Как и в Китае, на территории России триады соблюдают все свои внутренние порядки и устройство сообщества. Во главе московской группировки стоит главарь, именуемый Лун Тоу – Голова Дракона. По некоторым данным, формально это – хозяин торгово-посреднической фирмы «Великая звезда мироздания» Ван Цом Гун. Где он проживает и даже какой из себя внешне – не знал никто. Своей фирмой Ван Цом Гун управлял через доверенных подручных. Единственный конкретный факт, приведенный в найденных Жаворонковым материалах, который давал о личности главаря хоть какое-то представление, касался некоторых его пристрастий. Как явствовало из не самых достоверных данных, Ван Цом Гун был чрезвычайно неравнодушен к бриллиантам. Их он ценил превыше всего.

«А вот это уже интересно… – сразу же отметил Гуров. – То есть получается, что Лун Тоу запросто мог возмечтать о «Небесном Лотосе» и организовать его похищение. А тот же Кашпутту, не исключено, сыграл роль живой отмычки… И с какого же боку к ним подобраться? Вопрос! Ладно, что-нибудь придумаем…»

Дочитав материалы по триадам, он перешел к якудзе. Как оказалось, в Москве постоянного пребывания японской оргпреступности криминологами отмечено не было. Случались спорадические, единичные появления как некоторых оябунов – главарей крупнейших кланов японской мафии, так и сайки-комоны, а также вакагасира и сятэйгасира – их подручных. Как правило, эти визиты носили сугубо специфический характер – установление контактов с российскими ОПГ и поиск путей внедрения своих капиталов в легальный бизнес. Но каких-либо постоянных «представительств» кланы якудза в российской столице не организовывали.

Выяснив далее из материалов, что в настоящее время якудзу в ее же стране серьезно начали теснить китайские триады (впрочем, немалое число японских бандитов были выходцами из Китая и Кореи), Лев сделал вывод, что это направление можно пока отложить.

Читая раздел о японской оргпреступности, Гуров вспомнил свою давнюю поездку во Владивосток. Там проходил какой-то крупный семинар по борьбе с транснациональными криминальными группировками. Прогуливаясь вечером по малолюдному участку набережной, он стал свидетелем стычки двух каких-то накачанных азиатов, татуированных до предельной синевы. Те чего-то меж собой не поладили и с гортанными выкриками начали рукопашную схватку по всем правилам «Бусидо». Впрочем, и вне этих правил – тоже. Молоденький милиционер, подбежавший к дебоширам, попытался их разнять. Те, мгновенно забыв распри, набросились на парня, в момент сбив его с ног.

Подобное безобразие Гурова никак не могло оставить равнодушным, и он, спрыгнув с парапета, оказался лицом к лицу сразу с двумя иноземными крепышами, изукрашенными драконами и какими-то иными японскими мифическими существами. Однако ни татуировочные страшилки, ни картинные позы самураев, ни их свирепые выкрики на Льва особого впечатления не произвели. Игнорируя свирепую гримасу оказавшегося слева, он провел стремительный прямой правой, после чего тот, мгновенно перестав «якать», распластался на брусчатке набережной.

Второй, попытавшийся провести удар ногой в голову из арсенала «стиля цапли», нарвался на блок, который свел на нет весь его наступательный порыв. А затем… О, это было самым ужасным его поражением за все годы жизни. Русский здоровила, сноровисто перехватив обеими руками голень его заблокированной ноги, внезапно резко рванул его вбок с такой силой, что бедный самурай взвился в воздух и полетел по кругу. Он даже не подозревал, что умеет так здорово летать. А русский, раскрутив его наподобие спортивного молота, в какой-то миг выпустил ногу, и татуированный «дракононосец», в долю секунды перемахнув перила ограждения, с громким плеском упал в море.

Подоспевший наряд милиции вытащил его из воды – совершенно деморализованного и потерявшего малейшие представления о том, на каком свете он находится – на этом или уже на том, в своем японском раю. А Гуров лишь в райотделе, где в отношении зарубежных дебоширов были составлены протоколы о правонарушении, узнал, с кем свела его судьба. Впрочем, и бедные якудза тоже не подозревали, сколь свирепо может драться милиционера-сан…

Итальянская мафия в Москве была представлена более заметно, чем японская, хотя и она здесь не доминировала. Как удалось выяснить Жаворонкову из различных баз данных, самостоятельный итальянский путешественник Николо Леганни вроде бы действительно представлял лишь самого себя. Но в Интернете прошло сообщение о том, что лет пять назад у путешественника был конфликт с итальянским законодательством по причине хранения дома приличной пригоршни марихуаны.

Впрочем, в России иностранным преступным сообществам развернуться было сложновато – тут и своим «бригадам» было тесно. В том числе и северокавказским. Их потеснить смогли лишь сплоченные, безжалостные и настырные, как муравьи, китайские триады. Из всей груды сведений явствовало, что на данный момент операм следовало сосредоточиться на китайских и российских ОПГ. Но по московскому криминальному миру информацию должны были предоставить Амбар и его коллеги. Ну, а что же делать с китайцами? Оставалось одно: идти в атаку, блефуя и при этом здорово рискуя. Хотя… А была ли хоть одна операция, обходившаяся без риска?

Подумав, Гуров решил съездить в известный московский ресторан «Могучий тигр», хозяин которого «крышевался» триадами. В известной мере его визит был голой авантюрой. Но предложить что-то более реалистичное в данной ситуации едва ли кто смог бы. Предварительно звонить и договариваться о встрече Лев не стал – терялся эффект неожиданности. Нужно было свалиться как снег на голову и с ходу ошарашить, да так, чтобы китайцы были вынуждены сразу отреагировать.

Руля по столичным улицам на своем «Пежо», он смотрел на бегущие по асфальту ручьи – день сегодня выдался по-весеннему теплый, и осевшие сугробы моментально, почти на глазах, расплывались в лужи. Свернув на улочку, где тянулись ряды магазинов и всевозможных харчевен, украшенных китайскими иероглифами, остановился у большого сооружения, возведенного с типично китайскими архитектурными элементами, делавшими его похожим на пагоду.

Поднялся по мозаичным ступенькам и, миновав почтительно склонившегося привратника в старинном китайском одеянии, вошел в ярко разнаряженный и изукрашенный холл, обставленный в строгом соответствии с требованиями фэн-шуя. Увидев метрдотеля, одетого в обычный костюм европейского стиля, Гуров представился и уведомил, что хотел бы немедленно увидеть господина Ю Хан Муя. И чем быстрее, тем лучше, поскольку вопрос, который необходимо срочно обсудить, не терпит ни малейшего отлагательства.

Ошеломленный столь мощным и решительным напором, метрдотель склонил голову в знак согласия и, извинившись за то, что будет вынужден ненадолго покинуть гостя, предложил ему присесть в зале за любой свободный столик, куда немедленно будет доставлена чашечка самого лучшего китайского чая. Улыбнувшись, Гуров поблагодарил его за любезность и уведомил, что временем на чаепитие не располагает – дело, и только дело!

Окончательно помрачневший метрдотель тут же куда-то исчез. Лев прошелся взад-вперед по холлу, мысленно отметив, что его тактика уже начала приносить свои плоды – нервозность, каковую метрдотель буквально источал во все стороны, не сможет не заразить и хозяина ресторана. Почувствовав чей-то взгляд, он оглянулся и увидел молодую китаянку, которая пристально всматривалась в него, дымя тонкой длинной сигаретой. Поймав его взгляд, женщина быстро отвернулась и скрылась в боковом коридоре.