— Да, — согласился он, — я проиграл судебное разбирательство и теперь вынужден отработать одну вечность общественно-исправительных работ.

— Ого, и что же ты натворил?

— Решил поиграть в детектива и забрел туда, куда не следовало, — сказал он и замолчал. Видимо, больше он и не хотел рассказывать. Я не стала настаивать, боясь, что снова спугну его. Остаток времени мы убирали луг вместе, показывая друг другу нелепые или абсурдные просьбы, и размышляли об их авторах.

Дни полетели дальше. Ну как дни. Тут не было понятия дня и ночи. Это был один большой вечный день. Спать не хотелось, усталости не было, в животе не урчало. Но как же было скучно! Время от времени, мы пересекались с Фрэнки. Он был, словно из другого мира. На фоне нервных, вечно орущих, уставших (как можно быть уставшими в мире, где нет усталости?) сотрудников, он казался спокойным и уравновешенным. Мне даже становилось страшно, неужели и я, как и завещал Фрэнки, скоро стану такой же, как здешние сотрудники. Буду сидеть, курить по пять сигар одновременно, и глухим, осипшим голосом кричать в телефонную трубку всякие гадости. Даже Цере часто хмурилась и старалась избавиться от меня как только увидит, отправляя на всякие бессмысленные дела. Еще больше она хмурилась, когда видела нас с Фрэнки, приговаривая, чтобы я держалась подальше от этого уголовника. Но в те часы, когда мы пересекались с Фрэнки и делали общую работу, будь то чистка комнат для курения, стрижка деревьев или сбор яблок (зачем?), мне удавалось прогонять мою гигантскую скуку.

— Ты видела этого Коняшку из Отдела совпадений? — хихикал Фрэнки, — я как-то приносил ему отчеты

— Да, да, — смеялась я, — что вообще за бред? Кому вообще нужен Отдел совпадений?

— Ну как, чтобы издеваться над людьми, — отвечал мой новый друг, — ты вспомни, какие он там схемы проворачивал, сводя этих конспирологов с ума. Понатыкал своих треугольников по всему земному шару, а люди теперь и гадают, что это значит.

Так мы сидели и сплетничали на лугу, перед Яблоневым садом и грызли яблоки. Есть не хотелось, но это не мешало получать удовольствие от вкуса.

Вдруг, как эхо, раздался голос:

— Крис… моя Крис…, — и послышались всхлипы.

— Ты это слышал, — я быстро встала, отбросив яблоко.

— Слышал что? — не понял Фрэнки.

— Голос… как будто… ото всюду…

— Нет, только тебя, — он тоже встал, — А что? Ты что-то слышала?

— Да, мне показалось, что я слышала голос мамы.

— Голос мамы? Хм…, — Фрэнки задумался и впервые поинтересовался моим прошлым, — как ты вообще здесь оказалась… Откуда ты?

— Вот ты где, я тебе везде ищу! — появилась Цере, голос ее был немного встревоженный. — Пошли, есть срочная работенка для тебя в Отделе срочных сведений! — сказала она, схватив меня за рукав.

— Кто позволил тебе есть эти яблоки? — строго сказала она моему синему другу, — я добавлю тебе еще несколько дней к вечности за порчу имущества!

— Да вы все равно их выкидываете, — крикнул он ей вслед.

Уводимая Цере, я оглянулась и виновато улыбнулась. Неловко получилось, если вспомнить, что это я предложила грызть яблоки. В итоге влетело только ему.

Тем временем, Цере привела меня в комнату, где я никогда ранее не была. Это было больше похоже на большую серверную комнату: вокруг блоки питания, старые компьютеры, телефонные трубки. И все в таком слое пыли, словно сюда давным-давно не ступала ничья нога. В одном из углов сидел козлочел. Во всяком случае, так я его называла про себя. А как еще назвать смесь козла и человека, только с четырьмя руками? Монстр? Мутант? Здесь это было не приемлемо. Во всяком случае, в этическом кодексе, который я успела изучить, за это полагались штрафы. Звали его Козео (да-да!) и был он что-то вроде электрика, сантехника и мастера на все четыре руки (две из которых были копытами).

— Как дела Козео? — спросила его Цере.

— Почти закончил, — ответил он, копаясь в блоке питания.

— Козео скажет тебе, что делать, — сказала она, и уже выходя в дверь, тихо процедила:

— И еще… я просила тебя не общаться с этим уголовником. Такие связи здесь не приветствуются! — вновь напомнила она о моей дружбе с Фрэнки.

Козео встал и отряхнулся.

— Один из аппаратов вышел из строя.

— Что за аппарат? — безучастно спросила я, внутри горя от злости. Еще будут мне тут указывать, с кем дружить, а с кем нет.

— Аппарат по отправке сигналов душам, — сказал Козео, — а теперь возьми вон ту тряпочку и протри все здесь от пыли, а то, как бы еще что не вышло из строя.

Какая-то работа ради работы, — подумала я, беря тряпку.

И вновь понеслись обычные рабочие будни. Скука, скука, скука. Фрэнки постоянно где-то пропадал, вне моей видимости. Лишь один раз я увидела его за прозрачной стенкой: он помогал в Отделе Богохульств, принимая звонки.

Вот так всегда в моей жизни. Только я начинаю к чему-то или кому-то проявлять симпатию, как сразу создаются препятствия и меня разлучают с объектом моего интереса. И даже после смерти этот злой рок продолжает меня преследовать.

Город М.,

Расплатившись за большую чашку кофе, Алекс устало взглянул на нее.

Живительный напиток был не в силах вдохнуть в него жизнь, подарить дополнительные часы сна и убрать мешки под глазами. Остановившись, он думал, что лучше — сразу пойти на работу или сделать пару глотков.

— Веселая ночка? — Алекс поднял голову — прямо перед ним стоял мужчина из отдела тунеядцев, который постоянно таскал разнообразную еду к себе в кабинет.

Алекс кивнул. Мужчина встал рядом и закурил. Ему было на вид лет сорок, не больше. Но при этом на лбу у него прорезались глубокие морщины, а на висках уже виднелась седина.

«Он тоже блатной?», — Алексу стало смешно от мысли, что этот мужчина может быть сыном авторитетного дедка. Или, наоборот, может он папаша молодого депутата? Очень молодого депутата. Или генерал в отставке? Нет, таких сразу узнаешь по их выправке.

— Что-то не видел тебя в пятницу, — вдруг сказал мужчина.

Алекс удивленно посмотрел на него. Мало того, что он остановился и поздоровался, что никогда не наблюдалось в Управлении, так он еще и заметил его, Алекса, отсутствие на рабочем месте в пятницу.

— Да, мне срочно пришлось вернуться домой. Еле отпросился. Моей подруге стало плохо. Она сейчас в больнице, — сказал он отчужденно, с грустью в голосе. Совсем недавно он говорил с Анной по телефону. Она жаловалась ему на кашель и небольшую температуру. Но голос был бодрым. Все изменилось буквально за