— Прекрати!

Неужели он действительно настолько слеп, что не видит моих истинных чувств, подумала она. Ей бы радоваться подобному обстоятельству, но вместо этого она почувствовала себя уязвленной. Это казалось странным, потому что Патти меньше всего хотела, чтобы Берт догадался о ее любви…

Девочки провели с ней большую часть дня. Тот факт, что она не выдала их Берту, помог разрушить некоторые барьеры отчужденности, хотя Патти прекрасно осознавала, что дети все еще настороженно относятся к ней.

Позже ее посетил доктор. Он не отметил какого-либо существенного улучшения ее состояния, но все же согласился, что ей незачем постоянно оставаться в постели, и разрешил спускаться в гостиную.

— Только вам ни в коем случае нельзя ничего делать. Лучше всего спокойно сидеть в теплом помещении, — констатировал он.

О том, чтобы Патти отправилась домой, не могло быть и речи. К несчастью, в тот момент, когда доктор объяснял ей, почему это невозможно, в комнату, предварительно постучав, вошел Берт. Врач как раз говорил о том, что Патти необходимо пробыть в Ферн-Бей по крайней мере еще неделю.

Берт внимательно выслушал наставления доктора, а когда тот умолк, заметил:

— У меня складывается впечатление, что Пат привыкла к гораздо более веселому образу жизни, чем тот, который мы ведем здесь. Ей так не терпится вернуться в Цинциннати…

Патти выждала, пока врач откланяется, и только потом раздраженно прошипела:

— Ты прекрасно знаешь, что я спешу убраться отсюда только потому, что тебе ненавистно мое присутствие!

— Ну-ну… — хмыкнул Берт. — А я слышал, что ты пользуешься у себя дома большой популярностью. Наша тетушка утверждает, что твоя мать ни разу дважды не упомянула в письмах имени одного и того же молодого человека, ухаживающего за тобой.

Зачем моя мать вообще затрагивает в письмах эту тему? — сердито подумала Патти.

— Ну что сказал врач? — спросила появившаяся на пороге спальни тетушка Джемма.

— Что мне можно спускаться в гостиную, — преувеличенно бодро ответила Патти. — Уверена, что к завтрашнему дню я уже смогу отправиться домой.

— Чушь! Никуда ты не поедешь, пока я не сочту тебя достаточно здоровой!

Резкость сделанного Бертом заявления в первую секунду ошеломила Патти, но потом она решила, что он, вероятно, вспомнил о ее родителях, а также о том, что они скажут, когда узнают, что их дочери позволили уехать, не дав даже как следует выздороветь. Выходит, Берт заботится вовсе не о Патти. Его больше беспокоит вопрос, как сохранить свое доброе имя и уважение родственников.

Патти хотела заявить, что уедет, когда сама того пожелает, но вокруг нее уже хлопотала тетушка Джемма, жалостливо причитая по поводу ее бледности и худобы. Затем старушка пообещала затопить в гостиной камин, чтобы Патти смогла посидеть в тепле.

Разве могу я обидеть такое добрейшее существо, как моя тетушка, размышляла Патти, спускаясь к завтраку. Если бы не она, я и впрямь уехала бы завтра отсюда.

Однако позже, когда подали кофе, Патти все же вынуждена была признать, что чувствует себя неважно. Берт предложил отнести ее в спальню на руках, но она отказалась. Ей стало гораздо спокойнее, когда он сказал, что ему нужно поработать, и удалился в кабинет.

— Не понимаю, почему бы ему не вернуться в Чикаго! — проворчала Патти, оставшись наедине с теткой.

— Как ты можешь, детка?! — взволнованно воскликнула та. — Ведь Берти беспокоится о тебе! Если бы он не приехал сюда и сразу же не отправился на озеро, я не знаю, чем бы все кончилось. — Она содрогнулась от ужаса и помрачнела. Морщинки на ее лице обозначились четче. — Что бы я сказала твоим родителям? Как представлю себе, что сделали эти негодницы!.. И не пытайся убедить меня, что они ничего не понимали. Возможно, Берти и способен поверить в подобную чушь, но только не я! Есть лишь одно средство, которое может исправить положение: дети должны быть отправлены в интернат! Иначе Берту придется найти себе жену, способную постоянно присматривать за девчонками. Разумеется, Кевин не перестает твердить, что детям гораздо лучше находиться здесь, с Бертом, ведь так удобнее ему самому. Но у Берти тоже есть личная жизнь. Если он решит жениться…

Если… Патти нервно облизала пересохшие губы. Она сгорала от желания спросить у тетушки, имеется ли у Берта кто-либо на примете, но не отважилась затронуть эту тему. Даже сейчас, окончательно осознав, насколько безнадежны ее собственные чувства по отношению к нему, она не могла вынести разговоров о том, что он любит другую. Это обстоятельство вызывало у Патти досаду, потому что подобные переживания под стать восемнадцатилетней девчонке, а не взрослой женщине.

— Ты очень побледнела, детка. Может, выпьешь еще чашечку кофе? Или велеть миссис Шорт приготовить тебе чай с лимоном? — предложила тетушка Джемма.

Не дожидаясь ответа, она ушла хлопотать на кухню, а Патти осталась одна в комнате.

Неожиданно дверь резко отворилась и знакомый голос произнес:

— Кого я вижу?! Неужели это моя любимая кузина Патти? Что ты здесь делаешь, малыш? Только не говори, что мой дорогой братец взял свои слова обратно и тебе снова разрешено бывать в этом доме!

С этими словами Кевин — а это был он — поднял Патти с кресла и весьма недвусмысленно поцеловал в губы, прежде чем она успела что-либо предпринять, дабы уклониться от нежелательных проявлений нежности.

Внезапное появление кузена, как и его провокационный поцелуй, который трудно было назвать братским, потрясли Патти. Она все еще оставалась в объятиях Кевина, когда в гостиную неожиданно вбежали девочки. За ними следовал Берт. Взгляд, которым он окинул Патти, увидев эту картину, способен был любого превратить в ледяную статую. Но разве могла Патти объяснить, что Кевин застал ее врасплох и его действия направлены лишь на то, чтобы досадить старшему брату.

— Ты поступил просто замечательно, Берти, устроив так, чтобы мы с Пат могли встретиться здесь!

Неужели Кевин всегда был столь враждебно настроен по отношению к Берту? Раньше Патти этого не замечала. Но тогда она была слишком молода, чтобы разбираться в тонкостях общения двух братьев. К тому же на Кевина она почти не обращала внимания, потому что все ее помыслы были направлены на одного лишь Берта.

— Что ты здесь делаешь? — требовательно поинтересовался Берт, игнорируя замечание младшего брата.

— Руководство отправило меня в Америку с поручением, так что мы решили заодно заехать сюда, чтобы проведать наших милых дочурок, — ответил Кевин, насмешливо прищурив глаза. — Или ты не рад моему приезду?

— Мы? — значительно переспросил Берт.

— Да. Марта задержалась в Милуоки, чтобы повидаться с родителями. Завтра она должна прибыть сюда. Она считает, что нам давно пора навестить этих двоих, — сказал Кевин, кивнув на молчаливых и почти открыто демонстрирующих враждебность сестер.

Последние слова отца заставили девочек ближе подойти к Берту. Патти со странным чувством наблюдала за этой сценой, не переставая удивляться, почему она прежде не замечала злобных и мстительных черт в характере Кевина. Поведение кузена казалось ей недостойным. Себя она не брала в расчет, но неужели Кевин не понимает, что его родительская беспечность больно ранит девочек? Патти прекрасно помнила, что они с Эмили встречали мать и отца совсем по-другому. Они с ходу бросались в объятия родителей и целовали их крепко-крепко, чтобы продемонстрировать свою любовь.