Лини открыла дверь на кухню и вздрогнула от неожиданности. За столом сидел Фрэнк с чашкой кофе и утренней газетой.

— Доброе утро, — улыбнулся он, увидев Лини. Она улыбнулась ему в ответ, хотя улыбка получилась какой-то неуверенной.

— Доброе утро. — Она понятия не имела, что значила для него прошедшая ночь. Возможно, ничего, обычный — секс. Способ снять невыносимое напряжение…

— Хорошо спала?

— На самом деле хорошо. — Она посмотрела на кухонную стойку. — Кофе приготовил? Отлично, выпью чашечку.

Фрэнк ничего не ответил. Лини подошла к кофеварке и налила себе чашку черного кофе.

— А Кейт еще спит?

— Кажется, да. Она все еще в своей комнате.

— Она вчера, наверно, поздно легла?

— Да, ближе к полуночи. Мы с ней успели еще немного поговорить о преступной группировке, которую сейчас разрабатывает ФБР. Кейт воспринимает все, что связано с похищением Эндрю, как личную беду, словно она…

— Словно она понимает чувства матери, у которой похитили ребенка?

Фрэнк закрыл газету и отложил ее в сторону.

— Кейт — дама не простая. Она дружелюбна и расположена к людям, но никогда никого не подпускает к себе близко. Но разве я могу винить ее в этом?

Лини взяла стул и села напротив Фрэнка.

— У нее очень доброе сердце, возможно, поэтому она так неравнодушно относится к моей беде. — Женщина сделала глоток кофе и поставила чашку на стол. — Скажи, Фрэнк, а почему ты не позволяешь никому приближаться к тебе? Я знаю, что твой брак закончился разводом, но…

— Я ошибся в Рите.

Неожиданный приступ ревности вспыхнул в душе Лини. Она ненавидела Риту, даже не зная ее.

— Значит, Рита причинила тебе такую боль, что ты решил никогда больше не рисковать?

— В твоем изложении все это звучит очень мелодраматично. Все было не так. Я волновался за нее больше, чем она за меня. Она нашла себе того, кто нравился ей больше. Хотя нет, чьи деньги нравились ей больше.

— Ты любил ее?

— Конечно.

Его признание, словно острый нож, пронзило сердце Лини.

— И до сих пор любишь?

— Бог с тобой, Лини, конечно, нет!

— Даже если так, ты все равно позволяешь ей влиять на свою жизнь.

Фрэнк нахмурился и сердито посмотрел на нее.

— Лини, не надо пытаться анализировать это. И стараться переделать меня. Я такой, какой есть. Да, сказывается влияние Риты, а также моей матери, которая, кстати, очень похожа на Риту. Но мои природные инстинкты тоже кое-что значат. Человек, дважды наступающий на одни и те же грабли, просто дурак.

— А Фрэнк Латимер никогда не может быть в дураках, — заметила Лини.

Они некоторое время смотрели в глаза друг другу, потом Фрэнк снова взял газету.

— Сегодня обещают дождь, возможно, даже мокрый снег.

— Кейт знает о наших отношениях. Поэтому она покинула нас вчера вечером и долго не возвращалась. Ты мог бы остаться в моей постели на ночь, и она не удивилась бы.

— Лини, если ты хочешь что-то сказать, скажи. — Стараясь не встречаться с ней взглядом, Фрэнк взял чашку и пошел налить еще кофе.

— Почему ты не остался, Фрэнк? Это же очевидно, что ты волнуешься за меня, за нашего сына. Чего ты так боишься? Неужели думаешь, что ночь со мной возложит на тебя какие-то обязательства, а я буду ждать от тебя чего-то большего?

Фрэнк повернулся к ней с полной чашкой кофе, выражение его лица было хмурым.

— Что я должен ответить?

— Просто скажи правду. Мне кажется, я этого заслуживаю.

— Правда состоит в том, что я действительно волнуюсь за тебя. Мне не хочется причинять тебе боль. И если я дам тебе надежду на совместное будущее… Я хочу помочь тебе преодолеть этот кошмар, хочу вернуть тебе Эндрю, хочу узнать своего сына.

Лини вздохнула. Даже без слов она поняла, что Фрэнк уже любит Эндрю.

— Когда Эндрю вернется домой, мы с тобой решим, как поступить, чтобы ты мог участвовать в его воспитании. — Лини выдавила улыбку, чтобы Фрэнк не заподозрил, что сердце ее разбито. — И не думай, что, если у нас снова будет секс или сон в одной постели, я буду ждать свадебных колокольчиков. Черт побери, Фрэнк, я — свободная женщина и потеряла счет мужчинам, которые были у меня за все эти годы. Я, как и ты, не хочу связывать свою судьбу с одним человеком.

Господь накажет меня за эту ложь, сказала себе Лини, стараясь сохранить ехидную улыбку на лице. Она, конечно, не была девственницей, но и не пускалась во все тяжкие. Она помнила имена всех своих бывших любовников, потому что их было не так много. И всякий раз, когда начинался новый роман, она надеялась, что наконец нашла того единственного. Но она солгала, что не хочет замуж. Лини больше всего хотела этого, причем не просто замуж, а замуж за Фрэнка.

Фрэнк, прищурив глаза, внимательно посмотрел на нее, словно хотел понять, правду ли она говорит.

— Позволь мне дать тебе небольшой совет, Лини, в отношении мужчин. Мужчины не любят слушать о бывших любовниках женщины. И особенно не любят, когда их было так много, что женщина даже не помнит их имен.

Фрэнк ревнует! Ему ненавистна сама мысль о том, что Лини была с кем-то другим. В прошлом, настоящем или будущем.

Не слишком надейся, Лини. Если Фрэнк и любит тебя, он никогда не сможет признаться в этом даже себе, не говоря уже о тебе.

Они выяснили для себя некоторые моменты, и напряжение несколько спало. Оба были родителями Эндрю, но кроме этого между ними существовала страсть, если не любовь.

Медленно тянулись часы, превращая день в ночь, а ночь — снова в день. Днем Кейт и Фрэнк старались чем-то занять Лини, и на короткие периоды времени боль в сердце отступала. Ночные часы превращались в кошмар, когда она одна лежала в кровати, страстно желая, чтобы рядом были ее сын и Фрэнк. Прошло уже два дня с тех пор как они провели вместе ночь, но, оставаясь нежным и заботливым, он больше не приходил к ней.

Лини неустанно твердила себе, что он боится. Он не хочет любить ее, не хочет будущего с ней, но и не может игнорировать существующую между ними страсть.

Ожидание известий измотало ей нервы. Сколько же можно еще ждать и при этом не сойти с ума? Ей звонил Моран, просил проявить терпение, не оставлять надежду на лучшее. Он считал, что рано или поздно Эндрю непременно представят родителям для усыновления. Как Лини хотелось верить в это! Ведь если его похитила какая-то женщина для себя, она, скорее всего, никогда больше не увидит своего сына. А если это был душевнобольной человек, то ее ребенок уже может быть мертв…

Лини потрясла головой, пытаясь отогнать эти ужасные мысли. Эндрю жив. Он вернется домой. Фрэнк без конца твердил эти слова, словно старался убедить и себя.