– Вам чего, детишки?

– Скажите, пожалуйста, – вежливо, в лучшей Кисонькиной манере спросила Мурка, – к кому мы можем обратиться, чтобы проверить подлинность вещи?

– Что за вещь? – Молодому милиционеру было скучно и хотелось с кем-нибудь поболтать.

– Фарфоровая статуэтка.

– А родители знают, что вы понесли ее сюда?

– Извините, – решительно вмешался Вадька, – свяжите нас, пожалуйста, со специалистом, и мы ему все подробно расскажем.

Милиционер тускло глянул на зарвавшегося пацана. Надо бы его осадить, но жарко и лень, лень. Поэтому он поднял трубку внутреннего телефона, набрал номер и проговорил:

– Светлана Вениаминовна, тут к вам ребята рвутся, говорят, статуэтка у них на экспертизу.

Через несколько минут послышался быстрый шорох тапочек по паркету, и в холл влетела крохотная немолодая женщина в строгом английском костюме.

– Слушаю вас, ребятки, – сказала она тихим мягким голосом и улыбнулась милой ласковой улыбкой.

– Видите ли, Светлана Вениаминовна, – бойко затараторила Мурка, – моя мама была в Германии и купила там у одного, ну вроде как антиквара, фигурку мейсенского фарфора. Он ей сказал, что это XVIII век. А недавно мама получила письмо от немецких приятелей, и те пишут, что антиквар арестован, он продавал подделки. Мама думала подарить статуэтку своим друзьям, и теперь она хочет знать, что же она собралась дарить: подлинник или подделку.

Светлана Вениаминовна смущенно почесала нос дужкой очков:

– Знаете, милые, экспертизы у нас платные.

– Нет проблем, – Мурка излучала энтузиазм не только лицом, но и всей фигурой. – Мама предпочитает заплатить, но знать точно, что она купила.

– Я не совсем уверена, что мы имеем право провести экспертизу по заказу детей, такого случая еще не было.

– Ой, мама так занята, она вырваться не сможет, поэтому попросила меня сходить. Мы же не продавать статуэтку собрались, а всего лишь узнать, что у нас есть.

– Ну хорошо, – уже сдаваясь, сказала Светлана Вениаминовна. – Я вас отведу к Игорю Степановичу, это наш начальник отдела, он занимается фарфором, картинами, старинной мебелью.

Ребята переглянулись. Кажется, им повезло, они сразу попадут к нужному человеку.

Светлана Вениаминовна повела их через музейные залы. По сторонам тянулись стеклянные витрины, заполненные древними глиняными горшками, наконечниками стрел, медными украшениями. В углу пригнулась, словно готовая к прыжку, скульптура первобытного охотника. Катька испуганно пискнула и прижалась к брату, увидав составленную из каменных плит камеру, внутри которой лежал маленький скелет.

– Не надо бояться, – заметив ее испуг, успокоила Светлана Вениаминовна. – Это сын вождя, его при жизни окружало почитание, и после смерти он тоже должен был занять достойное положение в загробном мире. Видите, сколько ему с собой дали всяких ценностей: утварь, украшения, оружие, сбруя.

В следующих залах перед ребятами промелькнули средневековые кольчуги, целая выставка оружия, модели кораблей. Затем они на мгновение задержались перед каретой губернатора, бросили взгляд на предметы домашнего обихода.

– Со старинной мебелью у них жидковато, – шепнула Мурка спутникам. – Вот мы были в Музее Виктории и Альберта в Лондоне, там всякие мебельные интерьеры чуть ли не на километр тянутся.

Мурка старалась говорить тихо, но Светлана Вениаминовна услышала и рассмеялась:

– Чересчур лестное сравнение – Музей Виктории и Альберта и мы. Нам до них никогда не дотянуться: другие масштабы, другая история, не говоря уж о финансировании. А насчет мебели вы правы, со старинной мебелью в нашем регионе не слишком хорошо. Мы каждый год отправляем по области этнографические экспедиции и находим много интересного: вышивки, стекло, иконы, но мебель попадается редко, а если попадается, то в таком плохом состоянии, что нашим реставраторам не справиться. Приходится оставлять.

– Как вы экспонаты собираете: выкупаете?

– На покупки у нас, к сожалению, нет средств.

– Потихоньку забираете? – влезла в разговор Катька. Видимо, Евлампию Харлампиевичу тоже стало интересно, занимаются ли сотрудники музея мелким воровством на благо отечественной культуры, потому что он высунулся из-под платка и вопросительно гоготнул.

– В основном музею все дарят, – автоматически ответила Светлана Вениаминовна и тут же, осознав, что видит перед собой, встала как вкопанная. – Ребята, вы с ума сошли, с животным в музей?

– Это птичка, – обиделась Катька.

– Молчи, бестолочь, вечно от вас одни неприятности, – прошипел Вадька и повернулся к их провожатой: – Извините, пожалуйста, мы не хотели вас обидеть.

– Дорогие мои, я не обиделась, но ему сюда нельзя. Я понимаю, вы заботитесь о своем питомце, но я даже представить боюсь, что будет, если кто-нибудь из начальства увидит гуся в помещении музея. Мы должны немедленно вернуться.

– Не надо возвращаться, – успокаивающе вскинул руки Вадька. – Их сейчас здесь не будет. Проваливайте отсюда, быстро, – наклонившись к Катьке, прошептал он. – Ты и твой крокодил с крыльями нам все дело портите. Марш на улицу, подожди нас там и подумай, что лучше: иметь гуся или участвовать в расследовании.

Понурившись, Катька побрела к выходу.

– Ну вот и все, можно идти дальше.

Светлана Вениаминовна хотела возразить, но потом передумала и вывела их из здания в закрытый дворик, в котором высились каменные идолы. Светлана Вениаминовна набрала код на крохотной железной двери, и вся компания стала спускаться в темноту по гулкой железной лестнице.

– Давно вы экспедиции отправляете? – вернулась Мурка к прерванному разговору.

– Раньше каждый год, потом прекратили, а около трех лет назад или чуть меньше шеф нашего отдела нашел спонсоров, и мы снова начали ездить. Но знаете, результаты довольно плохонькие, ценных находок почти нет, не то что в былые годы.

Сыщики переглянулись: опять всплыл тот же срок, что и организация фирм «Город Винни» и «Братья Грейпс». Кажется, поход в музей оказался не напрасным. Азартное предчувствие удачи охватило их.

– Вы только в экспедициях старинную мебель находите или у городских коллекционеров тоже что-то берете?

– Однако, моя милая, вижу, ты всерьез заинтересовалась старинной мебелью! Коллекционеров у нас в городе немного, но зато очень серьезные. Во-первых, есть такая Греза Павловна, ее муж когда-то у нас работал…

– Знаю, это наша соседка, – перебила ее Мурка.

– Ах, так вот откуда твой интерес, – кивнула Светлана Вениаминовна. – Кроме нее еще человек пять, у них хранятся очень редкие вещи, честно говоря, гораздо более ценные, чем у нас в музее, но владельцы берегут их для себя. Мы городских коллекционеров не беспокоим напрасными просьбами, наш начальник за этим строго следит.