– Как? Что вы хотите сказать? – начала Катрин, но было уже поздно. Их с Джейсоном окружила целая толпа разряженных щеголей. Все они наперебой просили графа познакомить их с новой покорительницей мужских сердец и собирались чуть ли не сражаться за право пригласить ее на следующий танец. Краем глаза Катрин заметила в толпе ошеломленное лицо Вирджинии, но решила сделать вид, будто не замечает сестры, чтобы избежать пререканий по поводу общения с графом Мелвернским. Голова у нее кружилась без вина, все лица сливались в одно, а нервы были настолько натянуты, что, приняв бокал с пуншем из рук назойливого поклонника, Катрин рассмеялась от избытка чувств и подумала, что теперь ей уж точно станет дурно. Лишь когда Стенфилд слегка сжал руку Катрин, к девушке вернулось самообладание.

– Держитесь, леди, страшно только вначале, потом пойдет легче, – ободряюще прошептал он ей на ухо. – И постарайтесь не забыть, – Джейсон снова рассмеялся легким хрипловатым смехом, – что на следующий вальс я вас уже пригласил.

– Ну что? Выпьешь со мной еще немного вина? Или предпочитаешь шампанское, как истинная француженка?

Наполнив доверху высокие хрустальные бокалы, Джейсон с улыбкой обернулся к обнаженной женщине, растянувшейся на белых шелковых простынях.

– Спасибо. Но если я выпью еще хоть рюмку, мой бедный живот лопнет, как спелый арбуз.

В последний раз лениво потянувшись, Альфонсина села на кровати и повернулась к вазочке с клубникой. Задумчиво покрутив в руках сочную ягоду, мадам Флери недовольно посмотрела на Джейсона.

– Послушай, Стенфилд! Ну скажи мне откровенно: если ты не расположен сегодня заниматься любовью, какого черта ты притащил меня сюда? Вчера вечером ты заявил, что тебе нужно срочно уехать в Мелверн-парк и попросил, чтобы я поехала с тобой… Так сказать, разделила твое уединение. Я бросаю все дела, мчусь сюда, и что же получаю взамен? Вместо любовных утех ты всю ночь накачиваешь меня вином! А между тем, если мой покровитель – лорд Шипли узнает о моем пребывании в Мелверн-парке, мне грозит страшный скандал!

Натянуто рассмеявшись, Джейсон сел на кровать и примирительно погладил женщину по обнаженному плечу.

– Ну ладно, Альфонсина, перестань на меня дуться. Я обещаю тебе, что в накладе ты не останешься, и я щедро…

– Джейсон, дорогой мой, прости, но ты просто дурак! – мадам Флери сбросила руку мужчины со своего округлого плеча и в упор посмотрела ему в глаза. – Неужели ты еще не понял, что тебе больше не нужна любовница! И хочешь знать, почему? Потому что все твои мысли заняты одной-единственной женщиной. Да, да, не усмехайся! Меня ты не проведешь, я тебя насквозь вижу. Я все поняла еще тогда, в Брайтоне, когда ты попросил меня подобрать гардероб для малышки Катрин де Шатовье.

– Перестань! – Джейсон досадливо поморщился, поднимаясь с кровати. – Что ты могла понять, когда в тот день еще ничего и не было?

– А, вот ты и выдал себя! – торжествующе воскликнула Альфонсина. – Ты сказал «еще не было», а это значит, что с тех пор кое-что изменилось!

С усмешкой покачав головой, Стенфилд залпом выпил содержимое бокала и снова повернулся к мадам Флери.

– В принципе, ты права, с тех пор кое-что действительно изменилось. Но это ровным счетом ничего не меняет… для меня. Катрин де Шатовье никогда не станет женщиной, с которой я свяжу свою судьбу. Пойми, Альфонсина, никогда.

– Только потому, что она – сестра маркизы Кемпбелл?

– В первую очередь – по этой причине. Но есть и другие. – Граф вдруг сделался очень серьезен. – Альфонсина, я не хочу влюбляться в эту девушку. Не знаю, можешь ли ты меня понять… Но я вообще больше не хочу любить. Никого и никогда. Довольно того, что прошлая любовь опустошила мое сердце; к чему мне новые страдания? – Он немного помолчал, сосредоточенно теребя край одеяла. – Я не знаю, как случилось, что Катрин затронула мою душу. Могу с уверенностью сказать, что она ничего для этого не делала. Может, причина в том, что мы привязываемся к тем, кому помогаем? Но пусть этим все и ограничится. Помочь ей освоиться в незнакомой стране – да, это я готов делать и сейчас. Но на большее я не согласен.

– Тогда ты просто глупец!

Соскочив с кровати, Альфонсина направилась к своей одежде, но Джейсон удержал ее, обхватив сзади за плечи. Она попыталась оттолкнуть его, и между любовниками завязалась шуточная борьба, закончившаяся в постели.

– И все-таки ты глупец, Джейсон, трусливый, малодушный глупец, – не унималась Альфонсина, намеренно раззадоривая графа своим сопротивлением. Наконец, прижав роскошное тело модистки к прохладным простыням, он чуть отстранился от нее и хрипло проговорил, нежно поглаживая пышную грудь мадам Флери:

– Заставь меня забыть эту девушку, Альфонсина, и я дам тебе все, что только пожелаешь. Я стану твоим самым щедрым и преданным любовником, и тебе не нужны будут никакие другие покровители…

– Нет, нет и нет! – упрямилась женщина, подставляя грудь и полные плечи неистовым, одурманивающим ласкам. – Нет, Джейсон, я не позволю тебе… заморочить мне голову своим враньем… – страстно шептала Альфонсина, принимая его в себя и погружаясь в волшебный мир чувственного забытья.

* * *

В полдень, хорошо выспавшись и позавтракав, Альфонсина тоном, не терпящим возражений, заявила, что возвращается в Лондон. Стенфилд всячески пытался уговорить ее остаться, но безрезультатно.

– Нет, Джейсон, я не желаю из-за тебя ссориться с лордом Шипли, – мадам Флери решительно пресекла увещевания графа. – И не желаю иметь своим любовником мужчину, который влюблен в другую! – возмущенно сверкнув зелеными очами, прибавила она.

Проводив Альфонсину, Джейсон вернулся в спальню, чтобы привести себя в порядок перед деловой встречей. Это казалось странным, но прошедшая бурная ночь не оставила в его сердце ровным счетом никакого следа. Более того, он с неудовольствием ловил себя на мысли, что ему даже не хочется вспоминать пылкие объятия Альфонсины. Будто ничего и не было, вообще ничего! А между тем все ведь было просто замечательно…

Хмуро взглянув на свое отражение в зеркале, Стенфилд недовольно застыл посередине комнаты. И снова, как все последние дни, перед его глазами всплыло улыбающееся личико Катрин. Этот доверчивый, влюбленный взгляд преследовал его с того самого момента, когда он впервые коснулся губами ее медовых уст на борту «Маргариты». Злясь потом на себя за безрассудный порыв, он счел случившееся лишь стечением обстоятельств. Но все оказалось не так просто.

Наверное, ему не следовало ехать на тот злополучный бал во дворце герцога Дерби. Но, вспоминая тот вечер, он понимал, что по-другому просто не мог поступить. Бросить Катрин без поддержки в такой ответственный момент в ее жизни – да он никогда бы не простил себе этого! И надо же было именно в тот вечер, на балу, понять, как она дорога ему и как ему не хватало ее все эти две недели. Две недели… Да разве такой короткий срок может что-то решить? Пусть сейчас прошел месяц со дня их знакомства, все равно это очень мало. Еще меньше времени он провел наедине с Катрин, поэтому не мог утверждать, что знает ее достаточно хорошо. И все-таки… и все-таки его безумно влекло к этой француженке, и с каждым днем все сильнее и сильнее. Поэтому он и сбежал в Мелверн-парк, чтобы немного остыть и разобраться в своих чувствах.