трудился над всякого рода пространными проектами, вроде Табели о рангах и участвовал во втором своем хобби — промышленности. Но максимально опосредованно. На уровне дискуссий, бесед и ограниченного инженерно-технического сопровождения. Потому что горячая пора прошла и теперь, как и в ситуации с управлением — люди должны получить навыки. Они должны научиться. Должен сформироваться коллектив, который может. А не тот, который в рот королю заглядывает по каждому вопросу. Но участвовал… все равно участвовал…

Леонардо да Винчи любил посещать короля Руси. И ценил их беседы. Это было увлекательно, познавательно и полезно. Вот и сейчас — шел к нему на прием с приподнятым настроением.

Зашел.

Доложился.

Положил на стол короля папку со своими эскизами, а сам стал нервно раскачиваться, теребя руки.

— Да ты садись, — махнул Иоанн ему на стул у стола. — В ногах правды нет. Тем более тебя они плохо держат. Вон как шатает. Не выспался что ли?

— Да, мой король, — нервно улыбнувшись произнес Леонардо и сел.

— Это весьма неплохой эскиз корабля. Но для чего он?

— Как для чего? Ты же просил.

— Ты меня не так понял. Все верно, я просил тебя попробовать спроектировать корабль. Но не указал задач, какие он станет решать. Вот я и спрашиваю — под какие цели ты его спроектировал.

— Хм… возможно для войны.

— Возможно?

— Признаться, я не задавался таким вопросом.

— А что ты ставил во главу угла?

— Чтобы этот корабль был самым быстрым.

— А зачем?

— Как зачем?

— Ну, ложкой хлебают похлебку. Кружкой — чай. Ножом режут хлеб. А какие практические задачи я смог бы решать с помощью такого корабля? Зачем вообще нужна скорость кораблю? Понятно, что быстро плавать. Но зачем ему быть самым быстрым?

— Чтобы быстро преодолевать большие расстояния. Ты ведь, Государь, торгуешь с Италией. Ганзейские пираты ныне кишат на Балтике и Северном море. И такой быстрые корабль сможет легко уходить от них.

— А много ли он увезет груза?

— Не думаю.

— Тогда зачем ему плавать так далеко? Какой с этого прок? Письма возить? Или может быть, послов?

— Может быть… — задумался Леонардо.

— Вот что, твой эскиз очень хорош. Но, я думаю, что ты начал не с того конца. Понимаешь. Любой корабль нужен для выполнения каких-то конкретных прикладных задач во вполне определенных условиях. Например, дальние перевозки грузов по морям, кишащим пиратами. Это очень важная и нужная задача. Но одной скорости для ее решения явно недостаточно. Давай представим, что корабль попал в шторм и временно не может развивать своей скорости. Такое возможно? Конечно. Не станет ли предложенный тобой корабль лакомой добычей для пиратов? А если штиль?

— Все верно, — кивнул да Винчи. — Значит к парусам ему нужно поставить весла. Много весел. Чтобы он мог как галера, разгоняться на них.

— Много весел требуют много гребцов. А дальние переходы требуют команду как можно меньшую. Ибо на каждого человека нужно везти еду и воду. Каждому человеку нужно выделять место для отдыха. Не так ли?

— Так. Но как тогда быть?

— Если в рамках выбранной стратегии не получается добиться результата, то стратегию нужно менять. Вот захотел ты сделать быстрый корабль. Хорошо. Но скорость корабля — не только его сильная сторона, но и его слабость. Значит, что?

— Ты ведь уже знаешь правильный ответ.

— Я — знаю. Но я хочу, чтобы ты сам до него домыслил. Ведь это — не единственная задача.

— Но откуда? Откуда ты его знаешь?

— Я дважды был по ту сторону кромки. Там нет времени. Там есть люди, которые давно умерли или еще не родились. Ты думаешь, почему я тебя целенаправленно искал? Потому что ты лучший ученый-энциклопедист этой эпохи. И да, я знаю не правильный ответ. Я знаю решения, которые люди применяли для решения таких задач в будущем. Через сто, через двести лет, и даже через пятьсот. Но, увы, далеко не все из них, мой друг, можно ныне применить. Впрочем, задача, которая лежит перед тобой не требует никаких особенных знаний.

— Это ведь… — начал говорить Леонардо и захлебнулся в своих мыслях, зависнув.

— Не болтай о том, что я тебе сказал. Просто держи в уме. Но главное — не у меня спросить, как правильно, а самому попробовать догадаться. Ибо и я, и ты — всего лишь смертные люди. И нужно не только сделать многое самим, но и создать школу, которая в силу подходящего характера мышления, смогла бы действовать самостоятельно и дальше. Понимаешь?

— Понимаю… понимаю…

— Итак, давай вернемся к кораблю. Какие качества для этого корабля ты видишь наиважнейшими? Скорость?

— О нет… не скорость. Я мыслю, что вместительность, возможность хода с помощью минимальной команды и достаточная грозность, дабы отбиваться от пиратов.

— И как ты эту грозность хочешь обеспечить?

— Думаю, что высотой борта. Пираты, обычно, используют легкие, быстрые суденышки с невысоким бортом. Из-за чего взбираться с них на высокие борта сложно. Эти борта станут словно стены крепости. Отчего и малый гарнизон сумеет от пиратов отбиваться.

— Я бы добавил, что не только высокие, но и крепкие борта. Но в целом — верно. А что еще?

— В речных баталиях, Государь, тебе победу приносили аркебузы, мушкеты, пищали да кулеврины. Полагаю, что их должно на корабле иметь в достатке. Если можно будет безопасно их перезаряжать, то угрозу они станут нести невероятную. Особенно пищали фунтовые, что бьют картечью. Ими же с высокого борта можно просто выкашивать пиратов…

Беседа короля и его главного ученого затянулась.

Начав с общих вопросов, они стали продвигаться дальше.

Проговаривали все… буквально все. Леонардо высказывал предположения, а Иоанн, как и где мог поправлял и направлял мысли да Винчи в нужную сторону. В силу своего разумения. И, по возможности, наводящими вопросами.

Так, потихоньку, они и пришли к концепции чего-то в духе галеона… скорее даже манильского галеона[2].

Мощный силовой набор должен был обеспечивать кораблю прочность. Причем киль был составной, формируясь из пакета широких брусьев, собранных на болтах. Ведь дерево подходящего размера найти сложно, а качество его вряд ли станет отвечать хотя бы минимальным требованиям. Но на этом нововведения набора не заканчивались. Он имел теперь еще и стрингеры, а также массу дополнительных силовых элементов, кардинально повышающих жесткость и прочность судна.

Борт от киля до ватерлинии имел большой развал, а выше — завал. Что увеличивало грузоподъемность, повышало прочность корпуса и затрудняло абордаж. Палуб всего было запланировано три: верхняя, боевая и грузовая. Плюс трюм. Носовая надстройка не нависала над форштевнем, как у каракки, но все еще оставалась. Потому что