– Но ведь это опасно? Ментальное принуждение к тому же…

– Наша жизнь сама по себе таит множество опасностей, соблазнов и разочарований, перемежаясь с моментами счастья, – выспренно произнес Забиякин. – Теперь самое главное: нужно узнать, кто его родители. А сделать это можно лишь с помощью магических анализов крови для выявления родственных маркеров и генетической экспертизы.

– Вы же знаете, что до совершеннолетия приютских детей запрещено подвергать такой проверке, – выпрямилась Марья Дмитриевна. – Это закон. Буду вынуждена доложить по инстанции, если вы свершите подобное. Не ищите себе проблем, Мирон Афанасьевич.

– Хорошо, как скажете, – помолчав, ответил Забиякин. – Если иные пути дознания не запрещены, я постараюсь провести некоторые проверки так, чтобы о них никто не знал. Ни одна крупица информации о вскрывшемся Даре Волховского не выйдет за пределы приюта. Вы только представьте, Марья Дмитриевна: в вашем заведении пять мальчишек с искрой, а к ним в довесок – Разрушитель! Редчайшее везение! А я еще девочек не проверял.

– Делайте, что считаете нужным, Мирон Афанасьевич, – сдалась настоятельница. – Надеюсь на ваше благоразумие и осторожность. Имейте в виду, что периодически в наш приют приезжают люди, ищущие детей очень влиятельных аристократов с каким-то необыкновенным даром. И начались эти странности с тех пор, как к нам попал Вик.

– Как часто? – нахмурился Забиякин.

– За восемь лет два раза. Боюсь, что скоро они опять сюда заявятся. Очень упорные господа. Каждый раз с ними присутствует маг. Именно он проверяет наших мальчиков.

– Они называли себя? Кто такие?

– Да. Это люди князя Мамонова.

– Что нужно Мамоновым в Новгороде? – неприкрыто удивился чародей. – Их вотчина в Якутии!

– Мне это неизвестно, – Барыня посмотрела на часы, висящие на противоположной от окна стене. – Раз уж вы взялись за это дело, вам и карты в руки. Но с одним условием. Ни один ребенок в приюте не должен пострадать от ваших манипуляций с Волховским! А уж сам Викентий – тем паче!

1

Сказать, что я был ошарашен после разговора с Забиякиным – значило слукавить. На меня как будто пустое ведро надели и начали стучать палкой, чтобы свести с ума. А ведь сначала я даже не сообразил, что произошло. Когда Мирон Афанасьевич вызвал Сивого к себе с просьбой продемонстрировать свои умения, он сделал рукой какой-то хитрый жест, после которого Степка прошептал мне на ухо, что чародей поставил защиту. Ну, даже я понял, для чего. Любые действия с элементалями обязаны проводиться на специально оборудованных площадках. Забиякин решил обойтись обычной рукотворной защитой.

Пожав плечами, я с интересом смотрел, как пыжится Сивый. А потом вышел Пашка Тихий и удивил своим умением. Воздушные элементали с легкостью скрутили куст и вырвали его из земли. И тут же освобожденная энергия с мощным хлопком встряхнула пространство на площадке. По ушам шарахнуло с такой силой, что я закричал, прижав ладони к голове. Что-то теплое потекло вниз из ушей и дальше за воротник рубашки.

Настоящая кровь! Моя! Из ушей! Я остолбенело смотрел на покрасневшие ладони и не знал, кричать мне или героически молчать. Забиякин подскочил с испуганным лицом, не понимая, что вообще произошло. Вокруг меня столпились пацаны, но Ворон что-то проорал, выгоняя всех с площадки, а чародей повел меня к водоколонке. Второй раз за день! Какая-то невезуха!

Умывшись, я обессиленно припал к струе воды, а Мирон Афанасьевич покорно держал рычаг, пока я не напился.

– Ты как? – спросил он, проводя ладонями возле моего лица. – В порядке?

– Уши болят, – пожаловался я.

– Ты слышишь меня?

– Да.

– Ничего, все нормально с ними будет, – махнул рукой чародей, облегченно вздохнув. – Пошли, присядем на скамеечку, поговорим.

На заднем дворе возле запасного аварийного подъезда, с постоянно закрытой изнутри дверью, стояла старая, потемневшая от дождей скамейка с причудливо изогнутыми чугунными ножками. Откуда она здесь появилась, никто из пацанов не знал. Ворон утверждал, что лавка стояла с тех пор, как он стал себя помнить. На брусках до сих пор видны вырезанные имена ребят, которых уже здесь не было. Они выросли и разлетелись по свету, а память осталась.

– Объясни мне, Викентий…, - начал Забиякин, но я его прервал недовольно.

– Меня Вик зовут.

– Хорошо, Вик, если тебе это так важно. Ты что сделал с защитой?

– Я ничего с ней не делал, – удивился я. – Даже вообще не знал, что вы защиту установили. Если бы Степка не сказал, так бы и не понял.

Лицо у Забиякина вытянулось.

– Ты же без искры, Вик? – напряженно спросил он. – Да что я! Вот, у меня все данные. Викентий Волховский, обследован при поступлении в приют. Искра отсутствует. Послушай, почему Степка убрал защиту перед тобой?

– Никто не убирал, – я стал защищать друга, потому что он и в самом деле ничего не делал. Когда призрачный колпак окутал нашу шеренгу, передо мной словно мыльный пузырь лопнул, и оставшись стоять на прямой линии с Пашкой, я получил приличный магический откат. – Он сам исчез.

И рассказал о своих ощущениях.

Забиякин осторожно потер обожженный подбородок и забормотал:

– Ставлю щит, который ни разу не подводил, и вдруг он ломается, причем, только в одном месте. Плетение надежное, а все равно рассыпалось. Почему? Неужели…

Он совершенно безумным взглядом посмотрел на меня, схватил за плечи и легонько потряс.

– Что ты делал в этот момент? Какие-нибудь движения руками, например? Или подумал о чем-нибудь? Может, слово произнес…

– Да ничего я не делал! – возмущенно воскликнул я. Не нравилось, что Забиякин так бесцеремонно трясет меня словно грушу. – Стоял и смотрел, как Пашка куст вырывает. А вот когда грохнуло, по ушам как будто ладонями хлопнули.

– Компрессионный удар, – непонятно буркнул маг. – Мгновенная активация Дара, пассивная защита. Без малейшего указания на искру.

– У меня нет Дара, – поспешил я с ответом, отодвигаясь от Забиякина.

– Он у тебя появился, Вик, – лицо Мирона Афанасьевича превратилось в жуткую маску от гримасы, которую вряд ли можно было назвать улыбкой. – И знаешь, что самое интересное? Никто не сможет увидеть у тебя искру.

– Разве такое может быть? – воодушевленно спросил я, мгновенно поверив магу. В самом деле, не просто же так меня шарахнуло, когда остальные не получили ни царапины! – И какой это Дар?

– Дар Разрушителя.

Ответ Забиякина меня озадачил. Никогда не слышал про каких-то разрушителей. Знаю про обладателей элементалей всех Стихий, про Целителей, про боевых магов с их ранговой классификацией Ведунов. А это кто?

– Разрушитель – он же антимаг, Вик, – пояснил Забиякин. – То есть ты не можешь пользоваться своими способностями, чтобы управлять элементалями, «рисовать» плетения, ставить защиту и атаковать. И лечить не сможешь. Но у тебя появилась необыкновенная возможность разрушать любое магическое заклинание.