Взяв Ариану за талию, Гейбриел снял ее с лошади, но когда она, хромая, попыталась пройти пару шагов, тут же подхватил на руки.

– Я могу идти, если не очень спешить… – Ариана чувствовала себя виноватой, и в то же время ей было очень приятно, что он так заботился о ней. Она ведь тоже заботилась о своем сыне, о людях, живших на ее земле, и еще об очень многом, но до сих пор никто никогда не заботился о ней.

– Там, впереди, есть место, где можно будет вылечиться, – заверил ее Гейбриел.

– Вылечиться?

– Да. Я пришел именно сюда после того, как мне отрубили пальцы.

– Ах да, ваши пальцы… – Она приподняла голову.

– Они, конечно, не выросли, – улыбнувшись, проговорил Гейбриел, – но, по крайней мере, зажили. К несчастью, гордость не позволяла мне попрошайничать, и я научился воровать.

– Так вы вор? – Ариана пыталась разобраться в его сути, но это ей никак не удавалось.

– Да, – просто ответил он.

– Вы воровали для того, чтобы сохранить себе жизнь?

– Отчасти. А еще воровал потому, что мне это нравилось и у меня хорошо получалось.

– Понимаю… – Ариана почувствовала невольное смущение. Они оба были ворами: она воровала секреты, но делала это по необходимости, никогда не получая от этого удовольствия.

– Я воровал еду, всякие безделушки и все, что мне нужно, когда разыскивал сестру. А когда я был в Константинополе, то украл брелок у одного англичанина по имени Годрик. – Гейбриел помолчал, как будто отдавая дань уважения этому человеку. – Там, где другие видели бродягу, сына проститутки, Годрик увидел мои возможности. Он понимал, что мне трудно жить с оторванными пальцами, но у меня есть силы и способность быстро исчезать с места происшествия. Годрик предложил мне выбор: либо он передает меня властям, либо я становлюсь его слугой. Потом он помог мне найти сестру и научил меня пользоваться арбалетом, это оказалось совсем не так сложно. А еще он объяснил мне, как я могу использовать свои способности для того, чтобы зарабатывать деньги.

– Должно быть, это весьма разумный человек, – решила Ариана.

– Безусловно.

Под ногами у Гейбриела шуршали листья, квакали лягушки, где-то кричала сова. Полная луна освещала все вокруг. Каким-то непонятным образом присутствие его успокаивало душу Арианы, и к тому же ей нравилось слушать его рассказ.

Несколько минут прошло в молчании перед тем, как Гейбриел опустился на колено и посадил ее на землю.

– Ну вот, мы уже почти пришли.

– Да? А где же вода? – удивилась Ариана.

– Не спешите, доверьтесь мне.

Она встала на колени рядом с ним.

– Довериться вам?

– А почему нет? – Он усмехнулся. – Я, Королевский Охотник, спас прекрасную леди – почему же мне нельзя доверять?

Сердце ее затрепыхалось, когда она посмотрела ему в глаза. Гейбриел был самым странным мужчиной из всех, которых она знала; в нем сочетались сила и мягкость. И что еще хуже, она перестала ощущать себя его пленницей, теперь у нее было такое чувство, как будто он ухаживает за ней.

Перед ними рос большой куст, его темные листья отливали серебром. Гейбриел опустил руку ей на плечо и ласково оглядел ее.

– Вы не должны меня опасаться! – Он медленно достал из-под рубашки кусок материи, потом нагнулся, поцеловал Ариану в переносицу и положил материю ей налицо. От материи исходил его аромат, и она с удовольствием его вдохнула, а потом, закрыв глаза, ждала, что будет дальше.

Внезапно свет луны исчез: этой материей он завязал ей глаза.

– Что происходит?

Гейбриел не дал ей договорить, поцеловав ее в губы. С завязанными глазами, ничего не видя вокруг, Ариана могла только чувствовать. Он как будто дразнил ее. Она вздохнула и сама удивилась тому, что ей было совсем не страшно в темноте. Пока Гейбриел рядом с ней, она может ничего не бояться, даже пугающей темноты.

– Вас когда-нибудь целовал другой мужчина? – спросил он негромко.

Щеки Арианы запылали: вопрос явно был задан потому, что ее поцелуй показался ему неумелым.

– Я была замужем три раза, – попыталась она оправдаться.

– Нет, я говорю не о целомудренном поцелуе перед алтарем, а о таком, после которого появляется дрожь в коленях от предвкушения будущего.

Ариана поежилась от его слов. Такой мужчина, как Гейбриел, целовал, вероятно, многих женщин, и немудрено, что он посчитал ее наивной и мало понимающей в поцелуях.

– Что ж… – Смущение Арианы перешло в досаду, и она попыталась снять повязку с глаз, но, взяв ее за обе руки, Гейбриел не дал ей этого сделать. – В отличие от вас я не целовала тысячу других людей.

Он усмехнулся:

– Но, Ариана, я тоже не хочу целовать тысячу других, я хочу целовать только вас.

Она попробовала пошевелить руками.

– Я немедленно отпущу ваши руки, если вы скажете, что боитесь.

Сердце ее билось все быстрее. Испытывает ли она страх? Нет. Скорее ей это даже приятно. Его ладони, грубые, мозолистые, так резко отличались от гладких, изнеженных рук Айвана или от морщинистых – Рафаэля. Ну еще один ее муж, Уильям – тот вообще не прикасался к ней.

Гейбриел опять наклонился и прижался к ее губам. Ариана попыталась сжать губы, не желая опять попасть под его влияние, но… она не могла!

– Вот так, Ариана, не сжимайте губы.

Он не отпускал ее, и внезапно ее досада исчезла, как легкое перышко, уносимое бурной рекой. Она еще больше раздвинула губы, и влажный и горячий язык его оказался у нее во рту.

Он хотел от нее большего. Осторожно, как бы пробуя, она коснулась языком его языка и сразу почувствовала жар во всем теле. Это было настоящее желание.

Прервав поцелуй, Гейбриел провел пальцем по ее подбородку.

– По-моему, Ариана, вас никогда не целовал настоящий мужчина.

«Вы правы», – мысленно согласилась она, и он усмехнулся.

– Я сказала что-то вслух? – обеспокоенная, спросила она.

– Да.

– Боже, мне кажется, что я теряю рассудок.

Он нежно поцеловал кончик ее носа.

– Пойдемте, под этим кустом есть дорожка. Я придержу ветки, пока вы пройдете. Опуститесь на четвереньки и двигайтесь не спеша, а я укажу дорогу дальше.

– Я должна встать на четвереньки?

– Да. – В его тоне она услышала усмешку.

– Благородные леди не ползают на четвереньках, – с достоинством произнесла Ариана.

Он рассмеялся и опустил руку ей на плечо.