Думаю, в такие моменты он предпочитал питаться так изысканно, как привык питаться в фешенебельных ресторанах, а не поглощать простую еду, которую я могла бы приготовить своими руками.

Даже если бы я вдруг захотела удивить мужчину и выложилась бы на кухне по полной программе, навряд ли бы он оценил мои старания.

Суровый привык к другому уровню жизни. Это касалось не только крупного, но и отражалось в мелочах.

Поэтому я не стала возражать мужчине и с досадой заставила себя прекратить думать в том направлении.

Стараться ради него на кухне?! Ещё чего! С какой стати…

Суровый тем временем водил меня из комнаты в комнату, давая краткую характеристику каждому помещению. Но я бы и без него смогла догадаться, какая из комнат кухня, а какая ванная.

Квартира внутри оказалась гораздо больше, чем я могла себе представить. В квартире Сурового было даже отдельное помещение, с расставленными спортивными снарядами и силовыми тренажёрами.

Я уже поняла, что Суровый много времени уделяет спортивной форме и, заметив тёмно-красную бокрсёрскую грушу, представила, как он лупит её со всей силы.

От этой невинной мысли моё тело бросило в жар и я поспешила перевести своё мышление в другое русло.

Но взгляд, словно нарочно, упал на полотенце, свисавшее с ручек велотренажёра.

Оно было сложено жгутом и выглядело так, словно мужчина, вытерев им пот, бросил небрежно на тренажёр и забыл о нём.

Наверняка, тёмно-серое полотенце ещё хранило мускусный запах мужского тела…

— Спать будешь в спальне. Я проведу ночь в гостиной.

— Нет!

Мы как раз находились на пороге спальни, где я и лишилась девственности, проведя очень жаркую, бесстыдную ночь с мужчиной, который сейчас стоял слева от меня и обжигал одним фактом своего присутствия.

Я почувствовала, как дрожат все, без исключения, нервы, натянутые до предела.

— Нет. В гостиной буду спать я, — пробормотала, немного заикаясь, и поспешила покинуть злосчастное место, напоминавшее мне о роковой ошибке и невнимательности.

Я заняла место в гостиной на большом диване и для большей убедительности вцепилась в свою спортивную сумку, пытаясь расстегнуть замок-молнию.

Как назло, он не поддавался моим усилиям.

Сумку с вещами собирала не я, а Заур. Наверняка он небрежно застегнул замок и часть подклада попала под молнию.

Суровый наблюдал за моими тщетными попытками расстегнуть злосчастную молнию и отобрал сумку со словами:

— Давай я помогу.

Суровый резко дёрнул замок.

Раздался жутко громкий звук рвущейся материи. Силы Суровому было не занимать и вместо того, чтобы расстегнуть заевший замок, он просто вырвал молнию вместе с местом крепления.

Мне оставалось лишь снова поразиться его мощи и проглотить возмущение, чтобы не накалять обстановку больше необходимого.

Я ожидала, что мужчина вернёт мне сумку, но он поступил иначе. Суровый перевернул сумку вверх дном и небрежно потряс её над диваном.

Содержимое сумки вывалилось на чёрную, кожаную обивку.

Заур собрал мои вещи не церемонясь и положил их небрежно, в перемешку.

Сейчас в горе вещей на диване хлопковые трусики соседствовали с мягким кардиганом и юбкой ниже колена, а документы покоились под несколькими лифчиками.

— Ваш человек очень… бестактный! Он рылся в моём нижнем белье! Почему нельзя было позволить мне самой собрать вещи? — возмутилась я, краснея.

Суровый проигнорировал поток возмущения.

Моё мнение по этому поводу едва ли волновало его хладнокровную натуру.

Он не оставил меня наедине с вещами, но наклонился и отыскал в горе белья и вещей мои документы.

— Забираю, — сказал он под моим взглядом и ничуть не смутился, когда я посмотрела на него со всей ненавистью, на которую была способна.

Он забрал документы и покинул комнату, предоставив мне возможность выбрать, во что переодеться на ночной сон.

Я выбрала из кучи вещей просторную футболку, надеясь, что она прикроет мою попу.

Заур выбрал для меня пару юбок, но не побеспокоился положить штаны или хотя бы шорты. Придётся прикрываться полотенцем.

— В ванной висят халаты. Гостевые. Бери любой.

Мужской голос раздался позади меня и я невольно вздрогнула, от неожиданности прижав к груди вещи.

— Не пугайся. Это лишь я. Ты голодна? — поинтересовался мужчина. — На кухне в холодильнике ты навряд ли найдёшь что-нибудь съестное. Там много напитков. Но не думаю, что тебе можно глушить пиво или энергетики. Так что если хочешь перекусить, скажи, я закажу еду с доставкой на дом.

Суровый решительно сжал между пальцев телефон, глядя на меня с ожиданием.

— Спасибо. Но я не голодна. Не думаю, что мне полезет в горло хотя бы маленький кусочек. Я хотела бы принять душ и немного попить. Если в доме есть чистая вода, конечно же.

— Вода имеется. Иди в ванную. Умойся. Я достану минералку из холодильника и поставлю сюда, на стол, — Суровый показал кивком, куда поставит воду.

— Спасибо.

В ответ на мою благодарность Суровый как-то странно взглянул на меня и даже нахмурился.

Он покинул комнату и не стал смущать меня своим присутствием ещё больше.

Реакция мужчины на простую благодарность завела меня в тупик.

Почему он повёл себя так, словно ему непривычно слышать «спасибо»?

Это же так просто, элементарная мера воспитанности, не более того!

По большому счёту мне не за что было благодарить мужчину, ведь я с чистой совестью и полной уверенностью могла считать, что он похитил меня и удерживает меня в плену!

Суровый насильно заставил меня принять решение оставить ребёнка и даже отобрал мой паспорт.

Я так и не заметила, куда он припрятал паспорт и документы на квартиру. Но была уверена, что я не скоро увижу свои документы.