* * *

На следующий день Александр твердо решил, что не выйдет со двора, пока не придумает выход из сложившейся ситуации. Необходимо до вечера, до приезда Оксаны, набросать примерный план действий, чтобы потом вместе с ней уже обдумывать детали. Он уселся в свою излюбленную позу под яблоней и для начала построил кубик. Осмотревшись, он заметил, что штукатурка местами осыпалась, но ремонтировать стены ему было лень. И вообще, ему уже наскучил кирпичный ящик. Конечно, он создавал чувство неуязвимости, но как показала реальность, неуязвимость тела физического не дает власти над событиями.

Тогда Александр зажег в груди солнце, и под давлением внутреннего света кирпичные стены кубика начали растворяться. Сначала они превратились в монолитные прозрачные стены кристалла-октаэдра, а потом и вовсе исчезли, оставив свою крепость лишь в виде чувства. Свет, нарастая, заполнил собой все поля вокруг деревни, а излишки его уходили по лучам в необъятную даль. Нижний луч, пробив толщу земной коры, достиг ядра, перепугав всех чертей в преисподней. Александру показалось, что сейчас он оторвется от земли и взлетит в невесомости, таким блаженством наполнилось его тело. От вчерашней депрессии и беспомощности не осталось и следа. Александр чувствовал, что «Бог нас без помощи не оставит, ежели мы будем выполнять то, что в Его планах».

— А что в Его планах сейчас? — спросил Александр у деда.

— Ну, тебе ж Ксанка объясняла про Марс, про Уран… Пришло время нового перехода. Расскажу подробнее, только ты не перебивай.

— Вот видишь, поле. — Александр увидел яркий образ расстилающихся вокруг деревни полей. — Красота! Зеленое такое, цветастое, козочки вдали пасутся, речка шумит, бабочки летают, мышки полевые норки роют, пчелы да шмели нектар собирают, и полная идиллия. Гармония? Абсолютная гармония! Но попробуй, сотвори что-нибудь на этом поле! Ну, хотя бы рожь посей. Да ее мгновенно крапива задавит, да чертополох, да дикий клевер, потому что здесь их власть. И если вздумаешь сеять, то придется все здесь разрушить, перепахать.

А ведь такая же идиллия была и на месте той деревни, которую ты сейчас своей считаешь. А ведь для того чтобы она твоей-то стала, ох как пришлось идиллию-то эту природную поуничтожать, ох, как повоевать пришлось с этими мышками да кротами предкам твоим. Да и сейчас нет-нет да забредет грызун какой на твой огород за дармовой морковкой. Только зазеваешься, так тут же пытается Хаос захватить обратно отвоеванную у него территорию, то пырей, то одуванчик на твой огород засылает.

— Хаос? — переспросил Александр. — Ты ж говорил, что поле — это Гармония?

— Э-э-э, — погрозил пальцем дед, — не услышал ты меня. На этом поле Гармония, если его не касаться, если оставить его таким, как его Бог создал. А вот стоит только что-то на нем запланировать, так оно сразу из Гармонии превращается в Хаос, только перемен-то в нем никаких с первого взгляда не видно. Но чтобы установить новый порядок, надо старый разрушить. Поэтому мышки да цветочки, которые до этого экологическую гармонию поддерживали, становятся воинами Хаоса и стремятся изо всех сил вернуть свое жилище в привычное для них состояние. И пока не установится на этом месте порядок новых хозяев, будет битва старой гармонии с новой, что само по себе и есть Развитие. Давай я тебе по-другому объяснить попробую. Видишь, стакан воды?

Александр представил и кивнул.

— Вода, — продолжил лекцию дед, — это гениальнейшее изобретение Бога. Она идеальна, она сама Гармония. Видишь какое-нибудь движение?

Солнечный блик отражался в неподвижной воде. Александр отрицательно помотал головой.

— Значит, вода спокойна? — уточнил дед. — А если вот так? — и он бросил в воду маленький кристаллик марганца.

Такие опыты им в школе показывал учитель физики, когда они проходили броуновское движение молекул. Кристаллик начинает растворяться, изображая дымок, замысловатыми завитками растекается по стакану, пока вся вода не станет однородно-розового цвета. После этого движение опять прекратится, точнее, станет незаметным.

— Значит, вода одновременно и спокойна, и в постоянном движении. Она растворяет в себе все, что не сопротивляется растворению. Она одновременно и Хаос и Гармония, — подвел итог дед. — Хаос и Гармония — это одно и то же состояние, но только… в разных направлениях. Э-э-э, ну как бы понятнее показать? Смотри: мы решили приехать из пункта «А» в пункт «Я». «А» находится у основания горы, а «Я» на ее вершине. Если мы движемся вверх, то каждая станция, к которой подъезжаем, для нас — новый уровень гармонии, а если вдруг закончилось топливо, и мы начинаем сползать вниз, то та же самая станция, которую мы только что проехали, из Гармонии превращается в Хаос. Но как только мы достигнем вершины и встанем на ровную площадку, так перестанем сползать вниз и достигнем устойчивой Гармонии. (Или, как говорят по телевизору, «несгораемой суммы».)

— Значит, достигнув определенной ступени, мы наконец-то сможем навечно успокоиться? — спросил Александр.

— Ха-ха-ха, — развеселился дед, — так я и знал, что ты ничего не понял! Я ж говорю: Хаос и Гармония нераздельны, они — Одно. И как только ты прекратишь движение к Гармонии, так сразу же начнешь поглощаться Хаосом.

— Но подожди, дед, — возразил Александр, — ведь если паровоз заехал на вершину горы и встал на ровной площадке, то какая же сила сможет увлечь его вниз к пункту «А»?

— Ржавчина! Ведь если паровозу больше некуда ехать, то его и не смазывают, и он постепенно ржавеет, распадается на молекулы и с водой уходит в землю. Все, что не движется вверх, рано или поздно вернется к своему исходному состоянию и будет вечно пребывать в Божественном Хаосе, из которого когда-то Бог сотворил Все.

— Хорошо! Но куда должен ехать наш паровоз, если он уже достиг вершины? Получается, что только вниз.

— Правильно! Ведь ни один паровоз не сможет увезти сразу всех желающих. Он поедет за следующей партией пассажиров, которые пока еще ждут его внизу.

— Да, дед, ты меня запутал. Ну да Бог с ним, с паровозом. Давай про людей. Вот они прибыли к пункту «Я». По-твоему, получается, что они достигли Гармонии и, значит, снова оказались в Хаосе. Паровоз уехал, а они стоят там, на станции, и не знают, что им дальше-то делать. Получается, что они начали растворяться?

— Получается, — согласился дед. — Если они не начнут строить космический корабль, чтобы полететь дальше вверх. Или, может быть, не обязательно корабль, а начнут учиться летать без кораблей. Или одни будут строить корабль, другие учиться летать. У человечества всегда огромный выбор путей наверх. Бывает, что на этих путях оступаются и падают вниз, и приходится начинать путь сначала. Но это всего лишь опыт.

— Хорошо, — согласился Александр, — а как этот закон Хаоса-Гармонии применить к сегодняшней ситуации с нашей деревней?

— Давай прикинем, — дед почесал затылок. — Вот ты, например, как вверх лезешь? Да никак не лезешь! Туалет отремонтировал, лопухи скосил и думаешь, что навел гармонию. А то, что Ксанка твоя в этих условиях жить не будет, тебя не волнует. Она по уровню комфорта давно на таких высотах живет, что для нее твоя деревня, как глубокая ямища. Можно, конечно, тебе к ней в город переехать, да только ты ведь этот путь вверх сам не прошел, а значит, не адаптирован к тем скоростям хаоса, которые в ее мире властвуют. Чтобы в городском кипяточке не раствориться, надо быть потверже кристалла марганца. Здесь поспокойней, есть возможность потренироваться. Да только спокойствие это временное. Дано тебе было время для передышки, чтоб подлечиться, сил набраться, а ты расслабился и уснул. Как Бог должен был напомнить тебе о твоем пути, если не пнуть побольнее?