Как ни странно это на современный взгляд, но трудолюбивой средневековая женщина, по мнению богословов и философов, должна была быть вовсе не для того, чтобы зарабатывать на хлеб насущный или помогать мужу. Просто труд отвлекал ее от праздности, а следовательно, от лишних размышлений. Франческо да Барберино, например, писал, что не будет вреда, если даже дочери рыцарей, судей и врачей научатся ткать и шить, чтобы быть готовыми к любым превратностям судьбы. «Даже при том, что в их положении не было нужды зарабатывать на жизнь, — замечал он, — постоянная работа иглой и веретеном поможет им развлечься в часы меланхолии и удалит их от пути праздности».

«При этом производительность и экономическая ценность женского труда, — подчеркивает Карла Казагранде, — были для Франческо вторичны, как и для большинства проповедников и моралистов. В первую очередь они думали о том, что женщин никогда нельзя оставлять без дела настолько долго, чтобы они затаили желания и фантазии, потенциально опасные для устойчивости их умов и чистоты их тел».

В какой-то степени радует, что хоть одну добродетель за женщинами признавали почти все средневековые философы. Милосердие считалось естественным женским качеством и всячески поощрялось. Эгидий Римский, видный теолог XIII века и епископ Буржа, например, писал, что та же мягкосердечность, которая сделала женщин капризными и нелогичными, сделала их неспособными терпеть страдания других людей и породила у них желание немедленно облегчать их.

Поэтому именно благотворительность в Средние века стала основным занятием, позволяющим женщинам всех сословий коммуницировать с окружающим миром. Причем для женщин высшего и среднего класса такое положение вещей сохранялось вплоть до XX века. Уже давно закончилось Средневековье, блеснул Ренессанс, прошло Новое время, а жены и дочери дворян и состоятельных буржуа по-прежнему выходили из дома, не опасаясь косых взглядов, только когда шли навестить бедняков.

Милосердие было основной добродетелью для любой женщины, причем чем выше был ее статус, тем выше были к ней и требования. Идеальная королева, например, должна была посвящать делам благотворительности большую часть своего времени, заботиться о бедных и нуждающихся, в том числе прокаженных, посещать женские монастыри и следить, чтобы ее пожертвования достигали отдаленнейших уголков королевства. Фактически королева (герцогиня, графиня) была руководителем социальной службы во владениях своего мужа, и положение бедняков, больных, калек, сирот, стариков и т. д. напрямую зависело от того, насколько серьезно она этим занималась.

Ну и наконец, послушание. Главное, чего всегда требовали мужчины от женщин (а многие требуют и поныне). Идеальная женщина обязана быть послушной, причем это послушание должно быть не вынужденным, а естественным, добровольным и проистекающим от безмерной любви к мужу.

Впрочем, лучше Шекспира и здесь никто не скажет:

Жан Буридан, французский философ, по иронии судьбы запомнившийся потомкам благодаря притче-анекдоту про своего осла, писал: «Муж любит больше, чем жена, и более благородной любовью, поскольку находится к жене в таком отношении, как начальник к подчиненному, как прекрасное к несовершенному, как дающий к просящему и как благодетель к облагодетельствованному. Муж дает жене ребенка, и она получает ребенка от него».

Как я уже говорила, при том, что браки заключались по деловым соображениям, любовь между супругами считалась некой обязательной добродетелью. Если вы хорошие христиане, то просто обязаны полюбить того, с кем вас связало церковное благословение. Причем это одинаково относилось и к мужчинам, и к женщинам.

Но женщина, как существо несовершенное и волнуемое страстями, должна была любить мужа всепоглощающей любовью, почти как Бога, чтобы у нее не оставалось других интересов. Муж же не мог и не должен был позволять себе такой же страстной любви, потому что у него и кроме жены много дел и забот. Супруги считались партнерами, но имеющими разные права и разные обязанности.

Исследователи средневекового «женского вопроса» до сих пор не могут прийти к единому мнению, когда же он был — «золотой век»? То есть когда все-таки женщинам жилось лучше всего, у них было наибольшее количество прав и возможностей, и они были максимально равны мужчинам.

Пожалуй, большинство исследователей в той или иной степени поддерживают мнение одной из известнейших специалистов по средневековым женщинам, Джудит Беннет. Она еще в 1992 году проанализировала историю вопроса и отметила, что десятки (если не сотни) лет считалось, что Средневековье было отсталой и жестокой эпохой, а следовательно, и положение женщин тогда было ужасным — они были бесправными, неграмотными, забитыми и находились в сексуальном рабстве у своих мужей. А с течением времени, когда человечество становилось все более цивилизованным, статус женщин якобы тоже постепенно повышался. Однако современные исследования показывают, что это заблуждение и положение представительниц прекрасного пола в XIX веке было намного хуже, чем, например, в XIV веке. Так что, если рисовать изменения в правах и статусе женщин христианской Европы в виде графика, он будет выглядеть не как линейная функция ∕, а примерно как парабола вида. То есть статус женщин в основном повышался на протяжении Средних веков, с наступлением Возрождения начал снижаться, а во второй половине XIX века снова пошел вверх и постепенно намного превысил средневековый уровень.

Но это если говорить о женщинах в целом. А если только о представительницах аристократии, то их положение, по мнению некоторых исследователей, достигло своего пика на рубеже Раннего и Высокого Средневековья, а возможно, и раньше, после чего начало ухудшаться. Дэвид Херлихи утверждал, что в Раннем Средневековье правовая система предоставляла женщинам значительные права наследования, а следовательно, и власть, но потом эти возможности им ограничили. Марион Фейсингер, Джо Энн Макнамара и Сюзанна Уэмпл в своих исследованиях пришли к выводу, что звездный час средневековых аристократок был вообще во времена Капетингов, а уже даже знаменитая Алиенора Аквитанская, хоть и была правящей королевой, все равно располагала куда меньшей властью. Жорж Дюби[12] со своей стороны высказал предположение, что все дело было в переходе от дробления наследства к майорату по праву первородства, причем по мужской линии. Это привело к тому, что женщины были отстранены от власти, приданое у них уменьшилось, да и шансы выйти замуж тоже, потому что младшие сыновья аристократов остались без возможности достойно содержать семью и стали реже вступать в брак.