— Надо, чтобы через два дня шхуны были возле Дары.

Иштар спрыгнул с кровати, покосился на зарычавшего Парня:

— Ты выпустишь меня из замка?

— Выпущу. На несколько дней.

— И разрешишь выйти в море?

— Да.

— На шхунах важный груз?

— Очень важный. Люди.

Несколько минут Иштар рассматривал Адэра. Наконец произнёс:

— Услуга за услугу.

Моранда вновь зарычал. Адэр притянул его к себе за ошейник:

— Говори.

— Ты исполнишь моё желание.

— Сколько тебе лет?

Иштар завалился на кровать и взял книгу.

— Какое желание? — выдавил из себя Адэр.

— Потом скажу.

— Это не мужской разговор!

— Я не умею сходу придумывать желания. Мне надо время.

— Я отпущу тебя в Ракшаду.

— Я подумаю.

Адэр судорожно соображал, как поступить. А ведь он может ничего не исполнять. Когда Иштар доставит ориентов в Лайдару, дело будет уже сделано.

Иштар словно прочёл его мысли:

— Это я рискую, а не ты.

Немного погодя пятеро охранителей и ракшад расположились в кузове грузовика на брезенте, которым были накрыты тюки с одеялами и одеждой. Иштар отказался надеть плащ. Скучившись наверху лестницы, слуги поглядывали на его голый торс и тихо переговаривались.

Эш залез на трактор. Вилар сел за руль грузовика.

Адэр похлопал ладонью по дверце, но грузовик не тронулся. Посмотрел на Вилара:

— Чего ждёшь?

— Сейчас поедем.

Вдруг Парень прижался к ногам и тихо заскулил. Адэр потрепал его по холке, оглянулся. По ступеням спускались Мун и Малика.

Старик закинул сумки в кузов — охранители спрятали их от дождя — и вместе с Маликой забрался к Вилару в кабину.

***

Иштар лежал в кузове грузовика и смотрел в студёное слезливое небо. Под спиной скрипели тюки с одеждой и одеялами, оголённую грудь холодил кусок брезента. Зима в Грасс-Дэморе отличалась от зимы в Ракшаде. На родине сейчас идут тёплые дожди. В садах зацветают еракли — деревья с лазурными цветами, и воздух наполняется пьянящим ароматом. Когда цветы опадут, у берегов Лунной Тверди начнётся сезон штормов. В ночь Лунной Тишины море утихнет, и Ракшада встретит новый год. Первый новый год без него…

Иштар шесть месяцев наблюдал рассветы и закаты сквозь решётку на окне. После тридцати трёх лет неограниченной свободы неволя стала серьёзным испытанием. Благодаря книгам и редким визитам Малики ему удавалось сохранять спокойствие и выдержку. Но когда Адэр разложил на столе навигационную карту и подарил надежду вырваться из четырёх стен, нервы сдали; Иштар покрылся пóтом и скрестил пальцы, чтобы не спугнуть случайное счастье. Он был готов взойти на шхуну, лодку, плот, бревно — на что угодно, лишь бы вновь услышать шёпот моря. Мысль о желании, как о плате за помощь, появилась внезапно. Изо дня в день Иштар строил планы мести за унизительный суд и понимал, что осуществить их сможет только после возвращения в Ракшаду. И вдруг такая удача! Не надо ждать целый год, не надо искать лазейки; у него будет желание, которое он использует против Адэра. Коварный замысел созрел ещё не полностью, был мутным, размытым, но Иштар уже знал, как отомстит.

От размышлений отвлёк яростный рёв мотора. Иштар выбрался из-под брезента и упёрся коленями в борт кузова. Колёса грузовика проворачивались вхолостую, вырытые ямы тут же заполнялись жёлтым месивом. Выбрасывая клубы дыма, трактор тащил машину из рытвины, а Иштар смотрел на металлический буксир. В любую секунду натянутые переплетения могут лопнуть, и трос срежет кабину. Жизни тех, кто в ней находится, висят на волоске. Иштара не заботили чужие судьбы, однако смерть угрожала женщине. Она — орудие мести. Ей умирать нельзя.

Иштар сказал надзирателям, что его укачало, и если они не позволят ему ехать на подножке кабины, он облюёт их с головы до ног. С равнодушным видом встретил насмешливые взгляды — пусть думают о нём, что хотят — и перебрался на висячую ступеньку. Надзиратели пересели под один борт. Их напряжённые позы и руки, сжимающие стенку кузова, говорили о готовности броситься вдогонку, если пленник решится на побег.

Иштар заглянул в кабину. Возле дверцы подпрыгивал на сиденье смуглый старик. Грузовиком управлял человек в промасленном ватнике, осанка и манера держать голову выдавали его знатное происхождение. Между стариком и шофёром сидела Малика.

Иштар открыл дверцу:

— Женщина! Поменяйся с дедом местами.

— Зачем? — спросил водитель, не отводя глаз от натянутого буксира.

— У меня реакция как у мухи, — ответил Иштар.

Водитель свёл брови:

— Малика, пересядь.

— Мне и здесь хорошо, — отозвалась она.

— Пересядь!

— Вилар, пожалуйста.

— Не спорь, дочка, — проговорил старик и приподнялся с сиденья.

Месиво из-под гусениц трактора брызгало на лобовое стекло грузовика и распахнутую дверцу. Прячась за ней, Иштар подставлял лицо дождю. Для полного счастья не хватало морского ветра, вкуса соли на губах и шаткой палубы под ногами.

Грузовик резко накренился набок. Трактор пыхтел, однако сдвинуть машину с места не мог. Грязь ещё глубже затягивала правые колёса, подбиралась к подвесной ступеньке. Иштар вцепился Малике в рукав и приготовился в любую секунду выдернуть её из кабины.

Из тягача выбрался черноволосый человек крепкого телосложения, пружинисто побежал по месиву:

— Все из машины!

Вилар открыл окно:

— Что случилось, Эш?

— Трос не выдержит.

Иштар спрыгнул с подножки — в сапоги хлынула вязкая жижа — и с трудом выбрался на твёрдую почву. Эш перенёс Малику на плоский камень. Поставил рядом с ней старика. Подозвал людей. Иштар слушал его приказы и понимал: Эш тронулся рассудком.

Один надзиратель забрался в трактор. Остальные упёрлись руками в правый борт машины. Тракторист поёрзал, покрутился, приноравливаясь к тесной кабине. Глядя в заднее стекло, посигналил, мол, готов. Эш схватился за раму грузовика, потянул вверх. Грязь чавкнула и словно вытолкнула из себя колёса. Эш присел, подставил плечо под кузов, крикнул: «Давай!» — и вместе с трактором медленно потащил машину. Иштар смотрел и не верил своим глазам; ещё минуту назад казалось, что в этой жизни уже ничто не сможет его удивить.

Наконец буксировочный трос провис, грузовик проехал без помощи трактора несколько метров и остановился. Иштар наблюдал, как Эш мыл под дождём лицо и руки, оттирал от глины куртку. Не слишком ли много для нищей страны людей с необычайными способностями? Ориенты плавают как рыбы, убивают криком и парализуют прикосновением. Теперь поразил ещё один народ. Иштар покосился на Малику. В ней тоже есть нечто, покрытое тайной. Она была единственной женщиной, которую он слушал, стараясь не пропустить ни слова, и на которую смотрел с необъяснимой жаждой. Как Малика и говорила, он не увидел в ней своего ангела, зато разглядел демона.