Он еле дождался, пока дородная мадам пробьет пакеты и упаковки и девчушки скроются за дверью. Симпатяшка при этом бросила беглый взгляд через плечо. Олег, помимо облегчения, испытал какую-то странную досаду. В принципе, он мог бы потерпеть еще этот треск… Хозяйка с пышной грудью вычистила пальцем звон из уха и с любопытством воззрилась на очередного покупателя – мол, кто такой, почему не знаю…

Выйдя из магазина, он бодро зашагал к околице и через минуту вышел из деревни. Украдкой покосился по сторонам и нырнул в лес. Переодевался за кустами, как новобранец, – вывернуть рюкзак, цивильную одежду в котомку, натянуть штормовку, штаны из плащевки, шляпу с вывернутыми полями, парик можно не надевать… Он обстругал увесистую палку, повесил на нее плетеное лукошко, взвалил все это на плечо. И хмуро уставился на семейство симпатичных лисичек, выглядывающих из-под жухлой травы. Посмотрел чуть влево, вправо – мать святая, да они везде. Раздолье! Желтоватые характерные пятнышки были разбросаны по всей поляне. Ну, уж нет, не за этим он сюда явился… Тяжело вздохнув, он сел на корточки, придвинул к себе корзинку и начал бегло резать грибы. Главное, не увлечься, хапнуть еще немного – и бегом на дорогу…

Последний населенный пункт – деревушка Арсне – была каким-то недоразумением на восемь дворов. Но транспорт сюда ходил – вследствие обширной складской территории на восточной околице. Он не стал соваться в деревню – наблюдал из-за пригорка на опушке, как ползет по галечной дороге приземистая фура, въезжает во двор через распахнутые железные ворота. «Неплохо, между прочим, придумано, – оценил Олег, – любые перемещения американских «грузов» через описанные населенные пункты можно выдать за поездку к складам. Ну, подумаешь, от складов еще несколько километров…»

Судя по надписям на грузовиках, они принадлежали продуктовым организациям. Закрылись ворота, тишина установилась в округе. Олег попятился в лес, припустил параллельно дороге. И чуть не кувыркнулся в глубокий овраг, разверзшийся под ногами. Местечко оказалось коварным, он ухватился за ветку, удержался. Лукошко сорвалось с палки, запрыгало с крутого косогора, разлетались симпатичные лисички. Ругая себя нехорошими словами, он отправился влево, вдоль кромки оврага, разгребая сапогами рослую траву – пришлось выбраться на дорогу, поскольку овраг сглаживался лишь у самого водостока. Вдоль противоположной обочины тянулся забор из рифленого металла – складские строения еще не кончились. Олег решился выбраться на дорогу, в окрестностях не было ни одной живой души. В этой глухомани он точно все ноги переломает… Капитан зашагал по раскатанной грунтовке. Дорога круто забирала влево, складская территория обрывалась. Осторожность пока была при нем – вместо того чтобы во всей красе свернуть за угол, он притормозил, высунулся из-за щуплого деревца, растущего на углу…

И резко подался обратно, утер горячий пот, брызнувший со лба. Ну и ну… перевел дыхание и снова посмотрел. За поворотом, в пятнадцати метрах от угла, стоял полицейский седан с эмблемой «Пежо» на капоте, а подле него красовались трое в форме. Они вели себя вполне естественно. И уезжать в обозримом будущем, похоже, не собирались. Один, широко расставив ноги, справлял в отдалении естественную надобность. Другой пошучивал над ним, третий ковырялся в ухе. В салоне сработала рация. Тот, что был поближе, – светловолосый, какой-то плосколицый, с недоразвитым носом – вразвалку подошел к машине, отцепил переговорное устройство. Ситуация оставалась штатной – собеседники обменялись спокойными фразами, страж порядка пристроил рацию на место, широко зевнул. Имелся повод для анализа. Ведь именно эту полицейскую машину он видел в Догне. Вот служба у парней – приехали, стоят, тянут лямку. В тех местах, где люди не живут. Что-то почувствовали американские коллеги? Вряд ли. Повышен уровень возможной угрозы? Шум двухдневной давности, рейд российского десанта по «тылам» дружественной американцам республики. Опять же подвешенная ситуация из-за российского рядового, по недоразумению оказавшегося в тюрьме. Возможны другие причины – например, предстоящая доставка новых заключенных. Элементарное усиление мер безопасности. При этом парням в «Пежо» вовсе не обязательно знать, что происходит на объекте «Курдигас» и есть ли вообще такой объект. Им приказало патрулировать местность непосредственное начальство. Начальству – боссы рангом повыше. Боссам – люди в высоких кабинетах, посвященные в дела своих заокеанских хозяев…

Возникало смутное ощущение, что пробраться на объект будет непросто. Олег попятился, отбежал, форсировал проезжую часть и снова углубился в лес. Эксперимент провалился, волей-неволей приходилось перемещаться лесом. Он миновал еловой чащей опасное место и вскоре основательно взмок, перелезая через груды бурелома. Отдохнул на крохотной полянке – подкрепился колбасой и кефиром. А потом лежал на хвойной подстилке, меланхолично наблюдая, как по небу плывет клин журавлей. Зрелище завораживало – и ничего страшного, что журавлиный клин является одним из символов Латвии и даже изображен на латвийских паспортах…

Он решил двигаться дальше и очень удивился, когда опять повстречался с дорогой. Грунтовка не желала его отпускать, делая замысловатые загибы. Олег пожал плечами, подтянул рюкзак и снова отправился по проезжей части. Но не прошло и минуты, как по спине побежали мурашки. Чертова акустика в этом лесу! Тренированное ухо уловило бы звук гораздо раньше, кабы не «глухие» зоны за скоплениями деревьев. За спиной гудел мотор, капитана Веренеева догоняла машина. Бросаться в чащу было поздно – он бы ушел, но выдал бы себя с головой. Он продолжал идти с той же скоростью, словно ничего не было. Только сместился к обочине, напрягся, приготовился к сюрпризам. Машина уже догоняла, уже почти поравнялась. Он покосился через плечо – вполне естественное движение для человека, которого обгоняет машина. Отметил характерную расцветку, мигалку на крыше. Это был тот самый полицейский «Пежо». Волноваться поздно, действовать надо. Впрочем, могло и обойтись – лес, как известно, место общественное, нет таких законов, чтобы не гулять по лесу.

Капитан уже прикидывал, как будет расправляться с вооруженными копами – задачка, в общем-то, немудреная. Бегло обозрел окружающую местность – не видать ли посторонних глаз? Это был глухой район, смешанная чаща, по которой петляла хорошо продавленная дорога…

Полицейская машина уже поравнялась с ним, обогнала и встала. Опустилось боковое стекло над пассажирским сиденьем.

– Эй, очкарик, и кого ты хочешь обмануть? – прозвучал исполненный ехидства голос. – Влип – так влип, да не пребудет с тобою Сила. – И тут же поправился: – Прошу прощения, Олег Петрович, вырвалось.

Олег нагнулся к окну. Что за черт? На водительском месте развалился Гриша Оленич в застиранной «стройотрядовской» штормовке. Его физиономия выглядела отчасти виноватой, но это не мешало ей лучиться сарказмом и самодовольством.

– Не понял, – сказал Олег.

– Я тоже поначалу не понял, командир. Но так уж карты легли, делать нечего. Не спорю, работа завершена некорректно, но эти трое просто не оставили мне выбора. Гоп со смыслом называется.

– И в чем смысл? – туго вникал Олег.

– А в том, что я живой, здоровый и на транспорте. А мог бы оказаться в кутузке или, скажем, на том свете и без транспорта. Слушай, командир, ну, ей-богу, не виноват. Шел себе мимо этих гребаных складов, никого не трогал. Откуда я знал, что за углом копы? Ну, да, облажался, мог бы и притормозить… А они меня увидели, рты распахнули, деваться некуда – пришлось идти, как шел.