можешь шевелиться. Ни одним мускулом не можешь пошевелить. Даже мизинцем. Но тебе страшно, да? Это ты можешь чувствовать. Удушающий, тотальный страх.

Мужчина попытался пошевелить рукой. Он хотел вытащить нож, но ничего не получалось. Он мог только неотрывно смотреть на свои голые ноги, вытянутые прямо перед ним. Лодыжки были связаны прозрачными пластиковыми веревками, которые врезались в кожу. Его ноги побелели, на них появились пурпурно-синие пятна. Он не знал, где находится и как сюда попал. Он не мог сказать, вечер сейчас или раннее утро. Ему хотелось потрясти головой, вызвать воспоминания. Он открыл дверь какому-то человеку, которого знал, но образ был туманным. Он хотел, чтобы этот образ приобрел четкие очертания.

— Я не могу давать тебе ложных обещаний и говорить, что все произойдет быстро, потому что так не будет. Будет медленно.

Он ничего не чувствовал, но все слышал. Снаружи дрались и орали кошки. По крыше бил дождь, словно забивал гвозди. И человек, которого он не мог видеть, перемещался по комнате. Мужчина услышал звук расстегиваемой молнии. Металл ударился о металл. Затем из сумки что-то вынули.

Сердце подпрыгнуло у него в груди, но тело не могло пошевелиться, когда что-то тяжелое упало на бетонный пол и отскочило от него. Мужчина почувствовал запах ржавого металла, влажной земли — тот, который обычно ощущается после дождя и пролитой крови. Потом в нос ударил запах прелого пота. И еще смесь вони от сгнивших фруктов и тухлой рыбы. От всего этого к горлу подступила тошнота.

Голос в ухе жужжал, как назойливое насекомое.

— Если тебе от этого будет легче, знай: ты ничего не почувствуешь. Но тебе придется наблюдать за тем, что я собираюсь с тобой сделать… Думаю, это будет настоящий взрыв мозга!

Мужчина моргнул. Это было все, что он мог сделать. Затем жужжание прекратилось. Он ощутил запах свежей крови и после этого уже больше ничего не слышал.

Глава 13

Ее звали Узомамака Дарего, но она любила, чтобы ее называли Зоуи. Ей было двадцать шесть лет. Описание девушки из парка и ее карандашный портрет, сделанный полицейским художником, опубликовали в газетах. Никому не следовало видеть фотографию мертвой девушки без глаз. Ее дядя официально опознал ее, пока Хенли отвозила Эмму в детский сад. Лин хорошо поработала — Зоуи выглядела целой, а ее веки были опущены, словно она спала. Хенли клейкой лентой прикрепила фотографию Зоуи размером А4 к магнитно-маркерной доске рядом с фотографией Дэниела Кеннеди. Это была недавняя фотография Зоуи, сделанная три недели назад на девичнике. Глаза у нее были большими, светло-карими и очень яркими.

— Она работала медсестрой в Льюишемской больнице. Насколько нам известно, задняя стена этой больницы смотрит на Ледиуэлл-Филдс, — Хенли повернулась спиной к доске и обвела глазами кабинет.

Все — Стэнфорд, Иствуд и Рамоутер — сегодня рано пришли в отдел. Было почти девять, но все еще не появлялся Пелачча. Это было для него нетипично.

— Симпатичная девушка, — заметила Иствуд, снимая пластиковую крышку со стаканчика с кофе. — Что мы думаем? Ее убили на территории больницы, а потом выбросили части тела неподалеку?

— Может быть и так. Но вспомните, что ее правую руку нашли накануне в Гринвиче. Между двумя этими точками почти четыре километра. Ее бабушка с дедушкой заявили в полицию вечером в воскресенье — в отделение в Форест-Гейт, но данные были отправлены в отдел, занимающийся поиском пропавших людей, только на следующий день. Информацию о ее исчезновении получили даже не все сотрудники того отделения полиции, куда подали заявление. Она не разошлась по социальным сетям, не была опубликована в газетах. Когда я в последний раз проверяла нашу внутреннюю базу данных, там числилось 10 980 пропавших чернокожих женщин. Рамоутер посмотрел сайт с открытой информацией. Там указаны данные только четырнадцати.

— Четырнадцати? — не поверил Стэнфорд. — Как может быть только четырнадцать?

— Тот сайт показывает только неопознанных. Но давайте сейчас не будем отвлекаться и обсуждать, какая у нас дерьмовая система. У нас есть имена и фамилии двух жертв. Лин сегодня утром проводит вскрытие Дарего. Вскрытие тела Дэниела Кеннеди уже проведено, но у нас пока так и нет его левой руки. — Хенли открыла свой блокнот. — Стэнфорд, я знаю, что ты должен вернуться на слушание дела сегодня во второй половине дня, но хочу, чтобы до этого вы с Исти съездили в Льюишемскую больницу. Поговорите с коллегами Дарего, а еще проверьте систему безопасности. У них должны быть записи с камер видеонаблюдения — как Зоуи Дарего выходит из больницы. Полицейские уже прошли по всем домам на Уотергейт-стрит, опросили людей. Никто не заметил ничего подозрительного, и на этой улице нет камер. Так что никаких свидетельств у нас нет.

— Хорошо, шеф. — Стэнфорд смял бумажный пакет, в котором лежал его бутерброд с беконом, и бросил его в мусорную корзину.

— А что у нас с Гринвичским пирсом? — это был Пеллача.

Хенли не слышала, как он вошел, и задумалась, сколько он уже за ней наблюдает. Его взгляд говорил не только о профессиональном интересе. Хенли отвернулась.

— Я попросила Джоанну поговорить с людьми из Гринвичского муниципалитета, а потом сходить в управляющую компанию, обслуживающую квартиры в домах у реки, — ответила она.

— Отлично. Джоанна точно нагонит на них страху.

— Нагоню, — подтвердила Джоанна, сидевшая за своим письменным столом в глубине комнаты. — Кстати, я здесь. С такими манерами ты очень многого добьешься.

— Прости, Джо, — Пеллача демонстративно отвесил ей поклон. — Ты можешь найти материалы по делам Кеннеди в Информационной системе? Что там было с нанесением тяжких телесных повреждений и последним делом — причинением легкого вреда здоровью?

— Уже занимаюсь этим. Вчера вечером Рамоутер прислал мне письмо по электронке.

— В таком случае я вас покидаю. Сейчас позвоню начальнику Льюишемского отделения полиции, спрошу, не сможет ли он выделить людей из Отдела по обеспечению общественного порядка, чтобы помочь с просмотром записей с камер.

Хенли благодарно кивнула и встретилась с Пеллачей взглядом на секунду дольше, чем следовало бы.

— А ты сама что собираешься делать? — спросил Пеллача у Хенли.

— Мы с Рамоутером планируем навестить бабушку и дедушку Зоуи Дарего.

— Мы попытались заявить о том, что она пропала, еще вечером в пятницу, но нам сказали, что нужно подождать сорок восемь часов. Почему сорок восемь часов? Я сказала женщине, которая принимала посетителей в отделении полиции, что что-то случилось, но никого не волнует пропавшая чернокожая девушка.

Хенли увидела, как Рамоутер слегка дернулся, но сама никак не отреагировала. Она не в первый раз слышала слова: «Никого