Мы с Кейт встречаемся в торговом центре, и она показывает мне магазин товаров для рукоделия, спрятанный в углу на верхнем этаже. Это – настоящая сокровищница, до потолка забитая полками с катушками ниток, кусочками войлока и листами картона всех цветов радуги. Помимо инструментов, которые понадобятся для разрезания моей старой одежды на точные квадраты и треугольники, я покупаю большую катушку ниток цвета слоновой кости и упаковку булавок с яркими головками. Кейт предлагает одолжить мне свою швейную машинку для сборки лоскутков, но я вежливо отказываюсь. Хочу сшить их вручную. Каждый блок будет делом любви, а также способом занять мои руки – желанным отвлечением от язв на моей воспаленной коже. Хочу неспешно погрузиться в этот проект. Хочу сосредоточиться на каждом стежке, на каждом лоскутке ткани.

Закончив с покупками, мы возвращаемся в кафе, где я смогу показать Кейт выбранный дизайн, а она даст мне еще несколько советов, как начать работу. Я открываю отмеченную закладкой страницу.

– «Древо Жизни», – улыбается она. – Идеальный выбор для новичка. Чтобы сделать дерево, нужно использовать квадраты и треугольники в четверть квадрата. Тебе понадобится одноцветная ткань, где ты их расположишь для создания узора. В книге приведены пропорции, рассчитанные для лоскутков, исходя из размеров готового одеяла. Я бы посоветовала вырезать все для первого блока и закрепить его, просто чтобы понять, как все это сочетается. Таким образом ты избежишь ошибок. Сборка вручную займет некоторое время, но это очень хороший способ увидеть вживую выбранный дизайн.

Она еще раз заглядывает в книгу и переворачивает страницы.

– Каждая модель шаблонов – это своего рода рассказ. Смотри, например, этой конструкции бревенчатой хижины сотни лет. Квадрат в центре обычно красный, символизирует огонь в очаге, иногда желтый, тогда это свет, льющийся из окна. А смещенные полоски ткани, окружающие его, – это бревна, из которых сложена хижина. Можно только представить, как это утешало поселенцев на Диком Западе, стремящихся жить в безопасности в уютном доме. Сшивая множество блоков для своего одеяла, они создавали целое поселение.

– А «Древо Жизни»? – интересуюсь я. – Оно тоже рассказывает собственную историю?

Она отхлебывает кофе и возвращается к странице с выбранным мной дизайном.

– Конечно, «Древо Жизни» – это могущественный символ семьи и предков. Его ветви символизируют поколение за поколением, одно за другим. Это напоминает нам, что мы не одиноки, понимаешь? Все взаимосвязано. Зимой дерево теряет листья, но затем, после зимней спячки, происходит весеннее возрождение, возникает новая жизнь. Мне нравится эта идея: возможность начать все сначала, пробудить надежду. – Она разворачивает миндальное печенье, которое официант принес с кофе, и откусывает кусочек, все еще рассматривая рисунок. – Еще оно позволяет нам понять, что мы укоренены в земле, которая питает нас и дает нам силу. И даже несмотря на то, что дерево состарится и умрет, оно принесет новую жизнь в своих семенах – это жизнь после смерти, конец, обещающий начало.

Она поднимает на меня глаза, и я улыбаюсь, затем отвожу взгляд, торопливо подношу чашку с кофе к губам, пряча внезапные слезы,

– Это одинокое дело: начинать жизнь на новом месте, так ведь, Зои? Но мы достаточно быстро начинаем пускать корни, подобно дереву. – Она легонько, ободряюще похлопывает меня по руке. – Я думаю, ты выбрала идеальный дизайн для своего первого одеяла. Когда ты сошьешь каждый блок, оживляя свой маленький лес, то почувствуешь, насколько приятно создать нечто прекрасное из старых обрезков и обносков.

Как только мы допиваем кофе, я собираю свои сумки, и мы расходимся в разные стороны. Чуть раньше, по дороге в магазин рукоделия, я заметила книготорговца и сейчас направляюсь туда. Большинство изданий на французском или арабском языках, но есть небольшой выбор в английском и детском уголке. Я некоторое время осматриваю полки, а затем несу к кассе стопку книг, которые выбрала для Грейс. Это три книжки с картинками: «Миффи», африканские народные сказки и прекрасно иллюстрированный экземпляр сказок из «Тысячи и одной ночи». Последнее больше подходит для чтения мне, но я знаю, что дочери понравится разглядывать картинки с яркими цветами и замысловатыми узорами, пока я рассказываю истории Шахерезады о приключениях Аладдина и Синдбада-Морехода, пусть даже она пока ничего не поймет. Затем я направляюсь на стоянку такси и домой, чтобы спрятать все свои покупки в комнате Грейс.[18]

Папа и мама были сегодня в американском консульстве на собеседовании. И вернулись в приподнятом настроении.

– Там были в восторге от нашей мамы, – заявил нам папа. – Ничего странного, от нее все в восторге. Она совершенно их очаровала, и вице-консул, с которым мы виделись, сказал, что сделает все возможное, чтобы наше заявление было рассмотрено как можно быстрее.

Аннет была очень довольна этой новостью, а я не почувствовала должного радостного волнения. Потому что буду скучать по Нине, Кензе, мисс Эллис и мадемуазель Дюбуа из библиотеки. Сейчас я читаю «Джейн Эйр», и это великолепно. Аннет сказала:

– Берегись сумасшедшей женщины на чердаке!

На что я ответила: «Ты же не имеешь в виду собственную сестру?» И очень ее этим рассмешила.

Папа все еще иногда ходит на встречи в меллах, когда он не в американском консульстве или не с друзьями за бокалом «Вермут Кассис» в отеле «Трансатлантик». Я спросила его, можно ли мне как-нибудь пойти с ним, потому что очень надеюсь столкнуться в меллахе с Феликсом – хочу еще раз встретиться, прежде чем мы уедем. Папа ответил, что это невозможно, к тому же его собрания покажутся мне очень скучными. Но он пообещал, что обратится за помощью к человеку, который присутствует на этих встречах и, похоже, знает всех в Еврейском квартале. Таким образом мужчина напомнит Феликсу о нас и передаст ему наш адрес, Разумеется если встретит его. И возможно, в один прекрасный день Феликс сможет приехать и навестить нас. Мне бы этого хотелось. Я могла бы познакомить его с Ниной.

Аннет принялась дразнить меня, говоря, что я тоскую по своему парню. Я изо всех сил старалась не обращать на нее внимания. Завтра вечером она собирается в друзьями на танцы в отель «Эксельсиор», но совершенно очевидно, что парня по имени Оливье она упоминает чаще, чем других. Поэтому я вслух задалась вопросом, убит ли Лоуренс Оливье горем из-за того, что его заменил в ее привязанностях человек, который носит одно из его имен. Это заставило сестру заткнуться.

Мисс Эллис учила меня, как при письме использовать двоеточия и запятые. Они удобны для сложных списков. Например, британская армия захватила в Ливии следующие города: Бардия, Беда-Фомм, Бенгази и, с помощью австралийцев, Тобрук и Дерна.

А еще мы по очереди читаем главы «Джейн Эйр» вслух, что гораздо интереснее, чем изучать грамматику. На днях, когда была моя очередь читать, папа просунул голову в дверь и протянул мисс Эллис еще один из тех таинственных коричневых конвертов. Она отложила его в сторону, даже не взглянув. Но позже, когда она оставила меня бороться с запятыми и пошла попудрить нос, я заметила, что конверт не заклеен, и быстро заглянула внутрь. Это были просто какие-то скучные на вид списки мест и номеров. Ни одной запятой в поле зрения!