешка резко вырвала руку.

– Я же сказала, ерунда! – с расстановкой сказала она. – Ешь, мама, пока не остыло. И перестань меня опекать, как клуша. Я уже взрослая и вполне могу обойтись без твоей заботы! Мне двадцать четыре года!