НеСвятойПатрик: Я видел тебя в костюме. Тебе идет.

Инга: Костюм идет только Морозу! Он в нем родился, как я подозреваю. Знаешь, я бы многое отдала, чтобы увидеть его в нормальной человеческой одежде. В джинсах, футболке, куртке. Хотя… я же видела его в пижаме.

НеСвятойПатрик: У меня острый приступ ревности, так и знай!

Инга: Я не виновата, что Его Морозейшество шастает по офису в пижаме!

НеСвятойПатрик: И все равно я смертельно ревную.

Инга: Пат, может, закончим с этим детским садом, а? Давай встретимся через сорок минут в кафе на первом этаже. И поговорим нормально, как взрослые люди.

Паша отложил телефон, постучал пальцем по губам.

Будем рисковать. Кто не рискует, тот кишкомот.

НеСвятойПатрик: Нет. Я боюсь.

Инга: Чего?!

НеСвятойПатрик: Что не понравлюсь тебе.

Инга: Пат, ты валяешь дурака.

НеСвятойПатрик: Я сохну по тебе уже полгода, а ты даже вряд ли вспомнишь, как меня зовут.

Теперь паузу взяла она. Паша карандашом принялся отстукивать Летова. Давай, девочка, давай. Не срывайся, не соскакивай с темы. Интересно же. Мне вот — очень.

Инга: Пат, ты ведешь себя как идиот.

НеСвятойПатрик. Влюбленный в тебя идиот, ок? Это важно. Пришли мне, что у тебя сейчас перед глазами.

После небольшой паузы пришло фото стеклянных дверей «Т-Телеком», а фразу про «влюбленного идиота» Инга никак не прокомментировала. Но оживленный диалог продолжился. Виртуальный романа Инги Дубининой и НеСвятогоПатрика начал набирать обороты.

— Инга, ты обедать идешь?

— Не знаю.

— Пошли! — Саня толкнул ее креслом своим. — Хотя бы кофе попьешь. А мне одному скучно.

— Пять минут мне дай, на завершение сессии.

— Ок.

Саня вернулся к своим делам, а Инга — к своему телефону. К открытому в нем чату.

Вся эта история с Патриком была странной, нелепой, подозрительной. И надо было тогда, сразу просто занести этот внезапно стукнувшийся в мессенджер контакт в черный список. Мало ли в Сети придурков. Иногда Инге казалось, что все нормальные люди давно поуходили из активной сетевой жизни. Или используют ее только для работы. А общаться тянет только невменяемых придурков. И нечего им давать шанс.

А она дала. И — вот же странность. Этот незнакомый, неизвестный человек оказался почти ее зеркальной копией. Им нравились одни и те же книги в детстве и юности. Смотрели одни и те же фильмы. У них оказалось так много общего, что это походило на разговор с самим собой. Хотя по поводу последней книги цикла «Темная Башня» Стивена Кинга они умудрились разругаться в дым. Она обозвала его тупицей, он ее — курицей. Поругались, а потом помирились. Как много они успели за пару часов в чате. Это было так странно… и волнующе. Потому что этот парень утверждал, что влюблен в нее.

А в Ингу никто никогда не влюблялся. Мальчик во время зимней смены в Артеке не в счет, это было пятнадцать лет назад. А потом — нет. Не слишком красивая, слишком умная и очень независимая. Дружить с парнями у нее получалось, Саня — тому пример. Но френдзона — это ее потолок, Инга в это уже почти поверила.

И вот — таинственный поклонник. Откуда ни возьмись.

Инга погасила экран телефона. Но мыслями осталась там. И в который раз за последнюю пару дней задала себе вопрос.

А если это розыгрыш? Чья-то дурацкая шутка? Ну откуда, откуда взяться поклоннику? Кажется, все фразы из того, первого, долгого разговора она выучила наизусть. И они со всей очевидностью свидетельствовали о том, что человек этот и вправду Инге знаком. Слишком многое он о ней знает. Того, что нельзя почерпнуть из соцсетей — тем более, что в аккаунтах Инги было весьма скудно на информацию. Значит, они знакомы. И от этого холодило и сосало под ложечкой. От мысли, что это может быть злая шутка человека, близко ей знакомого.

Инга в очередной раз уперлась взглядом в Санин затылок. А если это его рук дело? Не верилось, не хотелось верить. Сашка не производил впечатления человека, способного на такие выверты фантазии. Он вообще был лишен фантазии, как Инге казалось. Уроженец Сочи, веган, адепт ЗОЖ и любитель пеших походов, Саша был обладателем на редкость уравновешенного и спокойного характера. Но Кинга он любит. Ну не может же быть…

А, собственно, это легко проверить.

Инга снова разблокировала экран. И быстро набрала.

Инга: Пат, ты обедал уже? Что едят морские звезды?

Ответ не приходил. Саня в двух метрах полез за своим телефоном в карман джинсов. Инга задержала дыхание. Но тут Саню окликнул сеошник, и они стали что-то бурно обсуждать. А Патрик в телефоне начал писать ответ.

НеСвятойПатрик: Пока не обедал. Пока обедают моим мозгом.

Инга: Знакомо. Не давай им съесть все!

НеСвятойПатрик: Чтобы тебе оставить немного? Извини, сейчас не могу писать. Позже, ок?

И смайл с поцелуем. Господи, ей сроду никогда не присылали таких смайлов в чате.

— Ну, ты собралась? — Саня окончил обсуждения и обернулся к ней. — Я сейчас упаду в голодный обморок.

— Пошли! — Инга легко поднялась на ноги. — Пошли спасать тебя от голодной смерти.

Это не Саня. И от этого стало вдруг легко и тепло. Сашка чудесный парень. Но глядя вслед коренастой Саниной фигуре, Инга радовалась, что Патрик — это не Сашка.

А потом, задумчиво размешивая капучино в чашке, снова и снова возвращалась мыслями о том, кто он — этот Патрик.

Вчера Инга предложила ему встретиться вот в этом самом кафе, на первом этаже бизнес-центра, где половину седьмого этаже занимает офис «Ди-Диджитал». Патрик отказался. Но совершенно очевидно, что он знает про это кафе. Он работает в том же здании, что и Инга. В московском офисе «Ди-Диджитал» порядка ста двадцати сотрудников. И большая часть — мужчины. Кто из них Патрик? Инга более-менее хорошо знала от силы человек тридцать, еще с таким же количеством здоровалась — просто лица примелькались или пересекались раз или два в проектах. А ведь вторую половину этажа занимает аутсорсинговая компания, которая обслуживает информационные структуры в банковской сфере. И кое-кого Инга там знает, и кое с кем здоровается. Да она много с кем здоровается из тех тысяч людей, которые работают в этом бизнес-центре! И как при таком раскладе вычислить Патрика?

Хотя нет, скорее всего, стоит ограничиться теми, с кем Инга общается лично, а не просто кивает при встрече. Но и таких тоже немало.