– Надь, я давно за тобой наблюдаю. Ты «приболела» с начала учебного года и до сих пор никак не отойдёшь. А ведь это только первый курс.

Вздохнув, уставилась на свои ботинки, неловко ковырнула ногтём шов на сумочке.

– Я понимаю… Исправлюсь. Честно, – и, подняв на него виноватый взгляд, поняла, насколько жалко это прозвучало.

– А может, мы забудем на время, что я твой преподаватель, а ты моя студентка, и пообщаемся в неформальной обстановке?

Я выпучила на него глаза, открыла рот, но так и не нашлась с ответом. Слишком уж нахально прозвучало. И послать вроде как неудобно, и соглашаться на подобные предложения я не собираюсь. Мне бы от прошлых «отношений» отойти.

– Ну, и о чём ты подумала? – нахмурился вдруг Радугин. – Я не на свидание тебя зову, если что. Тебе явно нужна помощь психоаналитика. Потому что если сама хочешь стать врачом, то должна как минимум завязать с антидепрессантами. Посмотри на себя, ты даже не сразу понимаешь, о чём я говорю. Или, может, ты наркотики принимаешь? – подался вперёд, а я зачем-то отстранилась.

– Нет… Вы что? Нет! Какие наркотики?

– Ну тогда объясни мне, что с тобой происходит?..

Не знаю, в какой момент Слава стал моим другом. Быть может, всё началось с нашего первого сеанса в тот же день. А может, несколько позже, когда он заманил меня в домик своей бабушки и выпустил оттуда аж через две недели, когда меня перестало ломать от таблеток. В одном я уверена на сто процентов: не появись в моей жизни Радугина, я бы никогда не встала на ноги. Не после того, что со мной сотворил Шевцов и его друзья.

– Спасибо, Слав, – накрыла ладонью его руку, лежащую на рычаге переключения передач.

– За что? – он отвлёкся от дороги, наградил меня улыбающимся взглядом.

– За всё. За то, что ты есть, спасибо.

***

Тяжёлым взглядом Заур проследил за мужиком, вальяжной походкой шагающим в VIP-зону. Скрипнув зубами, направился за ним и, поднявшись на порожек, так и застыл у приоткрытой двери.

Она извивалась у шеста, виляя практически обнажённым задом перед новым клиентом. Последний уселся на стул, похлопал себя по коленке, и девушка, поправив растрепавшиеся волосы, шагнула со сцены. Прошла к клиенту, медленно опустилась на колени и потянулась к его ширинке.

Захлопнув дверь, рыкнул и быстрым шагом направился на улицу. На свежий воздух поскорее. Вырваться из этой клоаки порока и греха. Выкинуть из головы эти голые тела и продажных женщин. И нет ему никакого дела до этой шлюхи.

– Итак, – со вздохом щёлкаю мышкой, открываю папку с безобидным названием «Цветочный». И какому дураку пришло в голову назвать маньяка-убийцу Цветочным? – Следствие предполагает, что Цветочный совершил около четырёх убийств. Однако на данный момент тела не найдены, а улик недостаточно, чтобы определить личность преступника… Бла-бла-бла, – ворчу зло. Подсунул мне работёнку Радугин. – Оставляет на месте похищения жертвы красную розу… Ну вообще жуть, – потираю глаза, тянусь за чашкой со свежезаваренным чаем. – Теперь хотя бы ясно, почему Цветочный. Да уж… Романтик, блин.

Открываю видеозаписи и, осознав, какую головную боль заимела, взяв в работу эти «улики», громко ругаюсь матом. Лица мужчины не видно, голос тоже изменён какой-то программой. Тут уж точно надежда только на психоаналитиков. Ну, или экстрасенсов.

«Я пришёл в этот мир, чтобы сделать его прекрасным. Идеальным! Посмотрите вокруг? Вы видите красивых женщин? Я – нет. Одни грязные шлюхи и мерзкие дешёвки, готовые отсосать первому встречному за сто баксов! Я же делаю этот мир чище, когда забираю их жизни. Ведь такие женщины недостойны называться прекрасной половиной нашего с вами общества…»

Вырубаю запись, хватаюсь за голову. Какая же мразь… И сколько их таких ходит по улице? Скольких мы встречаем в метро по пути на работу или в магазине у кассы? Этот подонок тоже рядом где-то бродит, а должен быть заперт в лечебнице.

Завибрировавший телефон напоминает мне, что уже вечер, и Слава звонит, дабы убедиться, что у меня всё нормально. Больше некому. Пришлось на время заменить сим-карту, чтобы мои личные маньяки оставили меня в покое хотя бы на эти выходные.

– Ну, спасибо тебе за работёнку, дорогой друг! – начинаю ворчливо возмущаться, на что Радугин издаёт смешок.

– Забавный персонаж, правда?

– Забавный – не то слово, которым мне хотелось бы его охарактеризовать. Больной ублюдок – больше подходит.

– Ну-ну, доктор Смирнова, вы ведь на самом деле так не считаете? Ваша задача помогать людям, а чтобы помочь конкретно этому человеку, нам нужно помочь полиции поймать его. А они там уже разберутся по ходу дела.

Всё чаще мне кажется, что таким «забавным персонажам» поможет лишь одно… Пуля промеж глаз. Но я ведь врач, я давала клятву Гиппократа. А потому уныло «угукаю» и перевожу разговор на другую тему:

– Что там твой знакомый из ФСБ?

– Как раз по этому поводу и звоню. Он пробил этого Хаджиева и новости, знаешь ли, неутешительные. Говорит, семейка у них очень могущественная. Связи капитально выстроены, отстёгивают кому надо, вплоть до самых верхов. В том числе и с ФСБ повязаны. Так что, мой знакомый даже при всём своём желании не сможет тебе помочь.

Ну, блин. Вот как знала, что так и будет. Угораздило же меня…

– Да уж, хреново. А я-то его полицией да прокуратурой пугала. Вот он позабавился.

– Надь, – Слава вздохнул, зашуршал динамик. – Я, правда, не понимаю, что этому Хаджиеву от тебя нужно. Но его вряд ли получится запугать. Ты лучше попытайся наладить с ним контакт и поговорить. Ты профи в своём деле, говорю это без преувеличения. У тебя всё получится. А пока пересиди в деревне, отдохни. Авось уляжется всё. В любом случае, я с тобой. Всегда. Ты ведь знаешь об этом?

– Знаю, Слав. Спасибо.

Остаток вечера провела в абсолютной тишине, лишь иногда нарушаемой кукушкой из старинных бабулиных часов. Несколько раз перечитала заключение медэкспертов по поводу единственно значимой улики – окровавленного ножа, который вместе с записью оставил Цветочный маньяк. Он словно играет со следствием… Будто ему это доставляет удовольствие. Обычно маньяки наоборот скрываются как можно дольше. Они боятся быть пойманными. А этот словно играет со следствием в догонялки. А может, он хочет, чтобы его поймали? Чаще всего такие люди не в состоянии остановиться. Что, если он просит, чтобы его остановили?

Сделав несколько пометок в тетради, с шумом захлопнула её.

– Так, всё. Хватит. Так и самой сбрендить недолго.

– Согласен. Полчаса за тобой наблюдаю и уже, честно говоря, начал переживать. Ты что, глухая?

Вскрикнув, вскочила со стула, тот завалился набок, а Хаджиев, беззаботно восседающий в стареньком бабушкином кресле, наигранно всплеснул руками.