Варя вспомнила, как еще пять лет назад спорила с такой вот парочкой либералов. Она спросила их тогда: «Если бы вы точно знали, что готовится взрыв в метро – вы бы сообщили в милицию или ФСБ? Я уверена, что вы позвонили бы»… Их ответ был страшным: «Нет! Никогда! Такой звонок был бы доносительством»…

Это такая порода людей – пусть другие погибнут, а мы останемся чистенькими… Это не либералы, а просто сволочи!..

С консьержкой у Варвары не сложилось по другому поводу. В подъезде сидело симпатичное лицо восточной национальности. Откуда-то из Средней Азии.

Это лицо сносно понимало по-русски, но говорило значительно хуже… Или могло говорить, но не хотело – кто поймет этих таджиков!.. Восток – дело тонкое…

И с почтальонами ничего не получилось. Не было их в этом районе. Они все вымерли, как класс…

А вот старушки у подъезда – это наши люди! Цвет нации! Им бы памятник при жизни…

Варвара очень умело начала разговор. Она поругала современную молодежь, которая галдела на детской площадке. Потом прошлась по поводу верховной власти и особо остановилась на маленьких пенсиях. Затем начала критиковать работу электриков, слесарей, дворников и прочей местной обслуги… Старушки слушали, кивали и поддакивали.

– Очень верно говоришь, девушка!.. Вот тебя надо депутатом – это вместо того, который за волосы таскает… Тебя как звать, милая?

– Имя у меня не очень современное. Я – Варвара… Если бы меня в Думу, то я бы им показала, где кто зимует. И первым делом взялась бы за медицину. Раньше она была не такая!

– Золотые слова, Варвара!.. Раньше все было не такое. Я как вспомню своего мужика – раньше такой крепкий был, а сейчас весь обмяк.

– Я взялась бы в первую очередь за участковых врачей. Это главное звено.

– Это, Варя, гнилое звено!.. Вот взять нашу Гальку Яремчук. Одно слово – мегера. И хитрая, как стерва. Она перед нами все выпендривалась. Делала вид, что академик в нее влюбился.

– Делала вид?

– Конечно! Иначе, зачем ей с нами лясы точить? Она хотела, чтоб мы поверили в ее роман с Собакиным. А академик был строгих правил. И жену-покойницу всегда поминал… Нет, Варя, тут у этой врачихи какой-то свой интерес был.

– Почему вы так думаете?

– А потому, милая, что у каждого человека свой интерес есть… Вот ты с нами треплешься, а сама, небось, из МУРа. Ты ведь сведения собираешь на Галину или на покойника Собакина? Так?

– Ну как вам сказать…

– А ты, Варвара ничего не говори. Все равно соврешь… Галина бывала у Собакина через день. А привозил ее мужик на черной машине.

– Вы не заметили марку машины.

– Автомобиль иностранный. Точно, что не «Волга» и не «Москвич».

– А номер не запомнили?

– Нет, Варя, не запомнила… Но я его записала. Вот здесь в книжечке, на последней страничке.

* * *

День стоял жаркий, а Савенков почти неделю не был на даче. Для огорода – смертельная угроза! Игорь Михайлович еще утром объявил всем, что берет у «Совы» отгул и едет в свою деревню.

Вечернее совещание проводили без шефа.

Крылов за день успел раскопать поджигателя «Хонды». Правда – не до конца… Фото сразу разослали во все службы. И в одном отделении милиции этого типа опознали. Недавно он случайно попал к ним в ходе рейда на рынке. Его опросили, подержали в кутузке и отпустили. Но личность запомнили – это некто Яков Харитонов, приезжий с Украины…

В протоколе было записано странное место его регистрации – «деревня Сосенки, Калужское шоссе». Ни улицы, ни номера дома, ни других намеков.

Сегодня вечером по просьбе Крылова местный участковый будет проводить обход Сосенок. А это большая деревня!

Крылов надеялся, что завтра утром можно будет брать Харитонова… Менты, конечно, завели дело по угону и уничтожению «Хонды». И задержать поджигателя можно официально, а уж потом колоть насчет «бородача».

У Марфина и у Варвары тоже были важные новости, но ничего срочного. Крылов хотел уже закрыть совещание и завтра с шефом обсудить план действий. Но его опередил Марфин.

– Погоди, Олег, нам нельзя уйти просто так… У меня есть предложение.

– Высказывай!

– Нотариус Гриневский и врач Яремчук – муж и жена. Это факт.

– Ты прав, Миша. Но кто с этим спорит?

– Слушай дальше. У меня цепь логических построений… Старушки сообщили Варе, что академик не мог влюбиться. А значит, что не мог завещать родовое гнездо в Малаховке малознакомому врачу… Какой можно сделать вывод. Подумай, Олег?

– Думаю… Ты намекаешь, Михаил, что завещание фальшивое?

– Да!.. Я думаю, что Собакин общался со своим нотариусом и проговорился о коллекции. Гриневский устроил свою подружку Яремчук врачом в местную поликлинику, а потом подделал завещание… Оставалось только ждать, когда умрет академик.

– Или ждать, или ускорить этот процесс… У врача Яремчук были все возможности. А это уже убийство!

– Нормальная версия, Олег. Но ее уже не доказать. Хороший врач убивает аккуратно, зная о вскрытии и анализах… А по липовому завещанию надо работать срочно. Иначе эта криминальная парочка первой найдет коллекцию и перепрячет Фаберже…

– Как это работать?

– Его надо выкрасть и проверить.

По глазам Варвары Крылов понял, что она поддерживает Марфина. Более того – они наверняка все обсудили и подготовили план… Это хорошо! Но принимать решение без Савенкова придется ему. И отчитываться перед шефом придется ему… А если поймают, то отвечать придется не только перед шефом.

Но если – победа, то победителей не судят. А даже наоборот…

– Так… Ну а ты, Варвара как? Ты тоже согласна с этой авантюрой?

– Полностью!.. Мы с Мишей все рассчитали… В два часа ночи криминалист Кучкин будет ждать нас в своем кабинете. Для экспертизы ему нужно всего час-полтора. И ровно в четыре мы возвращаем завещание на место – в сейф Гриневского.

– А с какого перепуга Кучкин останется до двух ночи… Меня он как-то в семь вечера отфутболил.

– Это тебя, Олег, он отфутболил. Ты – мужчина. А я попросила, и он будет работать всю ночь… Сейф Гриневского мы видели – ты вскроешь его за три минуты. Дверь – вообще не вопрос. Сигнализация стандартная и прямо в холле… Вахтер должен спать в своей каморке. Она чуть в стороне и нам не мешает… Так ты согласен, Крылов?

– Я против!.. Но вас двое, и вы меня задавили… Нам надо здесь оставить записку Савенкову.

– Зачем?

– Чтоб он сухари нам сушил и передачи носил… Значит так – встречаемся здесь в одиннадцать вечера.

* * *

В одиннадцать вечера они вышли из леса. Гриневский оставил машину в километре от этого места. Он заранее свернул с Калужского шоссе и петлял по проселкам в районе поселка Коммунарка. Потом он приблизился к Сосенкам с тыльной стороны, и они уже двадцать минут брели по буеракам.