– Многие люди с серьезными психическими отклонениями могут, преследуя свою цель, выглядеть разумными. Подавлять свое безумие, так сказать. – Еловиц сделал паузу. – Мы знаем также, что он приобрел несколько очень дорогих весов, из тех, на которых можно взвешивать мельчайшие доли унции. Так что, может быть, он, помимо всего прочего, торгует наркотиками. В Афганистане это обычное дело, – заметил майор. – Мы обнаружили это только после того, как он нас заинтересовал. Ничто из тех действий, которые я описал, не привлекло бы нашего внимания.

– Так что же заставило вас следить за ним?

– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Омар Хаддад?

– А должна была слышать?

– Нет. Мой вопрос был глупым. Вы никак не могли слышать о нем. Он сириец. Сказать, что его прошлое было непримечательным, означает польстить ему. Но в последнее время он начал фигурировать под двумя именами: «Великий» и «Аль-Йад». Кстати, последнее переводится как «рука» или «длань». Сокращение от «Длань Всевышнего». Мне сказали, что «йад» означает «рука» как по-еврейски, так и по-арабски.

– По вашим словам вырисовывается портрет какого-то безумца.

– Да. Но безумца, чья мощь и влияние растут с невероятной быстротой. Он собрал огромное множество последователей. Есть сведения, что сирийское правительство подумывает запросить у нас помощи, чтобы справиться с ним.

– Вы шутите? Чтобы сирийцы попросили самую нелюбимую ими страну, Великого Врага, помочь им? В каких-то внутренних разногласиях? С чего бы нам помогать им справиться с одним из их граждан?

– Мы не знаем. Однако поступали данные о том, что они пытались сделать это сами. Всех подробностей мы не выяснили, но Аль-Йад пугает их. И, учитывая его быстро растущее влияние, он пугает и нас тоже. Его последователи действительно считают его боговдохновенным пророком, даже мессией или чем-то вроде бога. Его речи просто возмутительны. Мол, он уничтожит весь Запад, покарав неверных, превратив улицы в реки крови, очистит землю от недостойных, и лишь тем, кто примет его как Длань Всевышнего, он позволит жить и изменит мир по своему желанию. Что-то вроде того.

Майор подался к Алиссе.

– Сейчас он считается приоритетом номер один Государственного департамента. Мы не знаем, на что он способен, но люди его боятся. И я имею в виду сирийских террористов – они его боятся.

– Он совершал какие-нибудь крупные террористические акты?

– В том-то и дело – никаких. По крайней мере, насколько нам известно. И это полная бессмыслица, если брать во внимание его учение и его речи, которые настолько пропитаны ядом, что Гитлер в сравнении с ним кажется пацифистом-хиппи. Что мы только не делали, чтобы добраться до него, но у нас ничего не вышло. До нас доходили какие-то слухи, однако никто не смог подобраться достаточно близко к этому человеку. Я не могу вдаваться во все отчеты наших наблюдателей, однако он беспокоит многих людей.

– И какое отношение все это имеет к Крафту?

– Может быть, никакого. Может быть, всякое. Мы исследовали прошлое Хаддада, просматривали снимки с разведывательных спутников, выискивая его изображения, сделанные до того, как он появился на международной сцене в качестве Аль-Йада. И мы нашли ряд фотографий, на которых он и Крафт засняты вместе. Похоже, они были друзьями или как минимум приятелями.

Алисса несколько секунд размышляла над этим.

– Значит, вы рассматриваете Крафта как способ справиться с этим Аль-Йадом? Единственный, существующий на данный момент?

– Именно. Человека, с которым вы ходили на свидание. Человека, таинственным образом ускользнувшего из нашей сети, раскинутой вокруг вашего дома. Он может быть ключом к загадке, которую являет собой Омар Хаддад – Аль-Йад.

Майор нахмурился и тяжело вздохнул:

– И если хоть малая доля тех слухов об Аль-Йаде, что доходили до нас, верна, то это самый опасный человек на земле.

Бреннан Крафт мчался через лес, окружавший дом Алиссы Аронсон.

«Вот это да, просто невероятная глупость! – думал он, однако, пытаясь сохранить сосредоточенность, он заставил себя криво улыбнуться и перестать грызть себя. – Ну ладно, я не идеален. Будь я идеален, жизнь была бы куда менее интересной».

Эти уговоры помогли намного меньше, чем он рассчитывал. Обращенные к себе призывы не беспокоиться об этой ошибке не могли полностью помочь ему отрешиться от обычного человеческого раздражения.

Задним числом все было ясно как божий день. Конечно же, тайные службы отслеживали деятельность своих людей с высокой степенью доступа – в частности, когда те размещали свои профили, настоящие или вымышленные, на открытых сайтах знакомств. И кто мог их винить, честно говоря? Им приходится с подозрением относиться к посторонним людям, которые пытаются пролезть в жизнь важных сотрудников – возможно, эти люди надеются получить рычаги давления, воспользоваться ими в своих целях, выведать какие-то секреты. Как он мог подумать, что подобная идея пришла в голову только ему одному?

Идиот!

Он заставил себя думать о светлой стороне этого дела. Он выбрал Алиссу Аронсон потому, что из горстки тех, кто обладал подобными знаниями, именно к ней он мог надеяться подобраться ближе всего. Установить с ней отношения. И он оказался прав. Он действительно попал в точку.

Их свидание проходило как нельзя лучше. Через несколько недель он, несомненно, завоевал бы ее доверие, а потом открылся бы ей. Сделал бы ее своей союзницей.

Но теперь…

Теперь она будет сторониться его. Нет, это недостаточно сильное слово. Скорее всего, теперь она его возненавидит.

Но даже если так, он воспринял их совместимость как знак свыше. Они были просто предназначены для того, чтобы работать вместе.

Однако он определенно сделал все, чтобы значительно осложнить себе жизнь.

Власти, вероятно, считали его мертвым. Теперь они узнали, что он жив. Хорошая новость заключалась в том, что ему удалось взломать все нужные компьютеры и изменить алгоритмы правительственной программы биометрического поиска. Он точно знал параметры своего лица – черты, текстуру кожи и так далее, – на которые должны были отреагировать распознающие программы.

Поэтому он не стал вмешиваться в работу бесконечного числа камер наблюдения по всей стране – это было бы невозможно. И не стал удалять свои снимки из системы. Его лицо присутствовало там. Он просто внес в код мелкие изменения, чтобы любое его изображение, которое в противном случае было бы опознано системой, оказалось искажено ровно настолько, чтобы избежать сличения. И даже сейчас, когда они поняли, что он это сделал, Бреннан был уверен, что им не суметь найти эти крошечные изменения.

Но хотя он перепрограммировал распознающие компьютерные системы, перепрограммировать человеческий мозг он не мог. Любой человек, видевший его прежде, по-прежнему мог его опознать.