Теперь всякий раз, когда она видела Сэма, она снова вспоминала о своей сестре и ее муже-полицейском. Вдобавок Тери выводило из себя физическое влечение, которое она испытывала к Сэму и которое ее разум пытался отрицать, а тело подтверждало всякий раз, когда Сэм оказывался рядом.

Ну что ж, он о ней позаботился, а она за это была с ним вежлива и даже согласилась провести с ним целый день, так что, можно сказать, они в расчете. У Тери не было причин считать, что она в долгу перед ним, и ей не хотелось сейчас видеть его. Тери надеялась, что он и сам понял это. Она вообще не хотела больше никогда видеть его.

Тери огляделась вокруг. По случаю прекрасной погоды сегодня у озера было очень много людей. Они бегали, гуляли, катались на коньках, кто-то даже вышел на парусных лодках – одна или две лодки виднелись на озере, и их паруса трепетали под теплым легким ветром.

Она поехала по асфальтовой дорожке вокруг озера Кал-хун, радуясь ритмичному напряжению мускулов ног, спины и рук, двигавшихся в такт движению.

Тери сосредоточилась на беге, посматривая на дорожку, и успокаивающий ритм скольжения вытеснял из ее головы все грустные мысли, заботы и беспокойство. Тери охватило радостное чувство, каждый раз возникавшее у нее во время физических нагрузок. «Да здравствует спорт!» – весело подумала она.

– Эй!

Голос за ее спиной заставил Тери насторожиться. Человек сзади не сказал «Обхожу слева» или «Дорожку!», как обычно говорят воспитанные люди, катающиеся на одной дорожке. Тери обернулась, чтобы посмотреть на грубияна, и от неожиданности чуть не потеряла равновесие.

– Привет! – Сэм нагнал ее и побежал рядом в кроссовках для бега и старом спортивном костюме, со своей как будто приклеенной широкой улыбкой.

Стиснув зубы, Тери отвернулась и сосредоточила внимание на дорожке, стараясь выровнять ритм.

– Что вы здесь делаете? – спросила она, не удержавшись от раздраженной нотки в голосе. Впрочем, она и не старалась сдерживаться. Это не человек, а стихийное бедствие!

– Бегаю, а вы что подумали?

Некоторое время они двигались молча, рядом друг с другом. Тери твердо решила не давать ему повода для разговора. Наоборот, ей хотелось пресечь любые его попытки с ней заговорить.

– Хорошая погода, правда?

Она бросила на него испепеляющий взгляд:

– Плохую тему выбрали, коп!

Еще несколько минут они молча двигались рядом.

– Извините за выставку оружия.

– Вы не могли знать, – не глядя на него, буркнула она.

– Да в общем, нет, конечно. Но все равно мне неловко.

– Ничего страшного.

Тери пыталась сосредоточиться на беговой дорожке, но попробуй это сделать, когда бегущий рядом мужчина шумно дышит и отдувается. Ему приходилось нелегко: бегуну трудно бежать рядом с тем, кто едет на роликовых коньках, и он уже начал выдыхаться. Скоро он от нее отстанет.

Он был так близко, что она чувствовала запах его кожи, нагретой солнцем. Боковым зрением она видела, что проклятая прядка, которая всегда свешивается ему на лоб, намокла от пота и блестела на солнце.

– Эй, вы очень быстро катаетесь на этих роликах, – пропыхтел он, судорожно хватая ртом воздух.

– Да. Хорошо, что я не преступница, правда? – ответила Тери злорадно и искоса взглянула на него. Она успела заметить удивление на его лице, затем сжалась пружиной и резко рванулась вперед, сразу набрав скорость и оторвавшись наконец от Сэма. Через несколько секунд он остался далеко позади.

Тери не видела, как Сэм остановился и нагнулся, упершись ладонями в колени, чтобы отдышаться. Он безнадежно покачал головой.

– Он гнался за тобой вокруг озера? – Стоя за стойкой бара, Ханна даже перестала жевать свою жвачку, но через мгновение начала перемалывать ее с удвоенной силой. Рассказ Тери она слушала, округлив глаза. Стоя по другую сторону стойки, напротив Ханны, Тери ответила:

– Ну, я не говорю, что гнался, но он пытался обратить на себя мое внимание.

Она не смотрела на Ханну, яростно полируя и без того блестящую поверхность барной стойки большим куском мягкой ткани.

Ханна изумленно воззрилась на нее:

– Господи, Тери, да он просто хочет с тобой встретиться.

– А я этого не хочу.

– Но почему, я не понимаю?

– Ханна, я рассказывала тебе о моей сестре и о том, как ее муженек-полицейский исковеркал ей жизнь. Я не хочу себе подобной судьбы.

Тери упорно не поднимала глаз. В воскресный день большинство постоянных клиентов следили за игрой «Викингов Миннесоты», поэтому ей не пришлось много с ними разговаривать: достаточно было просто подливать им напитки, и все. Ей вовсе не хотелось говорить о Сэме с Ханной, которая считала его сексуальным, как на фотографии в «Джентльмене квортерли»,[6] но подруга задавала один вопрос за другим. И Тери не могла отмолчаться, сославшись на занятость.

– А кто сказал, что с Сэмом получится так же? Он же совсем другой. И потом, кто сказал, что ты должна выйти за него замуж? – Браслеты на руке Ханны со звоном перелетали к ее локтю, когда она откидывала рукой густые вьющиеся волосы, падавшие ей на глаза.

– Я хорошо изучила копов, общаясь с муженьком моей сестры. Лучше, чем мне бы хотелось. Я всякого навидалась.

– Что тебе в них так уж не нравится?

– Почти все полицейские одинаковые: любят играть с оружием, любят распоряжаться, общаются только с другими полицейскими, а больше ни с кем. Они не доверяют простым людям, таким, как ты и я, которых они по идее должны защищать. – Тери еще энергичнее начала полировать стойку.

– Фу-у-у. Целый список. У тебя и вправду на них зуб. – Ханна щелкнула своей жвачкой особенно громко, и Тери вздрогнула.

– Такая уж у нас семья, Ханна.

– Ага. Сразу не поворачивайся, но угадай, кто только что вошел к нам и сел на другом конце стойки.

Рука Тери замерла, не закончив работу. Она жалобно подняла глаза на Ханну, словно умоляя ее сказать, что она пошутила.

– Какой роскошный мужчина! – Ханна энергично двигала челюстями. – Очень жаль, что он не в полицейской форме. Их форма заставляет меня визжать от восторга. Скажи мне, Тери, – прошептала она, наклонившись поближе, – как ты думаешь, во время секса копы снимают свою форму или нет?

– Ханна!

– Извини. Просто поверить не могу, что ты дала ему от ворот поворот.

Тери застонала:

– Ты его хочешь? Забирай его себе с потрохами.

Ханна надула пузырь из жвачки.

– Я бы ничего лучшего и не желала, и ты это знаешь, дорогая, но он смотрит только на тебя. Я же вижу. Вот и сейчас он глаз с тебя не сводит с той минуты, как здесь появился.