– Жаль, что нас разделяет океан, – ледяным тоном посетовал Мигель. – А не то я устроил бы тебе взбучку.

– За то, что осмелилась сказать правду? – Ханна быстро попрощалась и положила трубку.

Невыносимый, самонадеянный тип! Телохранитель? Спятил он, что ли?

Подобрав книгу, она попыталась вникнуть в тонкости сюжета, но поняла, что на данном этапе не способна на такие подвиги. Натянула покрывало повыше и свернулась клубочком. Не похоже, что Люк способен причинить физические вред. Сомнительно, что он рискнет жизнью или даже подставит себя под вероятное тюремное заключение, сколько бы Камилла ему ни предложила. Или нет?

Не самая приятная мысль. Раз придя в голову, она никак не желала оставить Ханну в покое, не давая заснуть.

Сон наконец пришел, но ей снились кошмары – то ее толкали под колеса проезжающего грузовика, то она сама мчалась на машине с неисправными тормозами.

Ханна завтракала еще полусонная, когда зазвонил телефон.

– Доброе утро. – Бодрый голос Мигеля сразу прогнал остатки сна. – Хорошо спала?

– Спасибо.

– Это не ответ, – возмутился он. – Я лично почти не спал.

– К сожалению, ни успокоить, ни обрадовать тебя не могу.

– Почему ты говоришь в таком тоне? Я его не заслужил.

– Оставь свои претензии, мне ясно, что ты позвонил не просто так.

– С каким удовольствием я бы тебя сейчас поколотил… Но ты далеко, поэтому слушай. – И Мигель подробно описал человека, который будет ее охранять. – Родни Спирсу тридцать два, бывший полицейский, среднего роста, крепкого сложения, светлые волосы, голубые глаза. Ездит на темно-синем «гольден»-седане. Через десять минут он будет у тебя.

– Звучит как описание сцены из дешевого детективного фильма, – заметила она и, чтобы разрядиться, замахнулась на кошку. – Мне следует приглашать его на завтрак и обед?

– Дорогая, весь день он в твоем распоряжении, но ночи я оставляю за собой. Какие у тебя планы на вечер?

– Обедаю у родителей.

– Не можешь остаться на ночь у них?

Это уж слишком. Его опека переходит всякие границы!

– Я уже давно обхожусь без нянек. – Она попыталась сдержать нарастающий гнев. – Тебе не кажется, что твои защитные мероприятия заходят излишне далеко?

– Не кажется, – последовал жесткий ответ. – Делай, как тебя просят. Пожалуйста.

Ему хотелось перенестись на другой конец линии с единственной целью – хорошенько ее встряхнуть. Невероятная упрямство и независимость на грани самодурства!

– Я не хочу, чтобы тебя расстраивали или вредили тебе. – Его голос слегка смягчился. – Понятно?

– Очень хорошо, ты добился своего, – признала она. И услышала раздавшийся вдали облегченный вздох.

– Спасибо.

София ввела в комнату человека, отвечающего приведенному ранее описанию стражника. Ханна понизила голос:

– Охрана прибыла.

– Я позвоню позднее.

День прошел прекрасно, новую партию товара клиенты расхватали в момент. Рене позвонила, чтобы сообщить: планы поменялись – обед состоится в ресторане.

– Я сначала поеду домой – переоденусь, там мы и встретимся.

Надо ли ей предупредить Родни Спирса? Она как раз обдумывала, что от нее требуется, но он позвонил сам, спрашивая о ее планах на вечер. Все изменения были тщательно запротоколированы.

Выезжая со стоянки, Ханна взглянула в зеркало заднего вида и сразу же увидела мелькнувший в отдалении темно-синий седан. Потом он потерялся в потоке других машин. Часом позже, по пути в ресторан, никаких признаков его не наблюдалось.

У него, думала она по дороге, нет совершенно никакой необходимости следовать за ней как тень. И когда и что он ест, интересно знать? Гамбургеры и чипсы, купленные в придорожных киосках? И спать он тоже когда-то должен, правда?

Мигель, видимо, платит ему большие деньги. Впрочем, эта мысль не удержала ее, когда она предложила Родни стодолларовую купюру, чтобы тот пообедал в ресторане.

– Рассматривайте это как добавочное вознаграждение, – пресекла она все попытки отказаться. – Я пойду вперед, займу вам столик.

Она не ждала и пары минут, когда в дверях показались Рене и Карло.

– Дорогая, ты давно ждешь? – озабоченно приветствовала ее Рене. – Движение ужасное – мы застряли, как обычно.

Вечер начался очень приятно. Ханна наслаждалась изысканными блюдами, выпила полбокала вина. Каждый торопился поделиться своими новостями.

– Как Синди? – спросила Рене.

– Сегодня выписывается.

Рене осторожно взглянула на дочь.

– Складывается впечатление, что Люк не случайно появился на недавнем благотворительном балу?

– Понятия не имею, – равнодушно пожала плечами Ханна.

– Тебя не беспокоит, что он находится в городе?

– Я предпочитаю забыть о самом его существовании, как о дурном сне.

– Он не пытался встретиться с тобой?

Ханна сделала попытку возмутиться.

– Мама, что за допрос?

– Ты ведь сообщишь нам, если он станет излишне навязчивым? – настаивал отец.

– Такой возможности он не получит. – Ее всемогущий муженек обо всем позаботится. Она глянула в сторону телохранителя – тут уже заканчивал обедать.

Родителям можно доверять, но стоит ли беспокоить их попусту? Она решила не ехать к ним, а ночевать у себя. Никогда она не оставалась у родителей, даже когда Мигель раньше уезжал. Если предложить это сейчас, то они сразу заподозрят неладное. А к чему? С ее точки зрения, предосторожности, предпринятые Мигелем, и так чересчур велики. А дом и участок безопасны – система охраны работает надежно.

Подошел официант, предложил десерт, но Ханна отказалась – достаточно кофе.

– Надо решить, как будем праздновать Рождество, дорогая, – предложила Рене. – Осталось девять недель. Первые предрождественские празднества начнутся уже на следующей неделе.

– Поговорю с Мигелем, думаю, что обед его вполне устроит.

– Ну и славно.

Ханна услышала слова отца за мгновение до того, как ощутила чью-то руку на своем плече.

– Ты что-то хотела обсудить со мной, дорогая?

Слегка растягиваемые слова, знакомый голос. Мигель?!

– Я не ждала тебя раньше завтрашнего вечера, – вырвалось у нее. – Откуда ты взялся в ресторане?

– Поймал такси в аэропорту.

– Ты голоден? – спросила Рене.

– В самолете хорошо кормили, – сообщил Мигель. – Но кофе выпью с удовольствием. – Он поймал ее руку, поднес к губам, потом переплел пальцы жены со своими и оставил ее руку на своем бедре.