До чего интересная женщина! Они познакомились тридцать лет назад, общались меньше часа и с тех пор ни разу не виделись, но все же мистеру Сноу стало грустно, что она умерла. Ему недавно исполнилось пятьдесят, а значит, миссис Шимфизл дожила до глубокой старости — ведь уже тридцать лет назад она была далеко не молода. Мистера Сноу только что назначили вице-президентом Электрической компании штата Миссури, и сейчас, оглядываясь назад и вспоминая миссис Шимфизл, он задался вопросом: уж не ее ли пламенная любовь к электричеству побудила его связать с этой компанией жизнь? Кстати, именно ему пришло в голову повесить в вестибюле портрет Эдисона. Быть может, миссис Шимфизл повлияла на него сильнее, чем он думал. Остается лишь верить, что если есть рай, то старушка повстречается наконец с Томасом Эдисоном. То-то обрадуется знакомству старина Том! Мистер Сноу достал телефон и отправил факс секретарше: «Сегодня умерла миссис Элнер Шимфизл из Элмвуд-Спрингс. Уточните похоронное бюро. Отправьте цветы с запиской: „От старого друга“».

11:38

Вернувшись домой, Тотт Вутен позвонила в похоронное бюро «Будьте покойны»; трубку взяла ее подруга Нева.

— Нева? Я хотела предупредить, что тебе скоро позвонит Норма Уоррен, — думаю, во второй половине дня. Мы только что узнали, Элнер Шимфизл умерла в больнице.

— Что ты говоришь! От чего?

— От осиных укусов.

— Какой ужас… бедная старушка!

— Полезла за инжиром, наткнулась на осиное гнездо и упала с лестницы. Когда подоспели мы с Руби, она лежала без чувств. Медсестра в больнице сказала, что она так и не пришла в себя и даже не поняла, наверное, что случилось.

— Что ты говоришь! — повторила Нева. — Но раз уж суждено умереть, то лучше вот так… быстро.

— Да… раз уж суждено.

— Спасибо, что предупредила, Тотт. Пойду достану ее документы, хотя, если не ошибаюсь, они почти готовы — Норма обо всем позаботилась загодя.

— Еще бы, она молодчина, все старается предусмотреть. Надо бы и мне свои бумаги привести в порядок, а то все мрут как мухи, глядишь, и мой черед недалек. Представить страшно, что меня ждет, если похоронами займутся Дарлин и Дуэйн-младший.

Повесив трубку, Тотт задумалась о том, как ей будет не хватать соседки. Элнер всегда была веселая, довольная, — впрочем, немудрено, ведь у нее не было детей. Дети Тотт чуть ли не с пеленок приносили ей одни огорчения, а когда подросли, и подавно. Стоило в окрестности объявиться круглому дурачине, кто-нибудь из детей Тотт брал его в супруги и непременно заводил многочисленное потомство. Тотт умоляла своих детей больше не плодиться. «У Вутенов плохая наследственность, ни у кого ни на грош ума. Если я вышла замуж не за ровню, хоть вы-то не повторяйте моих глупостей», — твердила она без устали, да что толку. Дарлин в свои тридцать два успела родить пятерых, сменила больше мужей, чем Элизабет Тейлор, и ни один не раскошеливался на алименты. А сколько бегает вокруг отпрысков Дуэйна-младшего, одному Богу ведомо. Тотт знает шестерых, причем мамаши у всех — врагу не пожелаешь. Непонятно, кем эти бедолаги вырастут. Если Дуэйн говорит об очередной подружке: «Мы с ней родственные души», жди беды. Тотт мечтала, что хоть кто-нибудь из ее детей выберет достойную пару и поднимется на ступеньку выше, но всякий раз надежды ее шли прахом. Вот и сейчас шестнадцатилетняя внучка Фэй-Доун беременна от сопляка, который на год ее моложе, с собачьей цепью на шее, с крашеными черными ногтями, с кольцом в носу и без подбородка. Почему дурак дурака видит издалека? — раздумывала Тотт. Каждый выбирает по себе? Слабое утешение. Тотт записалась в группу психологической поддержки и дважды в неделю ходила на встречи «Анонимных алкоголиков». И что дальше? — гадала она. Какие новые злоключения ждут впереди?

В прошлом году, когда Дуэйн-младший спросил, какой ей сделать подарок на Рождество, Тотт ответила: «Сделай себе вазектомию» — и даже денег на операцию дала, а Дуэйн потратил их на внедорожник. Тотт на него махнула рукой и взялась уговаривать Дарлин перевязать трубы, но та боится наркоза и не соглашается. Когда Линда Уоррен удочерила китаяночку, Норма пришла в салон красоты в футболке с портретом девочки и со словами: «Маленькое чудо зовет меня бабушкой». Видно, придется Тотт щеголять в майке с надписью: «Будущие бандиты и подонки общества зовут меня бабушкой». Она почти всех их и содержит. Тотт нырнула в постель, с головой под одеяло, и залилась слезами, оплакивая Элнер и себя заодно.

11:59

Проводив Тотт, Руби осталась у Элнер отвечать на звонки. А чтобы чем-то занять руки, решила помочь Норме с грязным бельем. И на дне бельевой корзины ее ждал сюрприз.

Под грудой грязной одежды был спрятан здоровенный пистолет тридцать восьмого калибра — настоящее орудие для убийства. Руби застыла с охапкой белья в руках, гадая, зачем Элнер Шимфизл понадобилось огнестрельное оружие. Должна быть веская причина… с другой стороны, от людей всего можно ожидать, даже от самых близких, а уж от таких, как Элнер, особенно. В тихом омуте, как известно, черти водятся.

Неожиданное открытие поставило Руби перед сложным выбором. Как поступить? Поразмыслив с минуту и обдумав положение со всех сторон, Руби решилась. Эх, была не была! Соседи есть соседи, и окажись Руби на месте Элнер, она бы хотела, чтобы для нее сделали то же самое. Достав пистолет из корзины, Руби протерла его ночной сорочкой, чтобы не осталось отпечатков пальцев, завернула в наволочку, положила в бумажный пакет, найденный на кухне под раковиной, отнесла к себе домой и спрятала в кедровый сундук в прихожей. Норма и так хлебнула горя, не хватало ей наткнуться на заряженный пистолет в бельевой корзине у покойной тетушки.

Когда Руби вернулась к Элнер, чтобы все-таки взяться за белье, взгляд ее упал на ванночку для птиц. Надо будет не забывать менять воду. А кто теперь станет кормить по вечерам слепого енота мороженым и ванильными вафлями? — спохватилась она. И тут же вспомнила кое-что еще: каждый день Элнер угощала старого черного Лабрадора по кличке Бастер бутербродами с сыром. «Ладно уж, бутерброды-то я буду делать, — подумала Руби, — а енота тогда пусть Мерл кормит: вдруг он кусается?» Элнер все было нипочем, у нее белки разгуливали по кухне, скакали по столу с едой. Руби, как подруга и медик, предостерегала ее: «Элнер, белки — это большие хвостатые крысы, они разносят заразу!» Но Элнер никакие микробы не брали. Если подумать, рассуждала Руби, она ведь ни дня в жизни не болела, пока ее осы не погубили.

10:55

Норма, за которой ухаживали медсестры, уже оторвала голову от подушки, села на кровати и могла говорить, но до конца не пришла в себя. Она повторяла снова и снова: «Я знала, что этого не миновать, но все равно не верится». Заглянул дежурный священник — плохо подстриженный баптист в буром синтетическом костюме — и оставил визитку вкупе с соболезнованиями. Немного спустя зашел Мэкки, он только что говорил с Линдой.