— Это было... — голос у нее прервался, она не могла подобрать слов.

— Это было... — Гейб знал, как это было. Но, черт побери, он не знал, какими словами это описать! Поэтому он оставил бесплодные попытки подобрать определение и спросил, как ни в чем не бывало: — Хочешь выпить? Я хочу.

Не одеваясь, он прошел в гостиную и направился к бару. Приглушенный свет ламп оставлял в углах густые тени. Шторы были подняты и колыхались от легкого бриза, наполнявшего комнату запахом океана.

Гейб открыл холодильник и вынул бутылку «шардоне». Он знал, что Дебби нравится белое вино, он тоже был не против. Откупорив бутылку, Гейб взял с собой ее и два бокала и вернулся в комнату. Он не хотел думать о ее обнаженном теле под легкой шелковой тканью, поэтому просто протянул ей бокал.

— Выпьешь?

— Спасибо, — отозвалась девушка, принимая вино.

Гейб опрокинул свой бокал, словно в нем было лекарство, и тотчас наполнил его снова. Он внимательно рассматривал золотистый напиток, стараясь успокоиться, но ему это не удавалось. Вздохнув, мужчина пересек комнату и вышел на террасу. Здесь не имело значения, одет он или нет. Это его собственный балкон, и его нельзя было увидеть ни из какого места на острове.

Прохладный океанский воздух нежил его кожу, принося успокоение. Как вышло, что он так быстро захотел ее снова?

— Тебе не холодно? — она тоже вышла на балкон и стояла теперь рядом с ним, положив одну руку на каменную ограду и держа в другой бокал.

— Нет. — Ему не хотелось разговаривать. Он не желал знать, о чем она думает, и уж точно не желал вести одну из тех бесед «после», которые так любят все женщины. Проклятье! Чего он желал, так это швырнуть ее на каменные плиты и еще раз раствориться в ней.

Как унизительно признавать, что он попался в собственную ловушку!

— Гейб...

Он повернул голову и посмотрел на Дебби. Ветер развевал ей волосы. Ее глаза сияли, а губы были такими влекущими, что нечего было и думать о спокойствии. Поэтому он постарался, чтоб его голос звучал сухо:

— Не начинай.

— Что не начинать?

Он фыркнул и отпил вино.

— Ты сама знаешь. Займись сексом, и женщина тут же заведет разговор о будущем.

Дебби нахмурилась.

— Ни о каком будущем я и не помышляла.

— Вот и славно, — одобрил он. — Тогда давай поговорим о прошлом...— И тут же подумал: как глупо! Какой смысл говорить о том, что умерло и похоронено? Но губы Дебби сложились в печальную гримасу, и ему это доставило удовольствие. — Ты хотела поговорить. Так говори.

— Из-за чего ты злишься?

— Понятия не имею, — Гейб сделал еще глоток.

— Знаешь, ты обычно был в лучшем настроении после секса, — сказала она сквозь зубы.

— Я был во многих отношениях другим.

— Поверить не могу, — тихо сказала девушка. — Ты можешь быть таким надменным и раздражительным после всего, что мы только что делали.

— То, что мы делали, — это просто секс.

— Больше, чем просто секс.

— Не для меня.

— Ты лжешь.

— Ты не знаешь меня, Дебби. Ты меня больше не знаешь.

— Ошибаешься, — сказала девушка и поставила бокал на каменные перила. Вскинув подбородок, она с вызовом заглянула ему в глаза. — Я знаю тебя. Ты не так уж изменился за десять лет. И ты почему-то злишься. Не на меня. На себя.

Издав короткий смешок, Гейб отвернулся, чтоб не видеть ее глаз. Слишком уж внимательными они были. Глядя на полосу лунного света на поверхности океана, он сказал:

— Так ты теперь психолог? Ты зря тратишь время, анализируя меня, детка. Я счастливый человек. У меня такая жизнь, какую я всегда хотел. Можешь ты сказать то же про себя?

— Пожалуй.

— Да? А как насчет твоего друга-двоеженца? — Гейб бросил на нее ядовитый взгляд. — Он принес тебе счастье?

Она топнула босой ногой и глубоко вздохнула. Дать ему под зад — вот что принесло мне счастье.

— Ага, — прислонившись к перилам, Гейб смотрел на Дебби, наслаждаясь яростным блеском в ее глазах. — А все-таки как это вышло? Ты застала его с другой женой?

— Нет. — Девушка сделала глоток вина. Пришла ее очередь отворачиваться и любоваться океаном. — Мне позвонили. А потом пришли две женщины. Обе они были женами Майка. Они показали мне фотографии. Свидетельства о браке. Они собирались пойти в полицию и заявить на него. И хотели, чтоб я пошла с ними.

Ее голос был внятным и твердым, но Гейб видел на ее лице тень былой боли и унижения, и его это вовсе не радовало — вопреки его ожиданиям.

— Нелегко тебе пришлось.

Она пожала плечами, словно желая сказать: «Пустяки».

— Им пришлось хуже. У них были дети от него. Ублюдок.

Гейб поднял бокал:

— Ну, за счастливое избавление.

— Да. В самом деле счастливое. — Дебби пристально посмотрела на Гейба. — А почему ты интересуешься?

— Любопытство, только и всего. Интересно было узнать, что это за мужчина, которому ты сказала «да».

Дебби пристально разглядывала свой бокал, словно на нем было что-то написано.

— Я не хотела уходить от тебя, Гейб.

— Неужели? — спросил он насмешливо.

— У нас ничего не было, — сказала она тихо.

— У нас было все, — не согласился он.

Она допила вино и зажала пустой бокал между ладонями.

— Мы были совсем юными. Ни денег, ни перспектив.

— У нас были планы, — напомнил он.

— Этого недостаточно. — Дебби провела рукой по волосам, отбрасывая их с лица. — Ну как ты не понимаешь? Я тебе тогда говорила, мне нужно было учиться, делать карьеру. Я не могла зависеть...

— От меня?

Глаза Дебби наполнились слезами, она несколько раз моргнула, стараясь не заплакать, и Гейб невольно посочувствовал ей.

Через некоторое время она тяжело вздохнула и произнесла:

— Я рассказывала тебе свою историю...

Мужчина кивнул, припоминая. У него была семья. И ему трудно было представить, каково это — пройти через то, через что пришлось пройти Дебби.

— Мама потеряла работу, мы долгое время вынуждены были жить в нашем автомобиле, — она вздохнула. — У нас ничего не было. Ни дома. Ни денег. Ничего. А потом, позже, когда мама снова начала работать, но заболела, мы даже не могли позвать чертова врача! — Единственная слезинка скатилась у нее по щеке, блеснув серебром в лунном свете. — Я смотрела, как она умирает, и знала — все сложилось бы иначе, будь у нас страховка или сбережения. Мы бы что-нибудь придумали, нашли клинику, хорошего доктора. Хоть кого-нибудь, кто помог бы. Кто мог бы спасти ее.