Корделия сморгнула непрошеные слезы.

– Я не была на воде с тех пор… целую вечность. Мне бы это понравилось. Думаю, мне удастся найти «окно», да. – Она растерянно замолчала. – Постой. А разве ты не говорил, что продал свою лодку в прошлом году?

– Я что-нибудь найду. Если ты сумеешь урвать время.

– Ради этого я его долотом выбью. Звучит восхитительно. Правда отлично! – Она побарахталась на шезлонге и протянула руку. – Помоги мне встать, – приказала она.

У Джоула на лице мелькнуло какое-то странное выражение, но он наклонился, ухватил ее за руку и деликатно потянул вверх. Утвердившись на ногах, она отыскала туфли и вместе с ним направилась к дому, где они и расстались. «Ты туда, мы сюда». Но не надолго, с приятностью подумала она.

* * *

Прошло еще три дня, прежде чем у Джоула появилось время поболтать с вице-королевой. Он заманил ее на базу предложением поужинать за общим столом с офицерами: никаких сладостей и некий шанс хоть ненадолго забыть про все эти комаррианские напряги. Во всяком случае, когда он вел ее по взлетно-посадочной полосе в дальний конец базы, и оба они щурились на закатное солнце, Корделия все еще распространялась об этой проблеме.

– Что-нибудь, что затронуло бы мой участок? – поинтересовался он, когда они преодолевали край взлетной полосы. Вдалеке вогнутый склон горы, казалось, дрожал в раскаленном воздухе.

– Не прямо. Дело обычное – они хотят учредить экстра-планетарные акции с правом голоса для людей, делающих особые материальные или инвестиционные вклады в развитие колонии, точно так же, как у них в их куполах. И как выяснилось, по странному совпадению этими людьми оказались они сами. Мое контрпредложение, чтобы мы просто предоставили каждому по десять неотчуждаемых акций с правом голоса, переместив десятичную запятую, было отклонено моими советниками на том основании, что они воспримут это как издевательство с моей стороны. Коим оно и являлось. И все-таки я бы предпочла пустить под откос любое движение в сторону референдума прежде, чем оно сдвинется с места.

– Но ведь позволить референдум было бы абсолютно безопасно. Все, кто не из их числа, проголосовали бы против, разве нет?

– Возможно, и нет. Достаточно многих оптимистов могла бы поколебать статистически маловероятная идея, что как раз они-то и окажутся в числе тех немногих, кто получит выгоду, и тогда они с этим согласятся. Пойми же, никто не срывается с места и не едет на Зергияр, чтобы взяться за работу, которая здесь есть, без определенного врожденного оптимизма. – Когда они прошли еще немного вперед, она добавила: – Разве что, кроме наших барраярских русскоговорящих, которые, естественно, постоянно мрачны, насколько я могу судить.

Джоул нахмурился.

– Думаю, я могу тебе обещать, что субъекты твоих экспериментов по нарождающейся местной демократии не будут преследовать тебя на моей Имперской базе.

Они уже почти дошли до места назначения.

– Наверняка ведь врешь, но мне без разницы… – Она вдруг замолчала, недоуменно озираясь по сторонам.

– И что ты здесь видишь, Корделия? – Джоул обвел рукой кучи мешков двухметровой высоты напротив них.

Мешки были уложены на грузовых платформах, их ряды простирались на десятки метров во все стороны – похоже на крупномасштабную модель некоей геологической аномалии: бесплодные земли, усеянные столовыми горами и прорезанные ущельями, разве что более ровные. Совершив несколько зигзагообразных маневров, Джоул привел ее в центр лабиринта.

– Много-много мешков, набитых всяким хламом. Не принадлежащим мне, хочу благоразумно отметить. Поставленным подрядчиком на месяц раньше – одно это должно было бы уже меня насторожить…

– Подрядчиком, раньше? Что, правда? Твой рассказ начинает слегка напоминать алкогольный бред.

Он мрачно кивнул.

– А я еще даже не начинал пить. Это должно было стать бетонным покрытием для новых взлетно-посадочных полос на второй базе в… Уже решили с названием?

– В Гридграде. – Она сморщила носик. – После того, как всё станет известно, жители, наверное, захотят дать своей деревне новое название, но это, по счастью, будет уже не моя проблема. Если только они не попытаются назвать деревню в честь Эйрела и не заставят меня выйти и произнести, на хрен, очередную речь.

Удачное расположение – почти на экваторе, как Каринбург, что ведет к увеличению полезной мощности катеров, стартующих на орбиту. Джоул был удовлетворен. По крайней мере в этом аспекте. Тот факт, что место находилось в одной десятой длины экватора…

– Гридград от нас довольно далеко. И с точки зрения времени, и с точки зрения расстояния. Предварительное проектирование для начала прокладки взлетно-посадочной полосы будет не раньше чем через год. Полтора года, реалистично.

– И все-таки я не могу понять, что тут не так. Бетонную смесь должны ведь рано или поздно туда перетащить, нет? – Она с сомнением ткнула пальцем набитый мешок. – Если только кто-нибудь не запустит со дня на день новый завод по изготовление материалов в Гридграде, но я такой заявки у себя на столе еще не видела. Хотя полагаю, со временем она появится.

Джоул покачал головой.

– Это последние инновации в области стройматериалов на основе высоких технологий. Бетон очень прочный после укладки, но при этом пластичный при повторной значительной ударной нагрузке – например, при приземлении катера. Позволяет инженерам наполовину снизить вес и объем, а следовательно, и стоимость – даже при более высокой цене за тонну. За тысячу тонн в данном случае.

Корделия глядела на него, вскинув брови, – как всегда, когда была чем-то озадачена.

– Это пластобетон. Он хранится веками, верно? И я бы не сказала, что ты страдаешь из-за того, что он занимает много места. Если понадобится, у тебя тут квадратные километры пустой базы, зарезервированные императорским указом для будущих казарм и взлетно-посадочных полос. Хотя мне, вероятно, следует предупредить тебя, что некоторые каринбургские застройщики уже начинают жадно на них поглядывать.

– Хранится-то он хранится, но только после того, как его перемешают и смонтируют. – Джоул снова обвел рукой горы мешков. – Ты упустила еще несколько слов: «последние», «инновации» и «на основе высоких технологий». Компоненты обычного пластобетона, изготовленного по старинке, действительно на удивление долговечны. А вот это дерьмо – оно прекрасное, пока свежее, но если его вовремя не смешать с соответствующим активатором и не пустить в работу до окончания срока годности, то в нем начинают происходить необратимые химические процессы, и оно попросту портится. А срока годности у него осталось уже меньше года. Понятия не имею, сколько времени оно валялось на складе у производителя, но сколько-то валялось, это точно.

– Пластобетон с запланированным устареванием, – проговорила она с ироническим восхищением. – Кто ж знал?

– Офицер-квартирмейстер явно не знал – увы. И на прошлой неделе разрешил завезти это на территорию базы. Возможно, его испугало такое количество грузовиков, заблокировавших центральные ворота. В общем, он расписался за приемку груза, не связавшись предварительно с инженерами. А самая первая проблема, разумеется, в том, что это вообще никто не предполагал доставлять именно сюда, скорее уж в Гридград – после того, как всё рассекретят.