– Информация-то хоть того стоит?

– Стоить-то стоит. Да мне его и просто жаль. Хороший дедок, совестливый, работал всю жизнь, а судьба его видишь как – мордой об асфальт. На старости лет захотел к земле поближе поселиться, как бабуля его богу душу отдала, продал свою квартирку, вернее, обменять решил на домик в деревне...

– И напоролся на аферистов? – закончил мысль опытный Миша. – Я угадал? Деньги забрали и послали куда подальше?

– В общих чертах прав. Старика обманули. Только не аферисты, а собственный сын. Он вызвался отцу помочь, дом подыскать. Оставил его в своей квартире, а сам с его документами и деньгами слинял в неизвестном направлении. Через неделю оказалось, что квартира эта съемная, платить Сидору Дмитриевичу за нее нечем было, его и выперли на улицу. Пенсию он без документов получить не может, разговаривать в собесе со стариком не желают, у него ведь ни прописки теперь, ни бумаг с прежнего места работы. Помотался по кабинетам пару месяцев да и плюнул. Бомжует теперь.

– А почему он решил, что сын слинял? Может, случилось с ним несчастье какое-нибудь...

Яне тоже не хотелось верить в такую откровенную подлость, особенно по отношению к родному отцу. Но, к сожалению, все было именно так, как она сказала.

– Видел Митрич потом отпрыска своего. Он уже к тому времени успел деньги с продажи квартиры пропить. А за то, что старик к нему с претензиями подкатил, еще и побил папашу. Вот ведь как бывает.

– Ужас, – коротко охарактеризовал ситуацию Корчагин. – Надеюсь, ты выводы сделала?

– Какие?! – Яна чуть не поперхнулась от неожиданности. – Я-то тут при чем?

– Просто, когда наши дети родятся, постарайся воспитывать их как положено, чтобы не дали в старости пинка под зад, – пояснил рассудительный Миша. – Ведь сынишка дедушкин не родился сразу алкоголиком и подлецом. Этот самый Митрич сам постарался, чтобы такую чуду из ребенка слепить...

– Ты прав, конечно, но ведь всякие обстоятельства бывают...

– Бывают, – согласился Корчагин. – Вот я и говорю, чтобы не случилось ничего плохого, надо разумно к воспитанию подходить, не пускать этот процесс на самотек...

– Да просто любить детей надо! – перебила девушка. – Искренне и самоотверженно. Тогда и тебе тем же отвечать будут. Уж точно не от образования и разума зависит, какие дети вырастают в семье. Иной раз и у академика такое может получиться чадо, что не приведи господи. А вот у простых людей, без выкрутасов и заморочек, все нормально складывается.

– Я согласен с тобой полностью, дорогая, – лукаво улыбнулся Миша. – Мы наших детишек просто затопим любовью и заботой...

– Каких детишек?! – вдруг спохватилась «дорогая». – Мы даже не женаты, о чем может идти речь?

– Так в чем же дело, любовь моя? Побежали скорее в загс.

– Куда торопиться, скажи на милость? – подозрительно поинтересовалась Яна.

– Уж больно хочется побыстрее начать процесс производства маленьких мальчиков и девочек...

– Очень интересно! Но все же придется с этим повременить. – Такие разговоры девушку очень смущали, поэтому она поспешила переменить предмет разговора: – Я номер машины, на которой Маринка уехала, узнала. Надо владельца установить.

– У нас тоже после твоего ухода кое-чего новенькое появилось. – Мише явно не хотелось говорить о делах. Прежняя тема устраивала его гораздо больше. – Телеграмма пришла от Мазуровой Ольги Петровны.

– Что, сама прийти не могла, и не лень на почту тащиться? К нам ближе вроде.

– Дальше к нам. Не поверишь, телеграмма отправлена из Адлера. Она вроде как уже там на песочке расслабляется. И пробирочник наш, кстати, тоже нынче на работу не вышел, хотя должен был. Заявление прислал по собственному желанию, и тоже по почте, представь себе.

– Ну и что написала нам Ольга Петровна? – поинтересовалась Яна.

– Дело просит закрыть, аванс оставить себе, и больше ничего расследовать не надо. Славик поведал ей душещипательную историю о жене, которая вроде бы есть, а в общем-то ее нету вовсе... Короче, девушка бросила все: учебу, квартиру, траур по бабушке. У меня, говорит, месяц медовый, и уберите свои немытые руки от святого по имени Славик. Все в таком духе.

– Ну что же, ее право. – Девушка довольно равнодушно пожала плечами, хотя в душе и расстроилась слегка. Дело показалось интересным, да и работы много провели уже, жаль, если все это окажется напрасным. Но, как говорится, насильно мил не будешь. – Колхоз дело добровольное. Тем более у нас теперь новый клиент, Олег завтра с утра придет писать заявление с просьбой заняться поисками его пропавшей жены.

– Неужели правда все так серьезно? – мгновенно встревожился Миша.

– Даже еще хуже. Но уже есть сдвиги в этом нелегком расследовании. Вот на этой бумажке номер машины, в которой Марина уехала из дома. Антон выяснит имя владельца, тряхнем его – и дело в шляпе.

– Запомни одну простую истину, милый мой Ватсон, – рассудительно заметил опытный Корчагин. – Как правило, чем проще дело кажется на первом этапе расследования, тем сложнее оказывается на втором. Черт его знает, почему так получается, но это так.

Глядя в абсолютно темное окно, Нелли вот уже какую ночь не могла уснуть. Почему-то именно по ночам с ужасающей ясностью перед ней проплывали события этого года. Пугающе часто в голову приходили незамысловатые на первый взгляд вопросы: «Зачем я здесь? Что будет дальше?» Сегодня ночью она впервые решилась признаться себе, что догадывается, какие ответы готовит ей судьба.

Оставшись одна после смерти матери, Нелли впала в состоянии легкой прострации, в которой и прожила несколько долгих лет. Трудно себе представить, но за это время она не купила себе ни одной новой вещи. Раньше этим занималась мама, а девушка подсознательно избегала перемен в своей жизни. В ее представлении изменения несли только зло и хаос. Живя размеренной жизнью, она ходила на работу, готовила еду, смотрела телевизор. Изредка ее распорядок менялся лишь для того, чтобы посидеть с ребенком той или другой знакомой, идущей развлекаться. Сначала на праздники приглашали и Нелли, но после целой череды отказов с ее стороны о ней все забыли. Она не завидовала, лишь иногда с грустью думала о том, как бы она могла жить, если бы вдруг кто-то позарился на ее тусклые красоты и позвал замуж. Человек этот рисовался Нелли всегда некрасивым, неумным и сильно близоруким. Видимо, в ее представлении заинтересоваться ею мог только такой недалекий придурок, о котором думать и то противно, а уж жить в подобной компании, ежедневно завтракать, ужинать, говорить о чем-то – совсем невмоготу.

Живя в шикарной четырехкомнатной квартире, Нелли занимала только одну комнату. Больше ей просто было не нужно. Кухня, ванная и бывшая детская комната сияли чистотой. Остальные три комнаты, заставленные антикварной мебелью, пылились, запертые на ключ.

В канун своего сорокалетия Нелли решила поставить хороший памятник на могилу матери. Она давно мечтала об этом, придумала, как он будет выглядеть. Не хватало самой малости – денег. Зарабатывать музыкантша не умела.