Альбины. Он опять предпринял очередную попытку суицида, и опять его спасла Валентина. Из ожогового центра Михаила перевезли в офтальмологическое отделение одной больницы, где занялись лечением его глаз, и Валентина опять стала его Ангелом-Хранителем. Она приходила каждый день, как на работу, для этого она взяла очередной отпуск и отпуск за свой счёт. Когда зрение Михаила практически восстановилось, его выписали, и Валентина повезла Михаила домой.

Когда они туда приехали, застали Альбину в объятиях друга Данилы. Михаил закрыл обезображенное лицо, отвернулся и пошёл, следом Валентина. Михаил был безутешен, он лишился и жены и, по видимому, жилья тоже. Валентина повезла Михаила к себе домой, успокоила, как могла, накормила, дала успокоительное и уложила спать. А сама стала звонить знакомым медикам, чтобы найти хорошего пластического хирурга за не очень большие деньги, ведь у неё не было огромных сбережений. Ей повезло, от одной знакомой из клиники пластической хирургии, она узнала, что приезжает из Европы один известный пластический хирург, который будет делиться опытом. А для этого набирают несколько пациентов, которым будут проводить операции бесплатно. Осталось всего одно место, и на бесплатную операцию записали Михаила.

Валентина пока не стала говорить об операции Михаилу, а расскажет за несколько дней перед операцией, чтобы не давать лишнюю надежду. За три дня перед операцией всем записанным производили обследование на предмет противопоказаний к этой операции. За три дня до операции Валентина всё рассказала Михаилу, он обрадовался. Они собрались и поехали в клинику, где Михаила будут обследовать перед операцией. Обследование показало, что противопоказаний не имеется, операцию назначили на следующий день. Михаил всю ночь не сомкнул глаз, даже снотворное не помогло, так волновался. Валентина всё это время была рядом и подбадривала, как могла. Когда принесли снотворное, Михаил сделал вид, что заснул, Валентина, измотанная за эти дни, моментально уснула рядом на кушетке.

Михаил тихонечко встал с кровати, подошёл к кушетке, наклонился над лицом Валентины. А ведь она очень хорошенькая, и почему она со мной таким уродливым возится, подумал он. Он нежно поцеловал её в лоб, затем в щеку, и наконец, осмелев, в губы. Валентина даже не проснулась, так она выбилась из сил за последнее время. Ранним утром Михаилу дали успокоительное и повезли в операционную, Валентина к тому времени была уже на ногах. Операция длилась несколько часов, затем Михаила привезли в палату. После операции он стал бредить, так бывает, когда отходит наркоз. В бреду он повторял, что Валентина Святая, и что он полюбил её всей душой за её терпение и доброту. Валентина сидела рядом на стуле, и эти слова были будто бальзам для её слуха, ведь она и сама не заметила, что её жалость к Михаилу превратилась потихоньку, незаметно для неё самой в безграничную, никому не объяснимую Любовь.

Прошло время, с лица Михаила сняли бинты, выглядел он, конечно, не совсем так, как до пожара, но Валентине это было уже не важно. Михаил результатом остался доволен, стал рассказывать весёлые истории и анекдоты, чем развеселил Валентину и весь персонал. Затем стал серьёзным, встал на колени пред Валентиной и торжественно произнёс:

– Валентина! Я хочу никогда с тобой больше не расставаться, и предлагаю стать моей женой! Обещаю, что буду любить тебя вечно и никогда не предам! Ты выйдешь за меня замуж?

– Михаил, я полюбила тебя всем сердцем, правда, это случилось не сразу. Сначала мне было жалко тебя, а потом потихоньку моя к тебе жалость превратилась в настоящую ЛЮБОВЬ. Я, конечно, согласна быть твоею женой.

Весь присутствующий персонал захлопал в ладоши!

Нежданно-негаданно.

Какая невыносимая жара, подумала Ниночка и включила вентилятор. Вот так, лет шесть назад, был такой же жаркий июль, Нина решила пройтись к заливу, благо жила совсем рядом. Надела на себя свой старый закрытый купальник, не обладала она модельной фигурой и комплексовала по этому поводу. Подошла к воде, поболтала ногами, зашла по пояс в воду, зачерпнула в ладоши воды и давай себя поливать. Проделала это раз десять, расстелила большое полотенце и улеглась позагорать. Полежала на спине минут пятнадцать, затем на животе столько же. Солнце палило нещадно, и Ниночка решилась поплавать немного у берега, хоть и боялась глубины жутко, батофобия у неё. Зашла опять по пояс и поплыла, работая профессионально руками, не зря же ходила два года в бассейн на занятия к мастеру спорта по плаванию. На мелководье вроде и не страшно, поплыла туда, где поглубже, и тут её проклятая батофобия и настигла. Руки и ноги будто парализованными стали, охватила её жуткая паника, сил едва хватило, чтобы закричать и попросить о помощи.

Она уже стала захлёбываться, перед глазами за одно мгновение пробежала вся её жизнь, почему-то вспомнила кладбище с красивыми оградками и цветами, где похоронены её родственники. Сознание её затуманилось, она отключилась. Пришла в себя от того, что кто-то прильнул к её рту и дует, а потом давит на грудную клетку. Ниночка закашлялась, изо рта вылилось немного солоноватой воды из залива, мужские руки повернули на бок, чтобы не захлебнулась. Еле открыла свои глаза, и в лучах солнца увидела улыбающееся лицо, подумала, а не Ангел ли это. Потом открыла глаза пошире и пригляделась, вовсе не Ангел, а обычный молодой мужчина в плавках, с загорелым телом и лазурными глазами. Он подал руку, она с трудом встала, оглядела себя, купальник в песке, кое-где прилипшие куски водорослей. Подняла глаза на красавца, он засмеялся в голос, следом она. Насмеялись от души, а он и говорит:

– Меня, кстати, Юра зовут. А Вас как зовут? Жаль, что зеркала нет, а то Вы бы посмотрели на своё лицо, оно тоже немного пострадало, – и Юра опять засмеялся.

Нина немного растерялась, но потом, глядя на смеющегося нового друга, тоже засмеялась каким-то глупым смешком. Очень ей не нравилось перед мужчинами представать в «дурном свете». Но что же тут поделать, раз так вышло, и она, успокоившись, робко произнесла:

– Ниной меня с детства зовут в честь прабабушки.

Юра предложил проводить до дома, Нина завернулась по самые глаза в полотенце, чтобы перед соседями не опозориться, ведь она никогда не выходила на улицу без макияжа, и они пошли. Юра проводил Ниночку до подъезда, но не развернулся обратно, стоял и смотрел на неё.

– Интересно было бы Вас увидеть Нина умытой и с макияжем, – он произнёс, – Давайте завтра куда-нибудь сходим, ведь завтра ещё выходной.

Нина опустила глаза и кокетливо произнесла:

– Приходите завтра в полдень к моему подъезду, и мы