вместе долбили в дверь, намереваясь учинить переворот и свергнуть мужскую власть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Кабель, открывай! — гаркнула она.

Даже мне стало не по себе. Однако Синицын до женских истерик, слез и претензий привычный. Что не день, то отвергнутая барышня клянет. Женское самолюбие оно такое.… Весьма ранимое.

Послышался щелчок замка, а затем грозный Димка восстал перед нами. И если я было поутихла, то одинокая соскучившаяся по скандалам и интригам соседка — отнюдь.

— Любезный, — поправила она очки, сделав строгое лицо, — двадцать первый век на дворе. Мы, женщины, имеем права! — встала в стойку адвоката. — Кто вам дал право обижать это прекрасное создание? — указала на меня, и я растянула на губах премилую улыбку. — Да я вас засужу!

— За что? — удивился парень.

— За порчу личного имущества, за нанесение тяжких телесных! Поработить решили невинную девушку? — рявкнула. — Стирает, готовит, а он по бабам шляется, пес блудливый!

Я с самым оскорблённым лицом покивала головой, а Синица раненным зверем взревел:

— Фролова!

— А чего ты меня домой не пускаешь? — вставила свое слова из-за плеча дамочки.

— Заходи, — сдавшись, открыл дверь шире. — Только эту горгулью убери, — приказал и поспешил смыться.

Возмущенная соседка такого отъявленного нахальства простить не могла, а от того уже я уберегла Синицына от тяжких телесных, вовремя схватив ее за руку.

— Люблю его дурака, — трагически произнесла. Лицо женщины смягчилось. В нем промелькнуло понимание и горечь.

— Ничего, милая, пройдет, — похлопала меня по плечам. — Ты главное борись! Не давай себя загнать! Ты ж не лошадь ломовая!

Тяжело вздохнув, кивнула. Женщина предложила свою помощь, но я отказалась. Еще посетовав на моего новоявленного «супруга» она удалилась, напоследок бросив:

— Если что — зови! Вместе мы сила!

В квартиру я вошла, как победительница. Получивший гранату фашист, сидел на диване, устало откинувшись на спинку. Я тихонько села рядом, ожидая его дальнейших слов.

— Можешь остаться. Будем жить вместе.

— По рукам!

— Установим правила, — бескомпромиссно отрезал.

Что? Какие к черту правила? Я на это не подписывалась. Правила созданы для того, чтобы их нарушать!

— Правило первое: не пытаться меня соблазнить. Все равно ничего не получится.

— Ты гей? — внезапно влетела мне в голову мысль.

А что? Это бы многое объяснило. Хотя не сказала бы, что меня это оттолкнуло. Я девушка довольно свободных взглядов, и меня бы это только раззадорило. Представьте себе гея, что вернулся в ряды натуралов. И все это моя заслуга! Да мне бы потом женщины оды воспевали.

— Что? — рыкнул. — Нет, конечно.

Неужели ты думаешь, если парень тебя не хочет, то он сразу гей?

Ну и глупость же он сморозил.

— Конечно да, — невозмутимо поведала. — Это естественная реакция мужчины на женщину. Такова природа.

— Реакция есть, — и правда. Вспомнить только сегодняшнее утро, тогда… — Но секс прежде всего в голове, — постучал он пальцем по моей черепушке. — Он может быть не только чисто механический. Захотел — взял. Дала — не дала. Это доверие, уважение и стремление доставить своему партнеру удовольствие. Он может быть чем-то большим, чем просто перепих для того, чтобы снять напряжение.

Мы впервые на моей памяти говорили так откровенно. Вообще-то, я впервые вообще от мужчины слышала подобные слова. Зачастую это был флирт и прелюдия. Минимум разговоров — максимум удовольствия.

Даже с парнями, с которыми я состояла в официальных отношениях, все было.… Как у кроликов. Где угодно, как угодно и когда угодно. Я заводилась с полуоборота и партнеров выбирала соответствующих. Мы подходили по темпераментам, и нам было хорошо вместе.

— Ты гоняешься за другим, — вздохнув, произнес. На секунду даже показалось, что в его глазах мелькнуло сожаление. — Тебе главное перед своими подружками козырнуть.

— Неправда!

— И утереть нос Алехиной, — а вот это уже правда. — Считай, что мы сексуально несовместимы, поэтому не трать свое время.

Просто шикарно! Я собиралась жить с парнем, на которого у меня женский «стояк», как скажите мне на милость, мы могли быть сексуально несовместимы? Это же обычная физиология, черт возьми!

— Правило второе: не приводить в квартиру парней.

— И телок!

— Да, и девушек.

Что ж, с этим я была согласна. Нет, я мечтала увидеть его голую задницу, но не на ком-нибудь сверху.

— Правило третье…

Господи, да сколько у него их?

— Не закатывать вечеринки.

— Что? — я подскочила. С этим я была категорически не согласна. Ну, ведет он жизнь монаха, ну и пусть. Я-то тут причем? — Синицын, ты с дуба рухнул?

— Я не позволю свой дом превратить в балаган. На этом все. Вопрос исчерпан. Хочешь развлекаться — хоть на все четыре стороны, — развел руки в стороны. — А дома нужно отдыхать.

Почему из всех парней на свете мне достался самый правильный? За какие грехи? Я что, в прошлой жизни девственниц убивала?

— Ладно, — процедила сквозь зубы, но лишь для виду, потому что…

Когда я была послушной девочкой?

— Договорились.

— Еще что-то? — сложила руки на груди, недовольно на него взирая.

— Нет, — пожал плечами. — Ты достаточно чистоплотна и аккуратна. В этом плане ты меня более чем устраиваешь.

— Рада слышать!

На мое саркастическое замечание он ничего не ответил.

— Кровать в комнате можешь оставить за собой.

Это я не собиралась даже обсуждать. На этом наш разговор был завершен, и каждый пошел заниматься своими делами. Синицын шерудил на кухне, а я, открыв общий чат, стала жаловаться своим бабонькам.

«Вы представляете,