Мне стоить быть предусмотрительнее. Но я всегда запираю комнату, если покидаю ее.

– Это правильно, – согласился Хелмаут и перешёл к сути. – Госпожа Нэрэсса, так что же именно у вас пропало? Что это за вещь, о которой шла речь в письме?

– О, мой милый, это необычная вещица. Это старинный артефакт формы тетраэдра бурого цвета и с малиновыми вкраплениями, а в центре – тигровый глаз.

– А другие вещи? – уточнила я. – Где вы хранили этот артефакт?

– Я хранила его в ящичке стола. Я заметила пропажу лишь этим утром, когда неожиданно захотела взглянуть на него. Неизвестно, когда он исчез на самом деле.

– Вы кому-нибудь показывали его? – уточнила я.

– Нет, что ты? Разве только Элара видела его у меня, когда мой чемодан упал и все вещи рассыпались в холле. Эта милая девушка помогла мне собрать их.

– Немиза, – без труда догадалась я.

– Точно-точно, – кивнула она. – Что я теперь скажу подруге? Эта вещь представляла собой немыслимою ценность.

– А в чем заключается эта ценность? – все еще недоумевал Хелмаут.

– Супруга господина Пехельсса была дальней родственницей моей подруги и передала этот артефакт со строгим указанием: хранить в секрете ото всех и беречь тайну, которая может изменить судьбу народа.

– Госпожа Нэрэсса, мы постараемся найти артефакт, – искреннее пообещала я. – Но почему вы вообще приехали сюда и решили написать книгу об этой эльфийке? – я махнула рукой в холл, где над лестницей висел портрет этой девушки.

– Моя милая, Хилейра, я прекрасно знаю историю и, глядя на эту милую девушку, в моей душе возникают противоречия. Историки описывают ее как высокомерную и жестокую женщину, которая никогда и не любила своего мужа. Но копнув немного глубже, я поняла, что это совершенно не так. Кроме того, чем больше я изучаю ее жизнь, тем больше замечаю сходств между нами. Я хочу очистить имя девушки, открыв всем правду.

– И как вы собираетесь это сделать? – выгнул бровь Хелмаут, который слушал профессора с долей скепсиса.

– До меня дошли слухи, что всю свою жизнь Элэнэль вела дневники, но ни один из них не был найден или обнародован. Я полагала, что один из ее дневников мог остаться в Эльфисйикх Долинах, но замок, в котором она жила, был перестроен после приезда принца Тэерса, который сжег его по своей неосторожности. Единственное место, в котором еще жила принцесса – этот замок.

– Хотите сказать, что вы здесь ради того, чтобы найти дневники? – подытожила я. Ситуация начала вырисовываться.

– Именно. Я полагала, что артефакт, что отдала мне моя подруга как-то поможет в этом. Может быть, он лежит в каком-то тайнике, скрытом ото всех глаз? Пока что мои поиски не увенчались успехом. Но я не расстроюсь, если не найду их вовсе. У меня уже есть кое-какие материалы. Если вам интересно, то можете осмотреться в моей комнате и почитать мои заметки. Вот, – женщина достала из кармана ключик, – это запасной ключ от моего номера. Можете приходить ко мне только тогда, когда я здесь – ранним утром. Я терпеть не могу, когда меня отвлекают от работы.

– Спасибо, госпожа Нэрэсса, – поблагодарила я ее я, пряча ключ в карман. – Теперь все стало намного понятнее. Скажите, а вы не теряли обеденный нож недавно?

– Я? Нет, – профессор дала незамедлительный ответ. – Признаться тебе честно, Хагутра, чаще всего я ем курочку: ножки или крылышки. Я считаю, издевательством над бедной курочкой – расковыривать ее ножом, в этих крыльях и так почти нет мяса.

– Хорошо, – я постаралась не рассмеяться и задала свои последние вопросы. – А что вы скажете насчет погрома в библиотеке? У вас есть идеи, кто бы это мог быть?

– Никаких. Я не общаюсь здесь ни с кем, я приехала по работе и занимаюсь своей теорией.

– И еще одно: не слышали ли вы странного шума в замке?

– Мой милый, Хогварт, я уже не молода, поэтому могу не услышать свиста чайника на кухне, – вздохнула она и умилилась. – Я все же очень рада вас видеть. Если вам захочется обсудить жизнь Элэнэль, то вы знаете, где меня найти, – подмигнула она нам.

Так как обсудить сейчас нам больше было нечего, то мы с Хелмаутом отправились наверх, дабы сразу осмотреть комнату профессора. Хелмаут то и дело, зевал на ходу, явно не выспавшись.

Когда мы поднялись на второй этаж, то я резко замерла у одного из проходов, что вел в тупик.

– Что-то не так? – напрягся Хелмаут.

– Готова поспорить, что я слышала какие-то шаги, – пробормотала я, прислушиваясь и подходя вплотную к стене.

– Это тупик, Хальфсена. Там ничего нет, – констатировал он очевидное.

– Может быть за стеной есть какие-то проходы. Не думаю, что господин Пехельсс был настолько странным, что просто так сделал так много тупиков в замке.

– А мне как раз таки кажется, что все было именно для того, чтобы запутать непрошенных гостей. Смотри, – Хелмаут показательно постучал по стене, – это просто каменная кладка. Там ничего нет.

– Нужно попросить у управляющего план замка, но не тот, что дают гостям, а строительный план, чтобы понять наверняка.

– Он не даст его тебе.

– Если мы вновь разнесем обеды и завтраки, но навряд ли он сможет отказать нам, – подмигнула я товарищу.

Подойдя к номеру профессора Нэрэссы, мы открыли комнату ключом, проходя внутрь. Как и вчера, внутри царил хаос: скомканные бумаги валялись на полу, на столе возвышались горы книг, а также на диване лежало несколько вещей профессора.

– Она что-то говорила про заметки, – напомнила я другу, подходя к письменному столу. Я перебирала лежавшие листы, мельком читая написанное. – Тебе прочесть вслух? – уточнила я у друга, который принялся осматривать все остальное.

– Если хочешь, – пожал Хелмаут плечами.

– Элэнэль, как подписала профессор, родилась в тот же день, что и она сама. Принцесса Элэнэль с детства увлекалась живописью и, когда жила в Эльфийских Долинах, то у нее была любимая собака – Ластер, и аллергия на брокколи. Здесь госпожа Нэрэсса подмечает, что у нее в детстве была собака точно такой же породы и точно такая же аллергия.

– Не слишком ли много совпадений? – засомневался Хемлаут.