- Элина – выдохнул миранец – наконец-то наша будущая жена решила со мной поговорить. Как ты? Как тебе полет? У вас с Рином все в порядке?

- Привет – улыбнулась я – все хорошо…Дрейк. Я… я просто позвонила, чтобы… в общем, чтобы просто позвонить. Полет проходит хорошо, и с Рином мы…нашли общий язык.

- Ты решила просто пообщаться? – прищурил мужчина свои фиолетовые глаза. Я рассматривала его с интересом. Иссиня-черные волосы были зачесаны назад и аккуратно уложены. На выступающим немного вперед широком лбу ярко выделялись дуги широких черных бровей. У Дрейка были очень длинные черные ресницы, широкий нос и мощная челюсть. Брутальная красота. Истинно мужская, необычная и нестандартная.

- Ты выглядишь отдохнувшей – сказал мужчина. Я улыбнулась – у тебя красивая улыбка…звездочка.

Хм, значит Рин делится с ними всем. В том числе и моим этим…прозвищем.

- У тебя тоже – не осталась я в долгу.

- Я рад – сказал мужчина – что что-то во мне тебе нравится. Я очень жду, когда мы встретимся вживую. Мы, кстати, уже подготовили дом. Надеюсь, тебе у нас понравится. Мы постарались сделать так, чтобы тебе было комфортно и уютно. Но если захочешь что-то поменять, только скажи.

- Спасибо – мне было немного волнительно с ним говорить, но это было какое-то приятное волнение. Я решила, что если в Рином мне становится комфортно, то и с другими мужчинами я смогу найти общий язык. Из рассказов миранца я уже поняла, что найти замыкающую для тройки – удача. Поэтому в их интересах сделать так, чтобы мы стали одной семьей.

Мы еще немного поговорили. Я все еще чувствовала себя неуверенно, а вот Дрейк явно наслаждался разговором, лукаво улыбался и будто подбадривал меня.

- Надеюсь, ты и Стефа осчастливишь звонком – сообщил миранец напоследок – он тоже будет рад тебя увидеть и услышать, звездочка.

- Я позвоню – кивнула я – добрых звёзд, Дрейк.

Крейсер "Миранская комета"

Элина Илларионова

Когда Рин вернулся, я поделилась с ним своими разговорами.

- Я рад, что ты сама позвонила побратиму – сообщил мужчина, улыбаясь – парни завидуют мне, потому что у меня есть возможность побыть с тобой наедине хотя бы несколько дней.

- Скажи, Рин, вы ведь не будете ревновать меня друг другу?

- К друг другу – нет – миранец посадил меня на свои колени – а вот к другим тройкам – да. В связи тройки и замыкающей нет места ревности. Понимаешь, мы с Дрейком и Стефом связаны навсегда. Без одного из нас связь не будет полной, нам нет смысла ревновать друг к другу. Ты наша одинаково и со временем твои чувства к нам троим также станут одинаковыми.

- Ты так в этом уверен?

- Пси-энергия не позволит по-другому, Эля. Мы все в итоге сблизимся. Я просто констатирую этот факт. Но это не значит, что я или побратимы просто будем ждать, что наши внутренние энергетические процессы все сделают за нас. Отношения – это не только физиология. Это работа. Обоюдная и трудная. Я делаю все, чтобы тебе со мной было хорошо. Чтобы ты не боялась меня, приняла меня. Тебе со мной хорошо, звездочка? Ты больше не хочешь дистанцироваться? Моя близость тебе приятна? Я тебе приятен?

- Мне хорошо, Рин – честно ответила я – и ты мне приятен, и твоя близость. Я с самого начала приняла нашу связь как необратимую данность, повинность, как что-то, что я не могу изменить. Но сейчас… Мне нравишься ты, и нравится то, что происходит между нами. Нравится тебя касаться, целовать.

Мужчина вздохнул и повернул меня к себе.

- И мне нравится тебя целовать, Эля. Ты невозможно сладкая и такая нежная…

Он приблизил мое лицо к своему и прошелся языком по губам. И снова, и снова. Накрыл мой рот своим и буквально утопил меня в поцелуе.

Тело горело, внизу живота пульсировал тугой комок. Я обмякла и расслабилась, чувствуя, как бешено сердце выстукивает хаотичный ритм в грудной клетке.

Рин поднял меня на руки и отнес на кровать, лег рядом и снова поцеловал, более настойчиво, более жарко.

Его поцелуи первый раз за все это время сдвинулись с губ на шею, на ухо, на ключицы. Под тонкой тканью футболки и спортивным бельем я почувствовала, как напряглись соски.

- Я могу снять с тебя футболку? – прошептал Рин.

Я кивнула, чувствуя, как щеки горят, а руки трясутся.

Миранец стянул с меня футболку и внимательно смотрел на ключицы, голый живот и ложбинку груди. Наклонился и поцеловал меня в ямочку между ключицами. Кожу прострелило током, когда язык мужчины прошелся по косточкам ключиц и опустился ниже.

- Моя Элина – прошептал Рин – моя звездочка.

Его ладонь прошлась по животу. От этого движения меня бросило в жар. Миранец положил руки на грудь и немного сжал пальцы. Я рвано выдохнула.

- Мне остановиться? – спросил он.

- Нет – прохрипела я.

Пальцы оттянули ткань бюстгалтера. От прохладного воздуха в каюте розовые бусины сосков сморщились и покрылись мурашками.

Рин впился в них глазами, а потом наклонился и лизнул одну из вершинок. Внизу живота будто стало теплее. Я пыталась понять, насколько далеко смогу сейчас зайти. Я задержала дыхание и закрыла глаза. Миранец ждал. Ждал, что я отстранюсь или скажу «нет», но я молчала.

Я не помнила, что делал со мной Лиам. Я знала, что он сделал, но я ничего не помнила. В какой-то степени так было проще и легче. Я не помнила его касаний, почти не помнила, как он меня целовал. Это позволило отключить свои страхи, и заполнить мысли другими ласками, другими поцелуями. Касаниями того, кто был мне приятен. Чьи движения вызывали трепет, затапливая каждую клетку, каждый участок кожи жаром и предвкушением.

Рин погрузил сосок в рот. Его теплый язык, каждое движение его губ вырывало из горла хриплые стоны. Его ласки стали интенсивнее. Он сжимал мою талию и нежно играл языком и губами с моей грудью. Периодически целуя шею и плечи.

- Прикоснись ко мне, звездочка – рокочуще попросил миранец.

Я открыла глаза и положила руку на его макушку. Зарылась пальцами в волосы и притянула ближе к своей груди.

Дыхание сбивалось, тело Рина вибрировало. Я обняла его ногами, чувствуя, как влага наполняет белье, как пульсирует голая кожа там, где он ее касается.

Миранец отстранился от меня, сел и стал расстегивать китель. Он стянул его, оголив верхнюю часть тела. Под его золотистой кожей бугрились мускулы, вены на руках выступали, плечи были напряжены. Я разгядывала тело миранца: широкую грудную клетку без капли растительности, темные соски, подтянутый живот. Потом посмотрела в глаза мужчины. Их синева стала совсем темной, почти чернильной. Рин наклонился ко мне и прикоснулся голой кожей к моему телу. Освободил меня от белья и снова припал у груди. Потом поцеловал в губы и целовал долго и очень горячо.