В январе 2008 года кандидат геолого-минералогических наук Анатолий Иванович Полетаев, выступая с докладом от кафедры динамической геологии геологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова на Десятых Горшковских чтениях, отметил, что «Я. В. Брюс данной картой дал, сам того, естественно, не зная, информационную основу для изучения структуры земной коры южной части Русской (Восточно-Европейской) платформы, т. е. внес важный вклад в развитие геологических представлений, который оказался, к сожалению, невостребованным более 300 лет»[20].

Исследователь отмечает: «Визуальный линеаментный[21] анализ эрозионной сети, представленный на данной карте, выявил все основные составляющие линеаментного поля Земли…»

На основе дальнейшего изучения карты исследователь делает вывод, что «…одна из первых топографических карт южной половины Европейской части России, составленная более 300 лет назад, и в настоящее время может представлять интерес как независимый источник информации о структуре земной коры этой территории»[22].

Оригинал карты находится в настоящее время в запасниках Государственного исторического музея.

Сначала предполагалось, что волонтеры из России будут обучаться ремеслам, заниматься наймом специалистов и выполнять дипломатические задачи, поэтому Брюс в состав посольства включен не был. А вот его брат Роман, как следует из «Юрнала» (волонтерского путевого дневника), в составе посольства был, и находился он в группе офицеров, сопровождавших дипломата Ф. Лефорта.

Якова Брюса Петр Алексеевич вызывает, находясь в Голландии, после встречи с английским королем Вильгельмом III. Встреча состоялась 21 сентября 1697 года в городе Утрехте.

28 сентября в Москву отправляется послание, в котором на основании указа царя «велено послать» в Голландию полковника Якова Брюса «для математической науке в англицком государстве». Таким образом, уже через неделю после знакомства с английским королем и приглашения в Англию Петр I определяет, с каким поручением поедет Яков Брюс. Англия в то время была одной из самых передовых держав Европы и, естественно, для поездки туда нужны были люди образованные. Эта поездка во многом изменила не только планы Великого посольства. Фактически, находясь в Англии, Петр определяет круг предстоящих преобразований в России. И Брюсу в этих планах отводится одно из ведущих мест.

Правда, сам Яков Брюс по вызову царя прибывает с большой задержкой, через три месяца, 19 декабря. Причиной этой задержки стали события, для нашего героя весьма серьезные. Неизвестно, действительно ли Брюс был в чем-то заподозрен или глава московского Тайного приказа Ф. Ю. Ромодановский сводил с ним личные счеты. Так или иначе, но Брюса пытали каленым железом и довольно серьезно повредили руку. За месяц пути из Москвы в Амстердам рука у Якова Вилимовича так и не зажила. По его прибытии с докладом к царю Брюс вынужден был изложить обиду на князя-кесаря, о чем Петр с возмущением пишет 22 декабря в письме Ромодановскому: «…господин Брюс приехал сюда декабря 19 и отдал от нашей пресветлости письмо, за которое премного благодарствую».

Тон письма спокойный, уважительный. И даже когда Петр Алексеевич делает выговор Ромодановскому за его проступки по отношению к приказным людям, тон письма таким и остается. Но именно в этом письме сделана характерная для взрывного характера царя приписка: «Зверь! Долголь тебе людей жечь! И сюда раненые от вас приехали. Перестань знаться с Ивашкою. Быть от него роже драной!»

Под Ивашкою Хмельницким здесь имеется в виду пьянство. И обвинение в пьянстве особо подчеркивает отношение Петра к Брюсу, оказавшемуся наказанным только по пьяной прихоти Ромодановского. А предупреждение о «роже драной» вообще из ряда вон выходящее, поскольку статут полковника Брюса в ту пору был несравним по государственному положению родственника царя, генералиссимуса потешных полков Ф. Ю. Ромодановского. В ответ на обвинения царя Ромодановский 28 января 1698 года пишет: «В твоем письме написано ко мне, будто я знаюсь с Ивашкой Хмельницким, и то, господин, неправда: некто к вам приехал прямой московской пьяной, да сказал в беспамятстве своем. Неколи мне с Ивашкой знаться — всегда в кровях омываемся. Ваше то дело на досуге стало знакомство держать с Ивашкою, а нам не досуг! А что Яков Брюс донес, будто от меня руку обжег, и то сделалось пьянством его, а не от меня». Так, Ромодановский пытался оправдаться перед Петром, сваливая вину на самого Брюса. Но эти аргументы князя-кесаря не убеждают царя, и в ответном письме из Дептфорда 4 марта Петр возражает Ромодановскому: «…писано, что Яков Брюс с пьянства своего то сделал: и то правда, только на чьем дворе, и при ком? А что в кровях, — и от того чаю больше пьете для страху. А нам подлинно нельзя, потому что непрестанно в ученьи».

И действительно, поездка в Англию для делегации Петра оказалась очень насыщенной.

Выезд из Амстердама шестнадцати волонтеров во главе с царем состоялся 6 января, через три недели после прибытия Брюса. Возможно, Петр выехал бы и раньше, но пришлось ждать приезда Брюса (сам по себе случай беспрецедентный), а затем, видимо, подлечивать его раны.

В Лондон царь со свитой прибыл 11 января и сразу включился в работу, ввиду ограниченности во времени. Кроме встреч с королем Вильгельмом III Петр учился кораблестроению в Дептфорде, посещал арсенал в Вульвиче, присутствовал на заседаниях научного Королевского общества и английского парламента.

Я. В. Брюс при этом слушал лекции английских математиков, посещал лондонскую обсерваторию, присматривался к монетному делу в Тауэре и к артиллерийской технике в Вульвиче, со знаменитым литейным заводом и обширнейшим арсеналом.

11 апреля царь и Брюс вместе осматривают Вульвич, отведывают метание бомб, и Петр увозит Брюса в Лондон, где они 13 апреля посетили монетный двор.

Всего, как отмечено в «Юрнале», Петр в феврале и апреле шесть раз посетил монетный двор, директором которого был Исаак Ньютон, проводивший в Англии денежную реформу.

Аспекты проведения этой реформы интересовали Петра. При этом ему нужен был человек, способный разобраться во всех технических нюансах проводимой Ньютоном работы. Таким человеком и был полковник Яков Брюс. Подобную же реформу в 1720 году он осуществлял в России, будучи директором Санкт-Петербургского монетного двора.