- Сядь в кресло, я сказал, - чеканя слова, не терпящим возражений тоном, приказал охранник. - Не заставляй меня применять силу.

Едва не заплакав от вновь возникшего страха и жалости к себе, я послушалась.

Вернулся тот, что ушёл за водой и протянул мне бокал.

Я осторожно понюхала воду в нём, убедилась в том, что она без запаха, пригубила и поняв, что это вода, выпила всё и вернула бокал. Он ушёл снова, быстро вернулся и они тут же, не мешкая, пристегнули меня ремнями к креслу, надёжными перекрестами закрепив руки и ноги так, так, что я могла только сидеть ровно и максимум - вертеть головой. Это всё напугало меня ещё больше и сердце моё вновь сильно заколотилось.

- Зачем вы это делаете? - спросила я.

Не удостоив меня ответом, они зачем-то сняли с меня сначала чёрные ботильоны со шнуровкой, а затем и колготки, попутно облапав ноги, особенно бёдра, и оставили босиком, в одном только облегающем бежевом платье из мягкой шерсти, в котором я была на собеседовании. Один из них зашёл мне за спину и распустил мне волосы, сняв резинку. После чего они всё так же молча вышли из комнаты, попутно выключив свет и оставив меня в темноте и тишине.

Не знаю, сколько сидела так, может минут десять, а может и час. В какой-то момент я устала бояться, а потом поняла, что страх пропал вовсе. Напротив, в голову лезли мысли совершенно другого плана - я вспоминала странное собеседование, ласки пальцами стоявшей с расставленными ногами девушки и едва ли не слышала её сладкие стоны...

Если бы меня хотели убить, они бы наверняка сделали это куда более простым способом, если же хотели подвергнуть меня пыткам , то почему не заклеили мне рот? Я могла кричать сколько угодно - всё равно это было бы абсолютно бесполезно? Гоня от себя эти мысли я вновь и вновь сосредотачивалась на своих недавних воспоминаниях, поддерживая себя морально и психологически мыслью о том, что у этого властного Вениамина Карловича было с его слов какое-то предложение для меня...

Я никак не ожидала того, что произошло дальше. Ни с того ни с сего над головой, а точнее по центру комнаты вспыхнул софит и я зажмурилась. Яркий светящийся шар, слепящий глаза, на мгновения спрятал всё вокруг в черноте.

Кровать стояла в всего в метре от меня. Софит располагался над ней. Если бы мои ноги не были привязаны к ножкам кресла, то вытянув пальцы я вполне могла бы достать её края. Открылась дверь и в комнату грубо втолкнули девушку с распущенными прямыми волосами. она попятилась и встала у изножья кровати, боком ко мне. Ладная, хорошенькая, она глубоко дышала и волосы её - струи жидкого янтаря, поблёскивали в тёплом свете. Губы - розовые, чётко очерчённые, постепенно украли всё моё внимание, но когда девушка повернулась ко мне в анфас и я увидела её черные глаза лани, то невольно заметалась взглядом, не зная, что на её лице прекраснее. Она зашевелила губами, будто попросила меня о помощи...

Еле слышно, но тяжело ступая, он вошёл в комнату. Поступь была тяжёлой. Он едва виднелся в темноте, пока не подошёл к границе света и свет этот не очертил контуры его брутального силуэта. Будто из цельного куска чёрного камня рождался титан. Замерцали волоски на накачанной, разделённой по центру тёмной полосой, груди. Он дышал глубоко и ровно. Подступил ближе и стало видно, с какой похотью он смотрит на ту, что лежала на кровати. Его взгляд мгновенно вызвал моё желание, хотя смотрел он не на меня. Но он стоял рядом и был явно сильно возбуждён. Будто в море подо мной проплывал какой-то неведомый огромный монстр, вальяжно шевеля огромным хвостом. Он не нападал, но совершенно точно был силён и опасен.

Она испугалась. И это сочетание его похоти и её страха заставило меня задышать глубже. Было очень заметно, что она напугана и по сути так же беззащитна, как и я, хотя и не была привязана к креслу Он подошёл ближе, она не закричала. Но попыталась вскочить, однако он повалил её на спину, ладонью рельефно-мускулистой правой упёрся в небольшую грудь, меж предательски торчащими заострёнными сосками, и покачал указательным пальцем левой - типа "Не делай так больше, сопротивление бесполезно". Я чувствовала, как желание выдаёт её, побеждает её страх, и сама чувствовала то же... В ужасе я поймала себя на мысли, что позавидовала ей.... Слегка влажный рот её был приоткрыт. Мужская рука змеёй поползла по её груди к шее, по шее к подбородку, от подбородка к губам, потом он подался вперёд и стал жадно целовать её губы, окуная в раскрытый рот язык, вылизывая затрепетавший её. Ладони его жадно мяли её грудь, пальцы сдавливая оставляли белые следы, таявшие в теплом матовом её дивной кожи, она вздрагивала животом,, а потом инстинктивно подалась бёдрами вверх, сжала ноги, он едва слышно, но очень понятно прорычал, чуть отпрянул и вонзился коленом меж её ног, разрубив эту слабую защиту пополам. Развернув её полубоком ко мне, он раздвинув её ноги, залюбовался тем, что увидел, но ему явно было мало и пальцем он сначала отодвинул в сторону полоску белых хлопковых трусов, открыв и своему и моему взору гладко выбритый лобок и припухшую полоску половых губ. Стянул с неё трусы, лёг на неё полу боком, могучей своей спиной повернувшись ко мне и принялся ласкать её, властно, по-хозяйски своими огромными пальцами, погружая в сок то один, то второй, то два сразу. Я услышала лёгкое хлюпанье дико возбуждённой, мокрой киски и вдруг осознала, что дышу так же громко, как и она, хоть и ласкал он только её одну. И я наблюдая эти его грубые, но судя по дыханию и постанываниям девушки, очень умелые ласки, едва ли не чувствовала его пальцы внутри себя. Мне ужасно хотелось перекрестить ноги, сжать их как можно сильнее, наградить себя ласками, но, привязанная к креслу, я не могла этого делать - ремни плотно держали мои ноги ровно, прижатыми друг к другу, и мне приходилось просто смотреть, сжимая от возбуждения вагинальные мышцы и расслабляя их. Он принялся ласкать её так упоённо, так страстно, что она начала подмахивать ему тазом, сначала едва заметно, но достаточно понятно для того, чтобы возбуждать наблюдающую меня ещё сильнее, а вскоре она запросила его члена, вскоре она принялась шептать просьбы о том, чтобы он вошёл в неё и он, резко развернул и нагнул её. Она прогнулась, как кошка в период течки, задирающая повыше зад и я поймала себя на мысли, что ждём мы обе. И дышим в унисон и даже уже постанываем в унисон. Только вот я понимала, что она вот-вот будет награждена за это сладко-томительное ожидание, а я нет...

Он встал с кровати, оставив жаждущую мокрую припухшую щель в ожидании, расстегнул ремень, затем ширинку джинсов, небрежно стянул их с себя и швырнул в сторону. Член его, крупный, немного кривой торчал в метре от меня и я поняла, что ещё немного и подамся губами к нему, так, что станет заметно, как хочу я обхватить его губами и не отдать другой... Но его планы были иными. Властно, без церемоний, он водрузил свою могучую ладонь на поясницу девушки, заставив её ещё сильнее оттопырить попу, лизнул пальцы, скользнул ими по её припухшей от возбуждения киске, намочив так, что они заблестели, а после обмазал этой смесью своей слюны и её сока свой член и без церемоний вошёл в неё. Она всхлипнула от удовольствия, сладко застонала и часто задышала. А он, будто счёл это ритмом и принялся двигаться в неё всё быстрее и быстрее. Он так ярко и так ритмично трахал её, что она только благодарно стонала, изгибаясь дугой, и просила ещё. Мне казалось, что я сижу в луже, казалось, что сердце моё вот-вот выскочит из груди, казалось, что от этого дикого возбуждения я просто сойду с ума. Он менял её дырочки, хлюпал её киской, хватался пальцами за её рот, а она жадно облизывала их, подмахивала ему задом и сладко стонала от наслаждения.