А причиной для этого могли стать: непослушание, несанкционированный выход за пределы Базы и удаление от своего куратора более чем на 1 километр. Ну или просто плохое настроение одного из тех, у кого в руках был пульт, управляющий нашими микрочипами.

Который этот урод на наших же глазах «случайно» уронил, вызвав, наверное, самый дружный и массовый акт естественной дефекации в истории современного человечества.

– Значит, ты понимаешь, что как куратор – я центр твоей вселенной радиусом в километр, покидать которую тебе смертельно опасно?

Мне оставалось лишь обреченно кивнуть.

– Не бзди, новенький, все не так страшно. Если вдруг по какой-то невероятно важной причине тебе придется все же сорваться с поводка, то просто поставь меня в известность. Посмотри в интерфейсе – у тебя должна была разблокироваться кнопка «Экстра». Видишь?

– Вижу.

– Во-первых, все члены группы получат сигнал тревоги и твои координаты. Во-вторых, блокируется детонатор. Но ровно на десять минут, через которые ты должен либо вернуться, либо снова подтвердить свой особый статус. Желательно – персональным звонком куратору. Это тебе понятно? Разумеется, потом тебе придется написать десять тысяч рапортов за каждую секунду, проведенную вне зоны доступа, так что постарайся избегать подобных ситуаций.

– Я постараюсь.

Лицо девушки вдруг заметно напряглось, а взгляд стал отсутствующим – я разглядел это в зеркале заднего вида.

– Так, Физик, я тебе скинула новый маршрут. Отвлечемся ненадолго, у нас кое-какие дела появились на Пушкинской.

– Понял, – не задавая лишних вопросов, наш водитель резко крутанул руль вправо.

– Что случилось? – голос Мистик был предельно спокоен.

– А твои карты что говорят?

– «Влюбленные»…

– Нет, – куратор покачала головой, – Извини, дорогая, но это не семейная разборка и даже не секс обдолбанной парочки в людном месте.

– Это не обязательно пара или даже отношения. Влюбленные – это сложный высший аркан, у которого есть два основных значения… – начала объяснять гадалка.

– А если попроще и побыстрее?

– Развилка. Две дороги. Сложный выбор, который делается сердцем и меняет судьбу.

– Ну, собственно, это он и был. По общей линии пришел код «Саламандра», так что мы сделаем небольшой крюк. Заодно и проверим нашего новенького в деле…

– На саламандре-то? – ухмыльнулся Физик, продолжая смотреть на дорогу, одновременно сверяясь с навигатором, закрепленным на приборной панели.

– А что такое «код Саламандра»? – реакция нашего болтуна мне решительно не понравилась.

И уже через десять минут дружного напряженного молчания стало понятно, почему.

Взвизгнули тормоза нашего старенького «Транспортера», и меня бросило вперед, прямо на Мистик, в декольте которой я и уткнулся носом. И это оказались самые замечательные подушки безопасности из всех возможных: одновременно и упругие, и такие мягкие.

– Извини… Я не хотел…

– Руки убери! – взвизгнула девушка, отталкивая меня.

– Код «Саламандра» объявляется, когда какому-нибудь фаеру вздумается устроить что-то вроде фейерверка в каком-нибудь людном месте. Например, в парке…

Голос Шизы звучал устало и поучительно.

Я поднял голову и…

Город горел. Точнее, пламенем были объяты кусты и деревья примерно в полусотне метров от нашего автомобиля. Вокруг бегали и кричали перепуганные люди, протяжно и отчаянно выл гудок какого-то автомобиля – судя по всему того, что врезался в дерево чуть левее и дальше по улице.

Кроме криков, этого вопля и треска пламени, не было слышно ничего – ни воя сирен, ни приказов из матюгальника. Судя по всему, ни скорая, ни пожарные, ни полиция еще не подъехали. А может быть даже и не собирались, раз уж сюда вызвали суперов.

Значит, скорее всего, дело было именно по нашей части.

И я не ошибся.

На фоне пылающего кустарника извивалась черная человеческая фигурка. Но не от страха или не потому, что она пыталась бороться с огненной стихией – это и был поджигатель.

Вот неизвестный вскинул руку раскрытой ладонью вперед, и из нее вырвалась длинная струя пламени, словно выпущенная из огнемета.

– Что думаете, народ? – поинтересовалась Шиза.

– Обычный фаер средней силы. Скорее всего, класса «Е» или даже «F». Вон, смотрите, как руки вытягивает – наверняка боится обжечься о собственное пламя. Да и горят только деревья, трава да мусор всякий. То есть горючие материалы, – со знанием дела выдал вердикт Химик.

– Похоже на то. А значит что нужно сделать?

– Скрутить его или оглушить.

– Именно.

Разумеется, я не мог остаться в стороне, и тут же влез со своим советом:

– А может, лучше сперва поговорить с ним? Выяснить, какие у него проблемы и так далее…

Физик рассмеялся. Он развернулся и, наставив на меня указательный палец, по слогам прочитал:

– У-БОР-ЩИК. Уборщик, а не переговорщик. К тому же, фаеры по своей натуре очень вспыльчивы, и в таком состоянии, – водитель мотнул головой в сторону бушующего около парка супера, – совершенно невменяемы. И смертельно опасны. Все еще хочешь поболтать с ним по душам?

– Пожалуй, что нет. И что мы будем делать?

– Мы? – Шизик фыркнула, – Не мы, а ты. Разберешься с этим уродом, и считай, что прошел боевое крещение…

– Огнем, – рассмеялся Физик.

– Хорошо. Сделаю.

Я умолк и выжидающе уставился на сидевшего рядом со мной Химика. Потом перевел взгляд на Шизу, точнее, на ее затылок. Пауза затянулась.

– Ну и? – не выдержала она, – Чего ждешь?

– Оружия.

– Какого еще оружия?

– Парализатор, пистолет с усыпляющими дротиками, электрошокер, наконец – или что там у вас есть для усмирения таких психов?

– Дорогой ты наш «Агент У». Разумеется, у нас нет никакого оружия – потому что мы суперы. Мы сами и есть оружие. Так что давай уже выметайся, наконец, и покажи, на что ты способен.

Шиза кивнула Химику, и тот рванул рычаг, открывающий боковую дверь «Транспортера»…

Приехали. Еще не хватало, чтобы меня пинками вытолкали на верную смерть. Пока еще этот их «Саламандер» не заметил наш микроавтобус, но с минуты на минуту он обратит внимание на подозрительный «Транспортер», который и не думает уносить колеса, и тогда…

– Стой! – окликнул меня Химик, хотя я особо никуда и не спешил, – Ты что, вот прямо так на него и пойдешь?

– А у меня есть выбор? – с одной стороны, они уже начали меня конкретно так раздражать, а с другой, затеплилась надежда на то, что мне сейчас все же предложат какое-нибудь оружие.